Евгения Михайлова - Апостолы судьбы
Анна Ивановна уселась поудобнее и стала внимательно слушать, а Дина в очередной раз подумала, какое приятное и открытое у нее лицо. Дина очень доверяла мнению и опыту своей шестидесятилетней помощницы.
— Ну, и что вы думаете? — спросила она, закончив рассказ. — Вы же видели Катю. Она приходила к нам несколько раз.
— Конечно, я помню. Такая хорошенькая, спокойная, культурная. Непонятно, что с ней могло случиться? Но это сейчас второй вопрос. Надо ее найти. Не дай бог что…
— Сережа найдет. Он этим занимается, уже многих подключил. Пока есть один положительный результат: ее не нашли в моргах, больницах, сводках несчастных случаев. Хотя… у нее же нет с собой документов. Мужу кажется, что она вообще ушла из дому раздетой, но, может, она накинула что-нибудь. Ох, у них в квартире такое творится. Игорь совершенно потерял голову. Я купила немного продуктов, но он ничего не ест.
— Диночка, я все поняла. Сама собиралась это предложить. Конечно. Я поеду туда, приберусь, приготовлю. Может, еще как-то помогу. У телефона там посидеть, за лекарствами сходить. Кстати, насчет лекарств. Есть мужики, которым в горе выпить надо. А есть такие, которым ни в коем случае. Потом возни не оберешься. Игорь как?
— Он, по-моему, нормальный. Но я бы не стала рисковать. В их ситуации только запоя не хватало.
— Может, да, а может, и нет, — глубокомысленно заключила Анна Ивановна и стала собираться. — Ты мне адрес и как доехать напиши.
— Вы на машине поедете. Сейчас Николаю Ивановичу позвоню.
— Ой, не надо. Я люблю ногами походить, магазины рассмотреть, на рынке оглядеться. Забуду где-нибудь этого Колю. Потом его искать придется.
— А говорите, Топик своенравный. Ладно, пишу. Вот деньги, ключи от Катиной квартиры. Игорь сказал, можно не звонить. Он поспать собирался.
— Ты тоже отдохни. Я позвоню попозже.
Дина была в ванной, когда туда влетела осененная какой-то мыслью Анна Ивановна.
— Извини, я на секунду. Слушай, а это не сглаз? В смысле порча? У Кати твоей?
— Вопрос на засыпку, Анна Ивановна, — вздохнула Дина. — Но мысль интересная.
Дина прилегла на кровать, собираясь подремать минут двадцать, но сразу провалилась в глубокий сон. Она шла по густому лесу и никак не могла выбраться из него. И вдруг в просвете между деревьями увидела свою школу. Сердце забилось, как в детстве, когда бежала туда по утрам, боясь опоздать. Она пошла быстрее, но школа не приближалась. Вдруг за кустами мелькнул золотой хвост Топика. Дина позвала его, но он почему-то не оглянулся. Дина рванулась и увидела, что собака бежит за фигурой в белой рубашке. «Катя! — закричала Дина. — Подожди меня, Катя!» Она проснулась и провела рукой по взмокшему лбу. Где ты, Катя?
В дверь звонили. Она открыла. Озабоченный Сергей сказал с порога:
— Спокойно. Пока ничего. Понимаешь? Ничего плохого.
Они какое-то время сидели молча, пытаясь родить хоть какую-нибудь идею. Дина вздохнула и вышла на кухню.
— И все-таки нельзя сбрасывать со счетов возможность естественных поворотов в этой странной истории, — глубокомысленно произнес Сергей, когда Дина вернулась.
— Что ты имеешь в виду? — Дина поставила перед ним вазочку с клубничным мороженым и стакан апельсинового сока.
— Ой, вкусно как! — восхитился он. — И лишних денег не берут.
— Помешались все на этой рекламе. Не отвлекайся. Какие повороты?
— Нормальные. Молодая привлекательная женщина переживает стресс, кризис, депрессию, раздрызг. За что-то обижается на мужа. Игорь сам говорил, что Катя его вроде бы возненавидела. Она дожидается, пока он уснет, выскакивает в рубашке, босиком из дома и… Продолжай: и…
— И…Чего ты хочешь от меня? — спросила она.
— Сиротских вкраплений сообразительности. Катя выскакивает из своего дома и заскакивает в другой. Скорее всего, в соседний. К мужчине, тугодумка ты несчастная. К другому мужику. Которого она, мягко говоря, не ненавидит.
— Это исключено, к сожалению.
— Почему ты так уверена?
— Потому что Катя — особенный, очень чистый человек. И честный. Она мне говорила, что Игорь у нее — первый и единственный мужчина.
— И ты, конечно, поверила.
— И речи не было, чтобы меня в чем-нибудь убеждать. Я поняла: она именно такой человек. Если она об этом сказала, значит, так оно и есть. В противном случае Катя просто не касалась бы подобной темы.
— Игорь тоже так думает?
— Надеюсь. Он же не дурак. Есть у него, конечно, признаки общемужского идиотизма, но они не составляют его суть.
— Мысль ясна. А вот интересно, как ты думаешь с позиции общеженской мудрости: я сыт этой детсадовской размазней?
— Ты о чем?
— О том, чтобы пожрать по-человечески. Колбасы там побольше, хлеб, огурец какой-нибудь соленый. Да и бар, как мне помнится, в этом доме имеется.
— Ох, извини. Мне самой есть не хочется, вот я и не подумала… Сейчас принесу.
— Принеси. Только еще один вопрос. Почему ты уверена, что второй мужчина не мог появиться у Кати после вашего разговора? Допустим, она просто не успела тебе о нем сообщить. А?
— Ох, я уже не знаю. Замучил ты меня. Но мне кажется, что это не так. Я чувствую какую-то напасть. И то, что твои милиционеры ничего не узнали, меня только убеждает в этом.
* * *Анна Ивановна вышла из метро «Беляево» и обнаружила небольшой рынок недалеко от подземного перехода. Внимательно изучила ассортимент, купила парную телятину, свинину, зелень, свежую и квашеную капусту, лук, морковь, свеклу, томатный соус, красный сладкий перец, сметану. Хороший украинский борщ понравится Игорю и вернет силы Кате, когда она вернется. Секрет оптимизма Анны Ивановны заключался в том, что она мысленно приближала позитивное разрешение сложных ситуаций. Сейчас она полностью сосредоточилась на желании, чтобы милая, нежная Катя оказалась дома — целая и невредимая. Думая о ней, Анна Ивановна купила яблоки, бананы, виноград и" два граната. Сумка стала по-на- стоящему тяжелой. И все-таки Анна Ивановна не удержалась — остановилась у палатки с рассадой и семенами. Оранжерея в пентхаусе Дины стала для нее источником радости и вдохновения. Она поставила сумку на землю, сжала ее ногами и погрузилась в изучение ярких пакетиков.
— Возьмите эти ирисы, — раздался рядом женский мелодичный голос. — Я их открыла для себя в прошлом году и не могла нарадоваться. Такие богатые цвета, высокие и стоят до самой осени.
— Да? — Анна Ивановна посмотрела на женщину лет сорока, которая, как и она, с явным удовольствием выбирала семена. — Пожалуй, возьму, попробую. А то я розами увлеклась. Думаю, надо бы их чем-то разбавить. Ирисы подойдут.
Женщина улыбнулась.
— Чувствую родственную душу. Я тоже могу часами выбирать и думать, что с чем сочетается. Меня Валей зовут. А вас?
Анна Ивановна представилась, с интересов разглядывая собеседницу. Нежный певучий голо совсем не вязался с крепкой коренастой фигурой и волевым лицом с неженственными, резкими чертами. Глаза у Вали оказались очень чистого голубого цвета.
Сделав покупки, они вместе пошли по улице.
— Вы здесь живете? — спросила Валя.
— Нет, первый раз приехала. К знакомым. А вы?
— Я живу в Ясеневе. А здесь часто бываю. Муж привозит меня с утра, я хожу, семена, рассаду присматриваю. Тут богатый выбор. Так что заглядывайте сюда. Может, еще увидимся.
Женщины попрощались, и Анна Ивановна заспешила к Профсоюзной улице, где жили Катя и Игорь. Совсем свихнулась. У людей горе, а она развлечение себе нашла. В дверь Анна Ивановна на всякий случай позвонила. Игорь сразу открыл, и по его взгляду стало ясно, как он разочарован. Не вернулась, значит.
— Я Анна Ивановна. Дина прислала меня помочь вам. Вы отдыхайте. Я приберусь, обед приготовлю. Борщ сварю.
— Да, спасибо, — рассеянно кивнул он и ушел в спальню.
«Надо было купить ему водки», — с жалостью подумала Анна Ивановна.
* * *Катя обнаружила себя в лесу. Брела без мыслей. В какой-то момент ей просто захотелось лечь на снег, покрытый твердой коркой, и закрыть глаза. Но она не остановилась. Как будто кто-то толкал ее в спину. Катя находила тропинку, теряла ее, вновь находила. Лес не кончался. И тут она услышала собачий лай. И пошла на него. Деревья поредели. Катя увидела на поляне большую серую овчарку, с любопытством уставившуюся на нее. Горячая радость вспыхнула у Кати в груди. Она узнала Ирму из соседнего дома, которую убил полгода назад кухонным ножом пьяный хозяин. Собака выжила! Ее спасли!
— Ирма! Ирмочка! — Катя бросилась к собаке.
— Это не Ирма, — холодно произнес незнакомый голос. — Вы что-то перепутали, девушка.
Катя растерянно смотрела на женщину с поводком в руке.
— Да? Извините… Вы не скажете который час?
— Пять.
— А где начинаются дома?
— Вон там. Пройдите по этой тропинке несколько метров — и увидите… — Женщина внимательно посмотрела в Катины широко распахнутые, смятенные глаза, но ни о чем не спросила… Всем не поможешь.
