Дарья Калинина - Серийный бабник
Когда Иннокентий Павлович принялся описывать стул, каким ходит его Эльза по утрам, и кусочки пищи, которые не перевариваются у нее в кишечнике, Кира мысленно принялась подсчитывать, сколько краски им понадобится, чтобы выкрасить стены лично в ее кабинете. Две банки хватит? Или лучше три? И сколько денег на это уйдет.
– И тогда я взял палочку и решил посмотреть.
Им же еще и ламинат необходим!
– А морковь у нее совершенно не усваивается. Это я разглядел совершенно отчетливо.
Под бук! Нет, под ясень.
– И еще какие-то странные вкрапления…
Ах, какая разница, из чего будет ламинат. Тут уже ничего не спасет, даже наборный паркет из самого элитного канадского дуба. Надо было покупать беруши! Но даже к страданиям бедной Эльзы она готова была отнестись с пониманием. Все-таки собачка болеет. Ничего страшного, все живые существа. Но затем Иннокентий Павлович как-то незаметно сменил тему. И начал поглядывать на Киру с большим томлением. Она не сразу осознала причину его внезапно замаслившихся глазок. Девушка поняла, что попала в ловушку, лишь после того, как он полез к ней целоваться.
Они сидели в довольно укромном уголке. Да что там, попросту говоря, в отдельной кабинке. Все столики в этом ресторане были отгорожены друг от друга перегородками, выкрашенными премиленькой кремовой краской и украшенными дешевыми искусственными цветочками. Так что создавалась почти полная иллюзия уединения.
Люди за соседними столиками не видели и не слышали соседей, так как музыка заглушала почти все звуки. Мог помешать только официант. Но этот гад, похоже, был в сговоре со старым сластолюбцем. Недаром, получая от Иннокентия Павловича деньги по счету, парень мерзко осклабился, покосившись на Киру. Наверное, получил чаевые с тем условием, чтобы полчасика не появлялся и не беспокоил клиентов.
Киру даже в жар бросило от гнева. Какое счастье, что она не надела сегодня юбку. И свитер на ней с глухим воротом. Иначе похотливый Иннокентий Павлович, который для своего возраста оказался довольно силен и уже основательно затиснул девушку в самый угол, мог бы получить гораздо больше, чем заслуживал. А заслуживал он хорошей пощечины. Но влепить ее у Киры никак не получалось. Ее руки были плотно прижаты к телу опытным в такого рода шалостях стариканом.
– Что вы себе позволяете?! – пищала Кира.
Но, кажется, ее возмущение еще больше распаляло того. Еще немного, и застежка на брюках у Киры полетела бы ко всем чертям. Кричать и звать на помощь, что было бы оправданно в данной ситуации, она стеснялась. И поэтому пошла на хитрость.
– Дверь! Надо ее закрыть!
– Не беспокойся, дорогая, – пропыхтел Иннокентий Павлович. – Никто не войдет! Тут так не принято.
Ах, вот оно что! Он уже все здешние порядки изучил! Интересно, скольких доверчивых женщин он сюда приводил. И потом к девяти к жене, держать маящуюся поносом Эльзу за лапку. Просто верный муж и преданный отец!
– Все равно! – закапризничала Кира. – Я не смогу расслабиться, если дверь будет открыта!
Иннокентий Павлович решил, что может пойти навстречу дамскому капризу. Тем более что в данном случае он ничего бы ему не стоил. Как он ошибался! Едва он отвернулся, как Кира резво вскочила с диванчика и, схватив свою сумку, отпихнула опешившего Иннокентия Павловича в сторону и промчалась к выходу. Она очень надеялась, что все же в ресторане у похотливого старичка не все схвачено. И ее не задержат на полпути к свободе и не вернут ему обратно в перевязанной ленточкой коробочке с трогательной дарственной надписью:
«Дорогому Иннокентию Павловичу от сотрудников ресторана».
Но нет, Кира вполне благополучно вылетела из ресторана. Никто ее не остановил. И она тут же принялась названивать Лесе.
– Скажи мне честно, Иннокентий Павлович может нам навредить, если очень захочет?
– А он захочет?
– Сдается мне, что да!
Леся недолго помолчала. И наконец заявила, что единственная гадость, которую он может для них сделать, – это не поехать в тур. И потребовать возврата денег. И черт с ним!
Однако, пока она ехала до дома, стирала и развешивала пальто, а потом отмокала в душе под горячими упругими струйками, у нее хватило времени, чтобы немного успокоиться. И из ванной комнаты она вышла почти вменяемой. Но тут же раздался звонок в дверь, и Кира снова забеспокоилась. Ей нарисовалась ужасная картина. За дверью стоит Иннокентий Павлович и жаждет объяснений. И Кира решила: «Не буду открывать!»
Но звонки продолжались. И Кира осторожно подкралась к двери. В конце концов, не укусит же ее этот противный старикашка через железную дверь!
– Кто там?
– Мы успели познакомиться с вами сегодня утром, – раздался молодой голос с сексуальной хрипотцой.
Ах, какой у него был голос! Словно его обладатель несколько часов подряд занимался жаркой любовью, но при этом оставался полон сил и желания. В самом деле очень знакомый голос.
– Я живу в квартире Галины Степановны. Помните меня?
– Конечно!
И Кира, толком не успев сообразить, зачем она это делает, распахнула дверь.
– Ой! Вы принимали ванну? – якобы смутился ее утренний знакомец, хотя его глаза плутовато блестели. – Я вам помешал?
– Нет. Я уже закончила. Проходите!
Парадоксально, но после общения с похотливым морщинистым Иннокентием Павловичем девушка почти с радостью восприняла визит молодого, красивого и, чего уж там стесняться, очаровательного… А кстати, как его зовут?
– Борис! – представился Кирин новый знакомый. – Знаете, утром как-то неловко вышло. Мы даже не представились друг другу. И я весь день думал о вас.
Он о ней думал! О!!! Киру словно жаркой волной обдало. Если бы она знала, не стала бы связываться с мерзким Иннокентием Павловичем. Пусть бы Леся с ним в ресторан и шла, коли это вообще ее идея. Но в то же время краем сознания Кира отметила некую странность. Сегодня будний день. А этот Борис весь день о ней думал. Больше заняться было нечем? Или он вообще не работает? Может быть, он альфонс?
Но Кира тут же отвергла эту мысль. Бесспорно, внешность у Бориса подходящая для подобной профессии. Но при этом он явился к ней в гости не с пустыми руками. Одна рука занята коробкой дорогих шоколадных конфет. А во второй был ликер.
Глазастая Кира даже в полутьме лестничной площадки углядела вкусняшку «Бейлиз». И если у нее еще были какие-то сомнения насчет того, приглашать Бориса к себе или отложить до другого раза, то они тут же развеялись. Глоточек ликера в бокале с колотым льдом до самого края – это самое то, что ей нужно после горячего душа. А лучше не один глоточек, а два или даже… полбутылки.
В общем, едва Борис перешагнул порог ее квартиры, как Кира поняла: он имеет все шансы стать если не лучшим, то самым задушевным ее приятелем. Было в его энергетике что-то такое – располагающее к доверию. Кира и сама не заметила, как рассказала Борису про противного Иннокентия Павловича. И Борис вознамерился тут же идти и бить тому физиономию. Никакого уважения к сединам! Но Кира тем не менее была в полном восторге.
– Наконец-то у меня завелся собственный рыцарь! – томно проворковала она.
А Борис страстно заверил, что только и мечтал о подобном.
– Мне кажется, это мое призвание.
Приятному началу знакомства помешал еще один звонок в дверь. Парочка как раз переместилась на кухню. И Борис собирался открыть ликер. Будь Кирина воля, она бы притворилась глухой. Но к звонку примешался стук в дверь, а потом еще и крики. И не отреагировать Кира уже не могла. Все равно интимная атмосфера от воплей на лестнице развеялась без следа.
Оказалось, что в дверь ломилась Фира Яковлевна, крепенькая и кругленькая словно тумбочка дамочка, Кирина соседка снизу.
– Моетесь?! – свирепо поинтересовалась она у Киры, сверля ту маленькими черными глазками. – Ну, мойтесь, мойтесь!
– А в чем дело?
Кира была ошеломлена. Фира Яковлевна всегда казалась ей образцом хорошего воспитания. Если и делала соседям гадости, то исподтишка. И никогда не опускалась до открытого хамства.
– Вот вы моетесь, а у меня сверху вода льется! С потолка просто всемирный потоп! А ни ковчега, ни Арарата поблизости нет!
До Киры дошло. Она кинулась в ванную. И обнаружила, что на полу словно в плоской квадратной тарелке плещется вода. Очень много теплой воды.
– Откуда она взялась?
Правда выплыла наружу довольно быстро. Вода текла из сливной трубы, которая соединяла ванну и сток между ней и раковиной. Вылезая из чугунной ванны, Кира, естественно, выдернула заглушку и выпустила воду в сток. И большая ее часть теперь вытекла на пол.
– Я сейчас все соберу!
И Кира кинулась собирать воду на полу. Потом понеслась к Фире Яковлевне оценивать размер ущерба. Ущерб был. Это не могла не признать даже Кира. И пришлось подарить дамочке бутылку ликера. Она стояла на столе. И первой подвернулась Кире под руку. Конфеты Борис уже распечатал. И их дарить было неловко. А ликер соседка приняла весьма благосклонно. И пообещала, что не станет подавать на Киру в суд. Достаточно, если девушка оплатит ей новый потолок в ванной комнате. И, скажем так, небольшой моральный ущерб в размере трех тысяч рублей.
