Дарья Калинина - Серийный бабник
– Всем очистить помещение! – распорядился молодой врач со «Скорой», едва перешагнув порог. – Где пациент?
Больной лежал на полу. И не шевелился. Уже минут пять, как Иннокентий Павлович совершенно затих. Врач выслушал его пульс и печально покачал головой.
– Он мертв!
– Боже! Но сделайте же что-нибудь! – вырвалось у Леси. – Ему в Турцию ехать через два дня!
– Да! Реанимируйте его!
Врач еще ниже наклонился к пострадавшему. А потом кинул по сторонам странный задумчивый взгляд.
– Бесполезно, – произнес он.
– Но у него тур куплен!
– Он никуда не поедет, – покачал головой врач. – И больше того: видите эти синие пятна на коже? А пену возле рта?
Подруги кивнули головами.
– Это не сердечный приступ, – очень серьезно посмотрел на них врач. – Его отравили.
И не успели подруги осознать, чем им лично грозит этот диагноз, как врач строго спросил у них:
– Что он ел или пил перед смертью?
Так как взгляд врача уже остановился на чашках с остывшим чаем на столе, сахарнице и коробке конфет, то отрицать было бы глупо.
– Мы все пили чай с конфетами, – едва слышно пробормотала Леся.
– Чай, значит, – нехорошим голосом повторил врач. – С конфетами? Очень интересно.
Милиция приехала тоже быстро. Подруги не знали, что там им сказал врач по телефону. Но прибывшие менты поглядывали на подруг с большим подозрением. И почти сразу же заявили, что вынуждены задержать обеих девушек до выяснения всех обстоятельств гибели их клиента. Обстоятельства удручающе затянулись. И в результате подруги провели в отделении почти весь день и всю ночь, пытаясь доказать свою невиновность.
Им еще повезло, что следователь им достался симпатичный. Не внешне, нет. Он был лет на десять постарше подруг. В очках. С реденькими светлыми волосиками. Невысокого росточка. Да еще с фамилией Слепокуров. А вот глаза у него были славные. Как-то не верилось, что человек с таким взглядом способен засадить невиновного за решетку.
Тем не менее с оправдательным вердиктом по делу подруг он не торопился. Раз за разом заставляя их повторять свою историю. И всякий раз слушал их с неослабевающим вниманием.
– Послушайте, – твердила Кира, – если бы мы собирались его прикончить, то вызвали бы в другое место. Зачем нам возня с трупом у нас в офисе? И лишний шум?
– Не говоря уж о том, где бы мы раздобыли яд?
– И какой у нас был мотив? Этот человек купил у нас туры для всех своих сотрудников. И в следующем году мог снова прийти к нам.
В словах подруг была логика. Но только не для ментов. Они вцепились в подруг намертво. И вряд ли бы выпустили, если бы не явился отчет экспертов. Пока что поверхностный и заключение не вполне официальное. Но следователя, который беседовал с подругами и одновременно вел диалог с экспертом по телефону, оно повергло почти в шок.
– Как в конфетах? Яд был в конфетах? В тех самых? В коробке? Ты уверен? Ах, уверен. Хм.
И следователь недоуменно покосился на подруг. Те сидели ни живы ни мертвы. Ведь они тоже съели по паре конфеток. Почему же на них яд не подействовал? Или он подействовал, просто более медленно? Но все равно через минуту, час или сутки они точно так же повалятся на пол, забьются в судорогах, а потом у них изо рта пойдет противная белая пена и они умрут? Ой, как не хочется!
– Гражданин следователь, – прошептала совершенно бледная Леся. – Скажите честно, сколько нам с Кирой осталось? Мы с ней съели по две конфетки. Да слышите вы?!
Но следователь в ответ лишь досадливо потряс головой. Словно отгоняя осеннюю муху.
– Мне кажется, я умираю! – простонала Кира. – У меня руки холодеют!
– А у меня живот уже болит! Врача! Товарищ следователь, помогите. Мы умираем!
Слепокуров покосился на подруг. Но, видимо, их внешний вид не внушил ему опасений. Потому что вместо того, чтобы вызвать врача и вообще стать подругам родной матерью, он продолжал допытывать эксперта.
– Яд содержался в каждой конфете? – уточнил он у него. – Вот как! Что же, это многое объясняет. Спасибо. С меня причитается. Ну, как обычно. Вечерком занесу.
И, положив телефонную трубку, он воззрился на подруг.
– Хватит симулировать, – сурово произнес он. – Вы не умрете!
– Нет?
– По крайней мере не сейчас.
Как ни странно, но подруги ему поверили. Таким голосом с умирающими не разговаривают. Даже если ты следователь со смешной фамилией.
– Где вы взяли коробку с конфетами, которыми угощали вашего клиента?
– Это подарок.
– От кого?
– Мне сосед принес, – не стала темнить Кира. – То есть не совсем сосед, но так как мы живем в одном доме и на одном этаже, то я эти конфеты у него взяла.
– Если все это правда, то можете считать, что вам феноменально повезло, – задумчиво произнес следователь.
– Почему? Потому что мы не умерли?
– А кстати, почему мы не умерли? На женщин этот яд не действует? Особая разновидность?
– Можно узнать название?
– И где купить?
Следователь фыркнул.
– Чушь какая-то! В плане действия на них отравляющих веществ мужской и женский организмы совершенно идентичны. Женщина, как существо более слабое, поддается быстрее.
– Так почему же мы остались живы? – продолжали настаивать подруги. – Мы ведь тоже ели конфеты из той же коробки!
– Честное слово! Можете и нас на экспертизу отправить.
– Верю, верю, – поморщился следователь. – Но вы брали конфеты с краю. Так?
– Конечно. Деликатно.
– С краешку.
– А ваш знакомый взял из самой серединки.
Леся с Кирой замолчали. Все верно, так и было. Картинка встала перед их глазами как живая. Иннокентий Павлович прямо всю пятерню запустил в коробку. И, перетрогав своими волосатыми пальцами всю сердцевинку, выбрал одну конфетку. И сунул ее в рот. Потом появился Вадик и его приятель. А Иннокентий Павлович почувствовал себя дурно.
– В тех конфетах, которые лежали в середине, был яд. Остальные конфеты по краю оставались совершенно безвредными. Никаких посторонних примесей в них экспертам обнаружить не удалось.
Подруги молчали. Это было просто чудовищно.
– Но коробка была в целлофановой обертке! – воскликнула Кира. – Я своими руками ее содрала!
– Тоже мне трудность! Целлофан можно осторожно вскрыть, начинить конфеты ядом, а потом снова заклеить. И коробка, по крайней мере внешне, будет выглядеть как прежде.
– Но зачем?! Зачем Борису было приносить мне отравленные конфеты? Я ведь его едва знала!
– А вот в связи с этим я бы и хотел расспросить у вас побольше об этом молодом человеке.
– О Борисе?
– О нем самом, – кивнул следователь. – Полагаю, что кроме имени у него есть еще телефон и фамилия.
– Наверное, есть. Но я их не знаю.
– Не знаете?
– Нет! Говорю же, мы познакомились с ним совершенно случайно. Я и не думала, что вечером он явится ко мне с ликером и конфетами! Ой!
– Что такое?
– Ликер! – прошептала Кира.
– А что с ним?
– Вдруг он тоже отравлен? А я подарила его Фире Яковлевне. Боже мой! Она решит, что это я нарочно! Чтобы не платить ей за ремонт в ее ванной.
Побледневший следователь придвинул Кире телефон.
– Звоните! И немедленно предупредите вашу соседку, чтобы она в рот не брала этого ликера!
Трясущимися руками Кира набрала номер. Но у соседки никто не отвечал.
– Наверное, уже поздно! – упавшим голосом произнесла Кира. – Она отравилась! И я буду виновата еще и в этой смерти!
Но следователь Слепокуров сдаваться не желал.
– Едем!
И он выдернул подруг из удобных кресел, в которых было так приятно посидеть, особенно после жестких деревянных лавок в отделении, где их допрашивали вначале. По дороге следователь сначала хранил молчание за исключением одного момента, когда ему понадобилось выяснить дорогу. Но потом он не выдержал и сам обратился к Кире с вопросом:
– Мне нужны данные вашего случайного знакомого, – произнес он. – Что вы знаете о нем кроме того, что его зовут Борис?
– А ничего!
– Как?
– Я про него ничего не знаю! Он поселился в нашем доме в квартире моей соседки. Снял. И все.
– В квартире Фиры Яковлевны? Той самой женщины, которую вы на пару с ним напоили отравленным ликером?
Кира вспыхнула от негодования.
– Ну, знаете! Ничего мы ее не поили! И не у нее он вовсе поселился. Да Фира Яковлевна никогда бы и не пустила к себе в квартиру молодого мужчину. У нее уже лет двадцать ни одного мужчины не было. У нее потому и ремонт не сделан, что сама она не умеет. А мужчины нет. И даже если бы у нее кто-то и был, так все равно ремонт бы делать не стал. Там для целой бригады работы на полгода хватит. Где уж одному мужчине управиться. А уж в ванной она лет двадцать ничего не меняла. А из-за того, что на нее всего-то немножко водичка сверху протекла, она мне такой скандал устроила!
