Анна Князева - Перстень Александра Пушкина
– Минуту! – Дуло выхватил телефон и сделал несколько снимков. – Теперь забирайте.
Санитары подхватили Карягину, и в этот момент она открыла глаза, выразительно посмотрела на Дуло и приложила руку к своему уху.
– Что? – спросил он. – Что?
Рука безвольно упала, глаза девушки закрылись. Наблюдая за тем, как ее выносят из квартиры, Сергей тихо спросил:
– Жить будет?
– Кто ж ее знает, – ответил врач и, попрощавшись, выбежал вслед за носилками.
– Криминалисты уже на подъезде, – доложил Юрий Флегонтов. – Дежурный следователь будет минут через пять.
– Послушай… – сказал Дуло. – Тебе не показалось, что она хотела что-то сказать?
– Кто?
– Эта девушка, Лина Карягина.
– Нет, ничего такого я не заметил.
– Этот ее жест… Когда она открыла глаза и показала на ухо.
– На чье ухо? На твое? – рассеянно спросил Юрий.
Дуло махнул рукой.
– Иди, встречай криминалистов, а я осмотрюсь…
Когда, наконец, приехали криминалистическая группа и дежурный следователь, началась обычная круговерть. Осмотр квартиры на первый взгляд не дал никаких результатов, но необходимые в таких случаях действия были исполнены.
Домой Сергей Дуло приехал в шесть утра. Чтобы не разбудить Полину, лег на диван в гостиной и мгновенно уснул.
В девять его разбудил звонок. Сергей схватил трубку и хриплым со сна голосом произнес:
– Слушаю…
– Свирская Полина Сергеевна кем вам приходится? – спросил неизвестный мужчина.
– Это моя жена.
– Тогда вам придется приехать на опознание в Санкт-Петербург…
– Минуточку, – прервал его Дуло. – Причем здесь моя жена?
– Она мертва, и вам необходимо опознать ее тело.
Сергей вскочил на ноги:
– Моя жена спит в соседней комнате, а вы… – Он вдруг замолчал, подошел к двери спальни, распахнул ее и увидел застеленную постель, потом перевел взгляд в угол, где еще вчера стоял собранный чемодан Полины.
– Куда я должен приехать? – Его слова были тяжелыми, как свинцовые пули.
– Пишите, диктую адрес…
Глава 4. Опознание
Опознавать тело жены Дуло поехал на своей машине. Еще вчера утром Полина была жива, и они собирались в Санкт-Петербург вместе, а сегодня он едет один. Позади, в Москве, осталась его счастливая жизнь. Впереди, в Питере, в морге, ожидало застывшее тело жены, бывшее совсем недавно родным и желанным.
Мимо него проносились указатели городов. И каждый приближал момент истины. Момент, когда рухнет мир, и Сергей твердо знал, что другого ему уже не построить. Все потеряло смысл. И когда он сказал себе: «Это конец», – так оно и было на самом деле.
Солнечногорск… Клин… Тверь… Дорога была страшной не потому, что вдоль нее тянулись полуразрушенные дома и нежилые деревни, а потому, что вся его жизнь провалилась, как сломанный хребет крыши одного из этих домов.
Разговор со следователем был кратким, Сергей записал адрес и помчался к машине. Расспросы были излишни. И так все ясно: Полину убил взрыв на железнодорожном вокзале.
Зачем она поехала в Питер одна? Теперь это не имело никакого значения. Как и то, что он об этом не знал. Случилось то, что случилось…
Сергей вытащил телефон и проверил входящие. Последний звонок от жены поступил за пару часов до отправления их поезда. Помнится, он сбросил его и написал эсэмэску: «Ночевать не приду. Не жди, ложись без меня».
Предвечернее солнце слепило глаза, он опустил козырек и с ненавистью взглянул на свое отражение в зеркале: землистое, щетинистое лицо с ввалившимися глазами.
– Ночевать не приду… Не жди… Ложись без меня… – процедил он, глядя себе в глаза. – Ну что, сукин сын, понял теперь, что для тебя самое главное?..
Дуло перевел взгляд на дорогу, и у него появилось неодолимое желание перезвонить следователю, узнать подробности смерти Полины. Он даже стал искать его номер, но потом отбросил телефон на сиденье.
– Ее все равно не вернуть…
Не доехав до Вышнего Волочка, Дуло намертво встал в пробке. Упершись в потрепанный зад проржавевшей фуры, он вдруг с силой ударил кулаками по рулю, а потом схватился за голову и зарыдал.
В Питер Дуло приехал в два часа ночи. Отыскал по адресу морг, где лежала Полина, откинул сиденье и заснул тяжелым, как смерть, сном. Проснулся в семь утра, как будто его кто-то толкнул или окликнул по имени. На сердце было хуже и тяжелей, чем вчера. Сергей выпрямил спинку сиденья, опустил козырек, пятерней причесал волосы и провел рукой по колючему подбородку. Нужно было где-то умыться. При одной только мысли поехать на железнодорожный вокзал у него перекосило лицо.
Решил найти круглосуточное кафе и скоро отыскал то, что нужно. Припарковавшись, вышел из машины и вдохнул холодный питерский воздух, который по определению должен был пахнуть морем, но сейчас, казалось, утратил все запахи.
Для начала Сергей зашел в туалет, умылся, потом заказал чашку кофе и взял со стойки газету. На первой полосе был снимок с искореженными сиденьями и телами людей. Он швырнул газету в корзину и пошел к машине, даже не притронувшись к своему кофе.
Вернувшись к моргу, встал у двери. При этом ощущал себя псом, которого бросил хозяин, и ему не было места нигде, кроме этого крыльца с обшарпанной дверью, за которой лежала его Полина.
В десять позвонил следователь и сообщил, что задержится. Сергею было все равно, сколько ждать. Он хотел увидеть жену и одновременно боялся.
* * *– Дуло Сергей Васильевич? – Возле него остановился невысокий молодой человек в форме.
– Я, – сказал Дуло.
– Следователь Семенов.
Лицо следователя было таким же невыразительным, как и его фамилия. Он указал папкой на дверь. Они прошли в кабинет и вместе с толстым лысым мужчиной в грязном халате двинулись по длинному коридору, затем свернули в прозекторскую, где на металлической тележке лежало тело, укрытое простыней. Судя по очертаниям, оно было женским. Прикрыв глаза, Дуло остановился в дверях.
– Очень извиняюсь, но вам придется через это пройти, – сказал ему следователь.
Дуло открыл глаза и приблизился к телу. Семенов кивнул санитару, и тот сдернул простыню. Сергей узнал серый жакет Полины с жемчужными пуговицами, долго переводил взгляд с одной пуговицы на другую, страшась достичь верхней, и когда увидел лицо, все перед глазами поплыло…
– Нашатырь, – скомандовал следователь.
– Не надо, – усилием воли Сергей привел себя в чувство и буквально впился глазами в лицо мертвой женщины, которая не имела ничего общего с его Полиной.
– Дайте ему нашатырь! – на тон выше крикнул Семенов.
Но санитар спокойно сказал:
– Пусть выйдет на улицу. Там быстрее придет в себя.
Сергей направился к двери и побежал по темному коридору, а когда оказался на улице, услышал, как в кармане звонит телефон. Взглянув на табло, увидел незнакомый номер.
– Слушаю… – Он едва шевелил губами.
– Сережа, это я. Ты мне нужен.
– По… – Сергей тяжело сглотнул. – Полина?..
– Послушай, нет времени говорить, мне нужна твоя помощь, без тебя я погибну.
– Ты жива? – снова спросил Дуло.
– Жива! – в отчаянии закричала Полина. – Срочно приезжай в Питер! Когда тебя ждать?
– Я уже здесь, – сказал он. – В чем дело и где мне тебя найти?!
Следователь курил в сторонке, изредка поглядывая на Дуло, пока тот говорил по телефону. Когда он закончил, Семенов отбросил окурок, приблизился и тронул его за локоть.
– Мне очень жаль, но нам придется продолжить…
– Прости, друг. Сейчас не могу, – сказал Дуло и побежал к машине.
Через пару минут его автомобиль скрылся за поворотом.
Глава 5. Третья неврология
– Сегодня приедет цирк.
Полина открыла глаза и увидела маленькую старуху с зонтом. Зонтик был детский, с джунглями, жирафами и слонами.
– Там будут клоуны, акробаты и мужик с лошадью… – Старуха грустно свела бровки. – Только лошадь вчера сдохла.
Разомкнув спекшиеся губы, Полина прошептала:
– И мужик приедет один?..
Старуху с зонтиком заслонило женское лицо с чудовищным синяком.
– Очнулась… Девочки, позовите врача.
– Где я? – Полина прищурилась, наводя резкость.
Старуха переместилась левее, чтобы ее было видно.
– Мы в пекарне, – сказала она. – Сегодня много работы. Вставай, хватит лежать, тесто засохнет.
Полина приподнялась и начала спускать ноги с кровати, но чья-то рука прижала ее к подушке.
– Еще одна полоумная… – Лицо с синяком приблизилось. – Булки пошла печь?..
– Юля! – Полина перевела взгляд на дверь. Там стояла крупная женщина в светло-голубом медицинском костюме. – Всего на минуту вышла, а ты опять по палатам шастаешь. – Женщина вцепилась в старуху и отобрала у нее зонтик. – Идем, Юля, идем. Тебе здесь нечего делать. Сколько раз говорила, сиди в своей палате.
– Где я? – спросила Полина, на этот раз в ее голосе прозвучала тревога.
