Леон Маркс - Хочешь жить - стреляй первым
— Конечно, — сказал полковник. — Только тело ни чуть не изменилось за сутки. Разве что стало старше на один день.
Так оно и было, но я все же взглянул на труп.
— Да уж, — согласился Гриша.
— Николай, можно подробней об этом открытии?
— Разуметься. Все было проще пареной репы. Сегодня я перечитывал рапорт Потехина и наткнулся на такую фразу. Я ее даже записал, — он открыл блокнот и стал его перелистывать. — Вот! "Зубы у покойной были чуть обгоревшые, но не сильно. Многие из них были вставные серебряного цвета, а два из них — золотые". Понимаешь, я прочитал это и подумал, что здесь что-то не то. Я подумал, что дочка миллионера не стала бы вставлять зубы, которые сильно видны и дешевые. Ей по карману обычные, белые, которые очень похожи на настоящие, но более дорогие. И еще вряд ли у молодой девушки, лет двадцати будет столько вставных зубов. Вот я и решил провести более тщательную проверку. Потом выяснилось, что это женщина, которой никак не двадцать, а гораздо больше. Примерно лет тридцать-тридцать пять. Этих фактов и хватило, чтобы понять, что это — не Даша Железняк.
— А кто эта женщина? — спросил я.
— Мы не знаем еще. Пока невозможно установить ее личность.
— А почему она оказалась в холодильной камере, где вероятней всего должна была находиться Даша?
— Ты меня спрашиваешь лох. Откуда я могу знать. Ты видишь, что каждая новость все больше нас загоняет в тупик.
— Ладно, парни, я пойду. Всем пока, — Гриша пожал всем руку и пошел к выходу из здания.
Я смотрел ему в след и понял, что вчерашняя версия, которая мне казалось если не идеальной, то, по крайней мере правдивой, разрушилась, как песочный замок, который размыла вода, и он сам упал, не имея крепкого фундамента.
Да, я снова ошибался и теперь не имел представления, как быть дальше.
— Что, Володя, задумался? — спросил Шередев.
— А что ты хочешь? Я думаю, что здесь нас хотели надуть, и у них это получилось.
— Не понял. Поясни.
— Ладно, попытаюсь. Как мне кажется, это действительно убили какую-то женщину с какой-то целью, но это пока не важно. Даша исчезла давно и я думаю, что она мертва. Просто тело в другом месте.
— Я тоже так думаю, но ты продолжай говорить.
— Может они хотели, чтобы мы подумали, что это и есть Даша.
— Но зачем? — спросил Николай.
— Не знаю. Не вижу логичной последовательности, а такого не бывает.
— Вот именно. Может они Дашу перепутали с этой женщиной. Но… — он развел руками. — Я не понимаю, почему тогда нет настоящей Даши.
С моей стороны комментарии были излишни. Я сам пока не имел представления как все это сопоставить. Иными словами, я просто наблюдал за этим со стороны, но сам никакого участия не принимал.
— Ладно, как-то все образуется, — сказал я, особо не веря в свои слова.
— Нет, как-то не будет. Сначала мы съездим на обломки жилища Тарасенко и все там осмотрим, а там будет видно.
— Но твои ребята там все хорошо смотрели.
— Смотрели, то смотрели, но все ли они увидели. А если нет.
— Хорошо. Раз такая ситуация, то едим. Я согласен.
"Уазик" подъехал к разломкам и остановился возле забора. Мы вышли из машины: я, полковник Шередев, майор Тихонов и сержант Потехин.
— Что ж, ребята, осмотримся хорошенько, — сказал Николай. — Может удача нам улыбнется. Слишком долго она от нас отворачивалась.
Я ничего не сказал в ответ. Мне это казалось пустой тратой времени. Я сомневался, что они что-то найдут здесь среди обломков, ведь криминалисты все уже осмотрели.
— Майор, — обратился к нему Шередев.
— Да, товарищ полковник.
— Позвони экспертной бригаде. Пусть они приедут сюда.
— Будет сделано.
Он достал телефон, отошел от нас и стал звонить.
После взрыва, большую часть обломков убрали, но были и такие, которые не удосужились увезти в мусоровозе. От потайного хода, в земле осталась яма, которая углублялась в виде небольшого тоннеля в диаметре около метра.
Тихонов и Потехин посветили фонариками, но луч карманных фонариков выхватил лишь черную землю, мусор в целлофановых пакетах, пластиковые и стеклянные бутылки от пива, вина и безалкогольных напитков, например от соков или газированной воды.
Я решил не утруждать себя бессмысленными поисками, выбрал чистый камень и сел на него. Здесь мне никто не помешает поразмышлять над этим делом, которое не раз меня ставило в тупик и не раз давало мне повод делать поспешные выводы.
Здесь не надо быть профессионалом, чтобы понять, что дело с похищением Даши и ее фактом смерти шито белыми нитками. Если она мертва, то ее тело спрятано в надежном месте. А если нет, то, значит, в этом есть какая-то другая фишка.
Нет, что-то здесь не так.
"Давай, думай. Ты должен разгадать эту головоломку. Начни с начала. Почему на диске записано, как Дашу убивают, и этот диск спрятанный был в особняке миллионера?
Должно быть, преступники хотели, чтобы все, кто найдет этот диск, подумали, что она мертва. Но это — монтаж. И потом, факт вымогательства денег подтверждает то, что бандиты хотели, чтобы мы поняли, что диск — липа. А то что это липа — ясно на сто процентов.
Зачем? Смысл? Где здесь логика? А разве есть в поведении преступников логика?
Иногда есть, но не всегда. Может, она все-таки жива, и они хотели заморочить всем, нам голову.
Нет, живой ее нет смысла бандитам оставлять. Не тупи, Володя. Но эта женщина…
Что же получается? Они ошиблись, и Даша осталась живой или же это сделано специально, чтобы в очередной раз направить меня по ложному пути? Первый вариант маловероятный и я, быть может, скоро вообще отброшу его как не удачный. А второй… Да, с этого надо начинать. Они играют со мной (и с другими) в кошки-мышки.
Давай, Володя, не здавайся. Ты уже близко к ответу, но не сдавайся. И я не спеши. Подумай спокойно, постарайся вспомнить все важные события, которые возбудили в тебе подозрения. Начни с того, как Даша была в номере отеля "Плазма".
Вспомнил? Она же собиралась ехать к Василию. Даша писала, что влюблена в него и не может без него жить. Следовательно, она поехала к Василию и одному Богу известно, что они там делали.
Стоп! А фамилия-то не указывалась этого Василия. Так что это не обязательно Пономаренко".
Я все понял. Это был Василий.
Но — другой Василий.
Василий Базилюк.
Я быстро встал с камня и шел к машине. Мои глаза возбужденно горели, как при любой разгаданной загадки или почти разгаданной.
— Володя, ты куда? — спросил полковник. Он стоял с фонариком в руке, и на лице было написано разочарование. Я ведь знал, что больше ничего нельзя найти после тщательной проверки бригадой экспертов и следователей из убойного отдела. Но, большинству людей, свойственно делать любые отчаянные действия, лишь бы не стоять на месте. Порой, когда стоишь на месте, то можно ухватить хорошую идею, иногда даже ответ на поставленный вопрос. — Подожди, куда спешишь?
— Я забыл кое-что уладить.
— Уладить, что? — не понял он.
Я не ответил на его вопрос. Ветер дул мне в лицо, но это не помешало мне дойти до своего автомобиля. "Ситроен" я завел и снял коробку передач с нейтралки, поехал, оставил удивленного полковника смотреть мне в след.
Ехал я быстро. Чересчур быстро, нарушая многие правила дорожного движения. На одном повороте, меня едва не развернуло на сто восемьдесят градусов, но я вовремя удержал баранку и выравнил машину, чтобы она ехала ровно. Многие недовольные водители, участники дорожного движения, недовольно мне сигналили, нажимая на свои клаксоны, и крутили пальцем у виска. Некоторые давили по тормозам, стирая покрышки с колес автомобиля.
Все это я проигнорировал. Бывают ситуации, когда нужно путем некоторых мелких нарушений достичь цели, то есть цель оправдывает средства. Сейчас такой случай. Своими рассуждениями о Даши я решил поделиться с Максимом. Я подъехал к нему домой и поставил "Ситроен" возле его гаража. Я даже не ставил автомобиль на сигнализацию, а только закрыл двери. Подошел к парадной двери и позвонил. Только сейчас, пока я ждал, когда откроют двери, я понял, как сейчас холодно. Холод пробирался через одежду и мне стало не комфортно. Я поскорее захотел оказаться в тепле. Наверное, я еще замерз, когда сидел на камне минут десять, если не больше.
Двери открылись, Вишняков выглянув наружу.
— Володя? Что тебя привело?
— Дела неотложные.
— Ну, заходи, — в его голосе улавливалось легкие нотки недовольствие, но правила этикета и крепкая дружба между нами, почти загладили это недовольствие.
Я зашел в коридор и остановился в дверном проеме, который вел к комнате. Максим сел на кресло и повернул голову в сторону телевизора, который показывал какой-то боевик с Сильвестром Сталлоне. Он взял пульт в руки и сделал звук тише.
