Анастасия Валеева - Дорогая находка
– Пруд? – спросила Милославская, оборачиваясь на Федотова.
– Здесь только речка, – ответил он и стал осматриваться по сторонам, приостановившись. – Точно! Вон она, вода! – крикнул он и стал догонять Яну.
Высокая трава постепенно перешла в какую-то стелющуюся, а степь сменил нечастый ивняк, сквозь ветви которого поблескивала река. Джемма резко рванула вперед, и Милославская невольно выпустила поводок.
– Фас! – закричала она вслед собаке.
Овчарка скрылась за высоким глинисто-песчаным валом, и Саша с Яной из последних сил побежали еще быстрее, чтобы совсем не потерять ее из виду.
– Стой! Стой! – закашлявшись, крикнул подруге Федотов.
Милославская остановилась, оглянулась на него.
– Дай я… первый…, мало ли что, – задыхаясь, сказал тот.
Яна ничего не сказала, только махнула рукой в ответ. Преодолев вал, она увидела свою собаку… безнадежно рыскающую по берегу.
– О-о-о! – отчаянно взвыла гадалка и бессильно упала на траву.
– А! А! А-а! – испуганно закричал Федотов, думая, наверное, что Милославскую подкосила пуля.
Смешно трясясь всем телом, он прыжками поднимался на вал.
– Что? Что? – закричал он, грозно глядя по сторонам.
– След ушел в воду… – трагически-торжественно произнесла Яна.
– Слава богу! – воскликнул Саша, увидев, что с Милославской все в порядке. – То есть… Как же это? Как?! – закричал он, поняв наконец, что погоня оказалась бесплодной.
Федотов, шатаясь, стал спускаться к реке. Яна поднялась и поплелась за ним. Джемма нюхала у воды, вертясь туда-сюда пределах участка примерно двухметровой ширины.
– Фу, – апатично скомандовала ей Милославская.
Собака вопросительно посмотрела на хозяйку. Яна потянула ее за поводок.
– Смотри, колышек! – воскликнул Саша, указывая на высокую палку, воткнутую в глинистый берег. – Кажется, тут лодку привязывали!
– Похоже, – согласилась Яна осматривая палку. – но кажется, этот кол тут давно, и им многие уже пользовались. А что там за речкой?
– Там? Недалеко до трассы… Дачи правее. В нескольких километрах Михайловка…
– Это нам ничего конкретного не обещает, – разочарованно протянула Яна.
Приятели немного помолчали.
– Слушай, – обратился к подруге Федотов, – а ты и впрямь думаешь, что это… убийство?
– Теперь даже больше, чем сначала, – уверенно ответила Милославская. – Идем? – сказала она, кивнув в обратную сторону.
Саша кивнул, согласившись.
ГЛАВА 5
– Тихо! – воскликнул Саша, приложив указательный палец к губам. – Кажется, едут.
Джемма залаяла.
– Фу! – прикрикнула на нее Яна, и та нехотя замолчала.
Женщины притихли. Невдалеке слышалось тарахтенье мотороллера.
– Витька, – заключила Марина.
Милославская подошла к окну, немного отодвинула занавеску.
– И милиция, – добавила она к Марининым словам. – Скорая тут уже точно не понадобится…
Вскоре транспорт «припарковался» в ряд около забора. Послышались тяжелые шаги, скрип половиц крыльца. На пороге появился Ермаков. Бледный, измученный… Тут же позади него выросла высокая крепкая фигура рыжего толстого старлея.
– Вот… – беспомощно разведя руками, проговорил Витька.
– Умерла? – басовито спросил старший лейтенант. – А веревка зачем? – кивнул он, подняв голову к потолку.
– Так я же сказал… повесилась, – прохлюпал Ермаков.
– Ну да, ну да, – согласился милиционер. – А как в постели оказалась?
– Это я ее… Чего ж она будет в-висеть?…
Старлей нахмурился. Потом, будто только что, заметил Федотовых и Милославскую. Решил представиться:
– Бондаренков, – и протянул руку Саше.
Тот скупо пожал ее. Бондаренков шагнул вперед, немного отодвинув в сторону онемевшего Витьку. Тут же на пороге появилось еще трое сотрудников, от которых горько повеяло табаком. Они не торопились сюда заходить, курили, стоя на крыльце.
– Чего тут? – лениво спросил один из них.
Бондаренков подошел поближе к покойнице, наклонился, оперевшись своими волосатыми руками о туго обтянутые брюками широкие коленки и заключил:
– Повешение налицо!
Потом он пальцем указал на след, оставленный веревкой и выпрямился. Коллеги старлея подошли ближе, запереговаривались, закивали, соглашаясь с ним.
– Ну что? – спросил Бондаренков, невинно обращаясь к присутствующим. – Протокольчик составим и в морг ее?
– Да, давай, – как-то хором ответили милиционеры. Двое из них при этом направились к выходу.
Старлей поднял с пола сваленную табуретку, подставил ее к столу, опустился на нее так, что она скрипнула, потом расстегнул молнию на своей папке и стал копошиться в ней, доставая необходимое.
– Как же так получилось, уважаемые родственники? – с укоризной произнес он, поудобнее укладывая перед собой лист бумаги. – Кто старушку до такого довел? Не дал помереть своей смертью, а?
Федотовы переглянулись. В лице Саши легко читалось недовольство. Витька, как-то странно втянув голову в плечи, озирался по сторонам.
– Господа… Товарищи! Подождите! – возмущенно протянула Милославская, всплеснув руками. – А вы что, на самом деле уверены, что Евдокия Федоровна повесилась?
– Уверены, уверены, – пробормотал Бондаренков, не поднимая на Яну глаз.
– Как же так?! – продолжала женщина. – Неужели вы не видите?!
– Да-амочка, – устало протянул Бондаренков, – круто развернувшись на табурете, – вы, может, скажете, что она застрелилась?
– Нет, представьте себе, я этого не скажу! – пылко ответила Яна.
– Вот и прекрасно, – спокойно ответил Бондаренков, приступив к записям.
– Я другое скажу, – настойчиво произнесла Милославская и встала вплотную к старлею, начав излагать ему свои доводы, с которыми она совсем недавно знакомила Федотовых, и историю взятого Джеммой следа.
Тот сначала пытался оставаться хладнокровным и даже не повернул головы. Потом отложил ручку и взглядом стал следить за указующими жестами Милославской. Затем на мгновенье задумался и снова приступил к своему занятию, а когда Яна взволнованно воскликнула: «Ну неужели это не очевидно?», он с прежним спокойствием сказал:
– Не говорите ерунды. Давайте проводим покойную в последний путь без осложнений… Нас ждет еще масса дел. Судмедэксперт предоставит вам свою резолюцию, которая, уверен, не будет противоречить моим словам.
– Ну, хорошо-о, – разгоряченно протянула Милославская, – только вы в протоколе не забудьте отразить все те факты, которые я назвала. Может, начальство ваше заинтересуется…
– Не заинтересуется! – вдруг осек ее Бондаренков. – Им, думаете, в наше горячее время интересоваться больше нечем? Молодежь гибнет… – старлей махнул рукой и опять взялся за протокол.
Вскоре бумага была готова. Федотовы, Ермаков и Милославская подписали ее, так как там излагались только голые факты и никаких доводов, потом с них взяли письменное объяснение по поводу того, как они тут оказались и что увидели, что предприняли, и несчастную Евдокию Федоровну погрузили на носилки, уложили в милицейский «уазик» и повезли в так называемый последний путь по багаевским кочкам и ухабам.
Все время разговора с Бондаренковым Федотовы хранили молчание. Марина – от изумления, Саша – боясь не сдержаться и затеять крупный скандал. Как только сотрудники покинули дом, он накинулся на Витьку:
– Так, Витек. Бери листок и ручку, садись, пиши заявление.
– Что? – не понял Ермаков.
– Пиши заявление! – прикрикнул Федотов. – Мать твою уходил кто-то! Расследование тут требуется! А им побыстрее лишь бы прикрыть все!
– Нет, нет, – Витька затряс головой, – не верю, не верю я этому! Это она сама, сама… – Ермаков зажмурился. – Пусть все скорей закончится. Не хочу осквернять память матери!
Саша приблизился к Витьке, крепко стиснул его плечи руками, потом с силой встряхнул его, процедив:
– Витя, это мать твоя!
Ермаков не открывал глаз и отрицательно тряс головой.
– Пусть покоится с миром, пусть покоится, – бормотал он.
Федотов отнял свои руки и бессильно проговорил:
– Гиблое дело! Его не убедишь.
– Вить, ну что ты, а? Ведь собака след взяла, – поддержала мужа Марина.
– Неизвестно еще чей. Может, из своих кто заходил к ней, – безнадежно ответил тот.
– Витя! – умоляюще протянула Марина.
Тот упорно молчал.
– Брось, – сказал ей Саша, – его не переубедишь, знаешь же, какой у него характер. – Ну что, – устало обратился он к Ермакову, – беги родственников оповещай, готовьтесь к похоронам, поминкам…
Федотов достал из верхнего кармана рубашки портмоне, вытащил из него несколько крупных купюр и протянул Витьке:
– На, возьми.
– Не, не, не надо, – стал отказываться тот.
– Возьми, я сказал, – настоял Федотов, и Ермаков молча принял деньги, опустив глаза.
– Помощь нужна? – спросила Марина. – Машина?
– Не, я в «Ритуал» обращусь, они помогут. В Михайловке недавно открыли.
