Светлана Алешина - Никто не хотел убивать (сборник)
Андрей, спохватившись, тут же сказал:
— Это Лариса… Моя тетка из Тарасова.
Мужчина сделал удивленные глаза.
— Да, а это… — замешкался Андрей, обернувшись в его сторону.
— Рауль Морьентес. Ай эм фром Спэйн, — с акцентом по-английски произнес мужчина, выдавив из себя улыбку.
И, обратившись к Андрею, сказал, четко акцентируя каждое слово по-русски:
— Мы хотели поговорить наедине!
Лариса поняла, что наступил момент ей вступить в разговор:
— К сожалению, так сложилось, что я вынуждена быть здесь и сообщить вам неприятную новость. Кое-кто, похоже, следит за вами.
— Почему это вас так волнует? — неприязненно спросил Морьентес.
— Мне бы не хотелось, чтобы этот молодой человек закончил свою жизнь здесь, — показала Лариса на Андрея.
Она была не абсолютно уверена в своих словах, но таким образом пыталась оправдать свое вмешательство в разговор.
Морьентес посмотрел на Андрея и сказал:
— Это серьезный аргумент.
В этот момент подошел Денис, который исподлобья посмотрел на брата и с легкой издевкой спросил:
— Ну, и что дальше? Какого черта ты здесь делаешь?
— Денис, хоть ты сейчас помолчи, — огрызнулся Андрей.
— Синьора, кто желает зла столь прекрасному молодому человеку? — спросил тем временем у Ларисы Морьентес.
— Вам ничего не говорит фамилия Мурадов? Он уже здесь, и его, по всей видимости, почему-то очень волнует ваша беседа…
При упоминании фамилии «Мурадов» испанец сжал губы, нахмурил брови и недовольно повел челюстью.
— Черт побери! — выругался он вдруг безо всякого акцента. — Нам нельзя встречаться с Мурадовым. Это не в наших интересах.
Морьентес быстро окинул взглядом площадку перед театром, людей, которые не спеша прогуливались по аллеям в глубине сада, потом повернулся к входу в театр, увидел группу входящих иностранцев и быстро сказал:
— Туда!
И устремился внутрь театра, что-то вопя по-испански, обескуражив билетершу. Повернувшись к Андрею, Денису и Ларисе спиной, он энергично махнул кистью, приглашая их за собой. Лариса подтолкнула братьев, и они вошли вслед за Морьентесом. Билетерша восприняла все как должное, приняв их за членов группы.
В вестибюле театра они все остановились. Спектакль уже начался, и запоздавшие к началу представления зрители деловито направлялись в глубь помещения. Лариса почувствовала себя в относительной безопасности и решила повнимательнее рассмотреть испанца.
Это был седовласый, похожий на постаревшего офицера Белой армии, губителя женских сердец, мужчина примерно шестидесяти лет. У него были элегантные усики, не вызывало сомнений, что он тщательно ухаживает за своей внешностью. Лариса обратила внимание на ногти его рук. Он явно делал маникюр, видимо, посещал салон — они были хорошо отшлифованы и пострижены. Они подчеркивали изящество его длинных пальцев. Лариса даже подумала, а не пианист ли сеньор Морьентес…
Но… Она внимательно вглядывалась в его лицо. Нет, он не был похож на испанца. Благородство его внешности было не сродни разбойничьему обаянию мачо. Его манеры были подчеркнуто изысканными и при этом решительными. Он скорее напоминал русского мелкопоместного дворянина.
Она уловила в его внешности нечто знакомое, но тут же оборвала себя — «дежа-вю» слишком уж одолевали сегодня ее психику.
Лицо испанца тем не менее очень напоминало ей… умершего двадцать лет назад Николая Анатольевича Березникова. Но продолжать свои размышления Ларисе было некогда.
Нельзя было просидеть всю жизнь в этом театре. А опасность, исходившая от Мурадова, была очевидной. Тем более что сам Морьентес очень серьезно воспринял сообщение о слежке за ним. Значит, действительно связь между таинственным Морьентесом, Мурадовым и Андреем существует, но смысл ее пока что остается для Ларисы загадкой.
— Скажите, что за отношения у вас с Мурадовым? — быстро спросила Лариса у Морьентеса.
— Какая разница? — раздраженно отреагировал тот, двигая туда-сюда челюстью.
А потом вдруг с нервным смешком сквозь зубы и с чувством произнес:
— Я его никогда не любил…
— И все же, что, вы думаете, он намерен сделать? — не унималась Лариса.
Морьентес снисходительно посмотрел на нее и коротко ответил:
— Стрелять.
— А он правда будет стрелять? — наивно спросил Денис.
— Да, — сам словно выстрелил Морьентес.
— Из пистолета или автомата? — не унимался Денис.
— В данном случае я бы выбрал автомат, чтобы порешить всех свидетелей.
Морьентес уже говорил по-русски абсолютно безо всякого акцента, так, как говорят обычно люди, родившиеся в России или долгое, очень долгое время здесь прожившие.
— Я хочу в туалет, — подняв брови, жалобно застонал Денис.
— Потерпи, — коротко отреагировал Андрей. — В туалете тебя точно замочат.
Он, видимо, еще не понимал всего драматизма ситуации. Общая тревога слегка тронула Андрея, но он пытался воспринимать все с юмором, так как ему трудно было представить себя в центре реального события, несущего в себе элементы традиционного киношного боевика.
— Здесь только один выход? — обратился к Ларисе Морьентес.
Он вдруг увидел в ней союзника, единственного человека, который оказался способным сейчас правильно оценить ситуацию.
В плохо знакомом ему месте Морьентес почувствовал себя загнанным в ловушку, из которой был один выход — навстречу своей судьбе. На какое-то время он потерял способность думать, его охватила паника. Он смотрел на, казалось бы, спокойную Ларису и ждал, что она ответит.
— Я здесь впервые, — ответила она, и в голосе ее послышались нотки безысходности. — И не знаю, кто или что нам может помочь выбраться отсюда.
— Выход отсюда один, центральный, — вмешался в их переговоры Денис.
— Но там нас ждет господин Мурадов, а я не склонен сейчас с ним встречаться, — мрачно сказал Морьентес.
— Я знаю, кто нам поможет, — неожиданно вскинула голову Лариса.
Она вышла из глубокой задумчивости, охватившей ее после того, как она узнала, что выйти из сада незамеченными им не удастся.
— Это будут сотрудники правоохранительных органов…
— Нет, — резко сказал Морьентес, — мне безразлично, под чью опеку я сегодня попаду. К паренькам Мурадова или к следователю, какая разница. Я не намерен делать это сам добровольно, и вам этого не позволю.
— Хотелось бы мне знать, что вас удерживает от обращения за помощью в такой ситуации к российским милиционерам. Не хотите ли поведать? — прищурилась Лариса.
— Только не вам, дорогая сеньора, — подстраиваясь под тон Ларисы, ответил Морьентес. — Вы слишком любопытны, но если вы сегодня избежите смерти, то отсутствие знаний о моих делах с Мурадовым будет полезно для вашего здоровья.
— Я вам пытаюсь помочь, а вы юродствуете, — с вызовом ответила Лариса.
Морьентес молчал, насупив брови.
— Но дело не в этом, — продолжила она, — никто не собирается сдавать вас властям. Не хотите — не надо. Честно говоря, я не знаю, насколько реально то, что я хочу вам предложить…
— Ну, уж предлагайте, — раздражительно произнес Морьентес.
— В общем, нужно позвонить и сказать, что в здании театра заложена бомба, — выпалила Лариса.
— Что-о?! — хором протянули Андрей и Денис.
— И что это нам даст? — уже разуверившись в Ларисе-спасительнице, произнес Морьентес.
— Реакция на такое заявление должна последовать. В стране неспокойно, обязательно приедет наряд милиции, может быть, саперы или еще кто.
— Ну и что? — не унимался Морьентес.
— В саду много людей, их попросят покинуть сад. Под шумок, среди толпы, мы, возможно, сможем незаметно выйти из сада и благополучно уехать, — неуверенно продолжила свою мысль Лариса.
— Может быть, и сможем, — задумчиво отреагировал Морьентес. — Где, как говорится, наша не пропадала.
— Кто вы, Морьентес? — задала вслух вопрос Лариса, внимательно всматриваясь в его лицо.
Сам же Морьентес постарался проигнорировать новый выпад молодой женщины и начал вертеть головой, оглядываясь по сторонам.
— Ваша идея технически неисполнима, — вдруг заявил он. — Где мы найдем телефон?
— Мы никуда не спешим, — спокойно ответила Лариса. — У меня есть сотовый, но с него нельзя звонить. В этом здании есть телефоны, и рано или поздно один из них окажется без присмотра. Риск, что нас застанут за неблаговидным занятием, очень большой, но других предложений, насколько я поняла, пока ни у кого нет…
— Да вот телефон, — показал Денис в сторону автомата, находившегося в дальнем конце вестибюля.
— Я думаю, что нужно звонить не непосредственно в милицию, а директору театра. А он уж пусть названивает по ноль-два, — добавила Лариса.
