Саманта Хайес - Пока ты моя
— Я впечатлен, — скрепя сердце признает Джеймс.
— Полнейшее отвлечение внимания, сдобренное малой толикой здоровой братской конкуренции.
— Мы ищем кого-то, кто мог бы жить здесь с понедельника по пятницу, Зои. У вас не возникло бы с этим трудностей? — Щеки Клаудии приобретают коралловый оттенок, заставляя меня представлять, как я прикасаюсь к ним, этим маленьким пятнам румян, большим пальцем. Все понятно: прилив жара, свойственный беременности.
— С этим не возникло бы вообще никаких трудностей. — Я думаю о квартире, в которой живу, и обо всем, что там находится. Потом размышляю о том, что смогу поселиться здесь. Мое сердце трепещет, и я делаю глубокий вдох. — Прекрасно понимаю, почему вам требуется кто-то под рукой на всю рабочую неделю, без перерыва.
Если честно, график этой работы просто идеален.
— Но вы можете уходить домой на уик-энды, — предлагает Клаудия.
Я тут же падаю духом, хотя и не показываю своего разочарования. Я должна подстроиться подо все, чего они от меня хотят.
— Я могу исчезать в пятницу вечером и волшебным образом появляться вновь в понедельник утром. Но могу оставаться и на уик-энды, если буду вам нужна. — Этот ответ, надеюсь, удовлетворит их на данном этапе. На самом деле этот номер не пройдет. Я не могу полагаться на судьбу.
— Смотри! — кричит Ноа и машет клочком бумаги в мою сторону.
— Ох, держи это в тайне до тех пор, пока не закончишь, — говорю я мальчику и обращаюсь к его родителям: — Поступая на работу, я предпочитаю становиться частью семьи, но сохранять при этом дистанцию — вы наверняка понимаете, о чем я говорю. Я — здесь, если нужна вам, и исчезаю, если надобности во мне нет.
Клаудия кивает в знак одобрения.
— Большую часть времени я нахожусь в море, — сообщает мне Джеймс, хотя ему и не нужно этого делать. — Я — военно-морской офицер. Подводник. Главным образом вы будете иметь дело с Клаудией.
«Главным образом вы будете иметь дело с…». Он говорит так, словно мысленно уже принял меня на работу.
— Вы хотите осмотреть дом? Увидеть, где будете жить? — Клаудия поднимается, уперев руки в поясницу типичным для беременных жестом.
— Конечно.
Мы начинаем с осмотра нижнего этажа, и Клаудия принимается водить меня из комнаты в комнату. Все они внушительных размеров, и по виду некоторых не скажешь, что сюда когда-либо заходят.
— А в этой комнате мы бываем не слишком часто, — говорит Клаудия, когда мы заходим в столовую, эхом повторяя мою мысль. — Только на Рождество и по каким-то особым случаям. Когда друзья заглядывают на ужин, мы предпочитаем принимать их на кухне.
В столовой холодно, здесь я вижу длинный отполированный до блеска стол с располагающимися вокруг него двенадцатью резными стульями из столового гарнитура. Тут же выделяются декоративный камин и замысловатые лепные карнизы, а по центру висит люстра темного оттенка фиолетового. Комната красивая, но неуютная.
Мы снова проходим через выложенную шахматной плиткой прихожую.
— А в эту комнату мальчикам… ну, в общем, они заходят сюда крайне редко.
Она имеет в виду, что им не позволяют здесь бывать, догадываюсь я. Клаудия показывает мне огромную комнату с роскошными кремовыми диванами. Тут нет телевизора, только множество старых картин на стенах и антикварные столики со стеклянными блюдами и лампами на них. Я представляю, как близнецы в донельзя грязнющих ботинках скачут с дивана на диван, размахивая огромными палками, в то время как изысканные украшения интерьера летают по воздуху, а картины рвутся. С трудом сдерживаю улыбку.
— А тут мы смотрим телевизор, — объясняет Клаудия, когда мы останавливаемся у следующей комнаты. — Если затопить камин, здесь становится по-настоящему тепло и уютно.
Клаудия удерживает дверь открытой, и я заглядываю внутрь. Моему взору предстают большие пурпурные диваны и толстый пушистый ковер. Вдоль одной из стен тянутся книжные полки, забитые под завязку книгами в мягких обложках. Я уже представляю, как читаю здесь мальчикам, ожидая, когда Клаудия вернется домой, наполняя ей ванну, гадая о дате ее родов. Я буду идеальной няней.
— А вот и детская. — Она медлит, положив пальцы на ручку двери. — Вы наверняка хотите сюда войти? Обычно здесь что-то вроде небольшого зоопарка.
— Просто замечательно, — отзываюсь я, проходя мимо Клаудии. Здесь я обязана показать себя с лучшей стороны. — Отлично! У вас много конструктора «Лего». Мне это нравится. Ух ты, да вы только посмотрите на все эти книги! Я настаиваю на том, чтобы читать детям как минимум три раза в день.
Ох, надо бы мне быть осторожнее. Клаудия уже смотрит на меня так, словно я неправдоподобно идеальна.
Этажом выше располагается целый ряд спален, соединенных ярусными лестничными маршами с перилами. Я заглядываю в гостевые апартаменты, а потом Клаудия показывает мне комнату мальчиков. Они делят одно жилье. Здесь чисто. Я вижу две односпальные кровати с красно-синими пуховыми одеялами, большой ковер с изображением серых дорог и блеклых домов и пару клеток то ли с хомяками, то ли мышами внутри.
— Три раза в неделю к нам приходит домработница. Вам не придется делать уборку.
Я киваю:
— Я не против внести свою скромную лепту в работу по дому, но предпочитаю проводить время в заботах о детях.
— В таком случае пойдемте наверх смотреть вашу комнату.
«Вашу комнату» — подумать только!
Еще один лестничный марш уводит нас на самый верхний этаж. Это не чердак типа «покрытая пылью халупа», скорее пространство с наклонными потолками, балками и старой мебелью в деревенском стиле. На маленькой лестничной площадке стоит потрепанный сундук, выкрашенный белой краской. На полу — покрытие из сизаля, а на дверях, ведущих в глубь чердака, висят сшитые из разноцветных лоскутов сердечки.
— Здесь, наверху, три комнаты. Маленькая спальня, гостиная и ванная. Будем рады, если вы станете есть с нами на кухне. Пользуйтесь всем по своему усмотрению.
«По своему усмотрению». Ну надо же!
— Здесь красиво, — делюсь впечатлениями я. — Очень по-домашнему.
Окружающее пространство словно сошло со страниц журнала о дизайне интерьеров и, если честно, оборудовано не совсем в моем стиле.
— Наверху у вас будет немного тишины и покоя. Я устрою тут «бесполетную зону» для мальчиков.
— О, в этом нет необходимости. Мы можем весело проводить здесь время.
Я снова осматриваю комнаты, оживленно забегая в каждую, как взбудораженный ребенок. В спальне — наклонный потолок и маленькое окно, выходящее в сад, в ванной я вижу лохань на ножках и старомодный туалет.
— Это мне по душе, — отчаянно пытаюсь дать понять, что мне все нравится, не выдав при этом ненароком то, что фактически я — бездомная.
Мы возвращаемся на кухню, где Джеймс опять прячется за своей газетой, и Клаудия вручает мне какой-то список. Ух ты, аж на двух страницах!
— Тут кое-что для вас, возьмите с собой и обдумайте наше предложение, — говорит она. — Это список обязанностей и всего того, что мы ожидаем от вас. Плюс перечень того, чего делать не нужно.
— Великолепная идея. В таком случае неразберихе не осталось ни малейшего шанса, — отзываюсь я. И размышляю о том, что, сколько списков ни напиши Клаудия, какие основополагающие правила и должностные инструкции она ни придумай, этого все равно в конечном счете окажется недостаточно. — Я всегда открыта для предложений, исходящих от семей, с которыми работаю. Мне нравится устраивать еженедельные встречи с родителями, чтобы обсуждать, как дела у их детей, и все такое.
В этот момент близнецы начинают прыгать рядом со мной, как пара тявкающих терьеров.
— Погляди мой, погляди мой!
— Нет, мой!
— Только посмотрите, что вы устроили, — смеется Клаудия, но вдруг подхватывает себя под поясницу. Потом прислоняется к столешнице, и лицо ее искажается гримасой.
— Ты в порядке, дорогая? — Джеймс пытается встать, но Клаудия машет на него руками, одними губами произнося: «Все хорошо».
— Что ж, покажите-ка. Хм… На этом рисунке я напоминаю пришельца из космоса с огромными розовыми губами и без волос. А на этом, полагаю, я — наполовину человек, наполовину лошадь, да еще и с гривой до земли.
— Не-е-ет! — хором тянут мальчики.
Они хихикают, и Ноа толкает Оскара. Тот умудряется удержаться на ногах.
— И какой, какой из них лучше?
— Они нравятся мне одинаково. Вы — блестящие художники и оба — победители. Я могу оставить их себе?
Мальчики благоговейно кивают, и их рты широко открываются, обнажая крошечные зубы. Близнецы радостно убегают, и до меня доносятся звуки водопада деталей «Лего», словно в детской вывалили на пол целую коробку.
— Думаю, вы — настоящий хит, — констатирует Клаудия. — Вам хотелось бы задать мне какие-нибудь вопросы?
