Фридрих Незнанский - След "черной вдовы"
Пока Александр Борисович размышлял над способами выманить Вампира из его убежища, засветить, хотя бы на мгновение, место своего пребывания, «питерская» бригада под руководством Константина Дмитриевича Меркулова вела свой поиск по двум направлениям.
Владимир Поремский изучал окружение балерины Волковой, чтобы выяснить, где, когда, при каких обстоятельствах произошло знакомство Светланы сперва с Масленниковым, а затем и с Нестеровым. Ну и что этому всему сопутствовало.
А Виктор Петрович Гоголев с оперативниками управления уголовного розыска и Федеральной службы безопасности тщательно прочесывал район Петергофского шоссе, где произошла «устрашающая акция», как ее с чьей-то легкой руки стали называть все причастные к данному делу. В самом деле, никому из оперативного состава почему-то и в голову не приходило, что то происшествие было действительно попыткой покушения на двоих президентов крупнейших государств мира. Полкило пластита — это немало, конечно, но и не то количество взрывчатки, которое гарантировало бы безусловный успех акции.
Однако что ни говори, а сама носительница взрывчатки погибла. Так кто же она и откуда? Ответив на такой «простенький» вопрос, можно было пытаться вычислить заказчика. А без этого остальные попытки установить истину выглядели тыканьем пальцем в небо. Меркулов же требовал глядеть в корень, а не в заоблачные выси.
«Добро и зло враждуют, мир в огне. А что же небо? Небо — в стороне...» — с видом мудреца цитировал он Омара Хайяма. А раз так, неча, мол, и башку зря задирать, наша работа — на земле. Гляди под ноги...
Вот и вернулись к началу.
Гоголев, как старый (относительно, конечно) и достаточно опытный сыщик, исходил из того, что появление «шахидки» (будем пока так ее называть — условно) не могло оказаться здесь случайным. Нет, маршрут следования президентского кортежа наверняка какому- то заинтересованному лицу был известен заранее. И точка «встречи» была тоже выбрана не случайно. Насыпь, дамба, дома недалеко, значит, и любопытные жители не исключены, как ты их ни отгоняй от «ответственной» трассы. Да и охрану через каждые пять метров не поставишь, просто народу не хватит. Там — двое, напротив — трое, все как обычно, никаких особых исключений. Через двадцать—тридцать метров — следующая группа. Трасса длинная, охраны требуется много, поэтому задействованы все имеющиеся в наличии милицейские силы. Ну в городе — поважнее, может, и старшие офицеры, а на загородной трассе — попроще, рядовой и сержантский состав. Откуда женщина-милиционер? Да мало ли! Выгнали наружу всех, вплоть до работников паспортных столов, вот и весь разговор. Они что, разве всем поголовно известны, эти тихие сотрудницы многочисленных отделений и отделов внутренних дел? Наверняка при подготовке акции и исходили из этих соображений.
Кстати, именно сержант Новиченко оказался единственным, кто обратил внимание на женщину — капитана милиции. Он-то — местный, а ее вспомнить не мог, хотя как будто что-то знакомое в ее лице мелькнуло. Вот и куртка на ней была повседневная, хотя приказали надеть парадную форму. Но он обратил внимание лишь потому, что была не из местных, а вовсе не потому, что вышла к трассе. Л в самом деле, кто такая? Ведь задал же себе такой вопрос? Задал, получается. И как ответил? Подошел и спросил: «Товарищ капитан, вы откуда? В документики ваши можно взглянуть?» Это совсем неважно, что «товарищ капитан» вполне могла послать сержанта куда подальше. Нет, то-то и оно, что и не подошел, и не спросил, а сам себя успокоил: «Небось из детской комнаты милиции. Или из этих... из полиции нравов. Вроде видел, а где их всех упомнить!» А тут ка-ак рвануло!!
Повторяя Гоголеву раз за разом свой рассказ, сержант потел и боялся что-то приврать, поскольку понимал, что в данном деле важна именно точность каждой детали, а фантазии здесь неуместны. И он вдруг вспомнил. Точнее, не столько вспомнил, сколько словно увидел каким-то боковым, что ли, зрением, хотя в тот момент был полностью сосредоточен на приближающейся кавалькаде машин. Он-то и не догадывался, что президентов в них нет и что они вообще едут другой дорогой.
Так вот, он сосредоточился на первой машине и краем глаза отметил, что на той стороне трассы показалась пожилая женщина, которая, прикрыв сверху ладонью, будто козырьком, глаза, остановилась и стала тоже рассматривать приближающиеся машины. А уж после взрыва, когда все внимание сосредоточилось на останках женщины и прочих следах, сержант так и не вспомнил о пожилой свидетельнице.
Ну с «шахидкой» понятно, а та, пожилая, в чем была одета? Трудно давались воспоминания. Кажется, темная юбка и светлая кофта. Или наоборот. Солнце еще с той стороны било прямо в глаза.
Потом сержант долго и не очень успешно трудился над составлением фоторобота взорвавшей себя женщины — капитана милиции. Ничего яркого и запоминающегося. Обычное лицо, встретишь—пройдешь мимо. И не чеченка, нет, а лицо точно славянского типа. На светлых кудряшках — пилотка. Экспертиза подтвердила: волосы действительно русые и короткие. Ну еще фигура у нее была полная, но это понятно: под курткой находилось взрывное устройство. И, как показала взрывотехническая экспертиза, с дистанционным управлением. Остатки подобных изделий находили и прежде, после исполнения терактов, в местах массового скопления людей. То есть адрес изготовителя подразумевался сам собой. Да и вывод следовал однозначный: к исполнителю у заказчика не было полного доверия, чтобы поручить ему (или, как правило, ей) принятие самостоятельного решения. А это, в свою очередь, наводило на мысль, что психическое состояние женщины в момент совершения теракта было неадекватным и ее целенаправленно использовали в качестве «живой бомбы».
Но ведь таким способом действуют ваххабиты, которые в секретных лагерях в Чечне либо за границей проводят специальные курсы подготовки будущих шахидок, подавляя их сознание и подчиняя воле начальника. А какой смысл был Масленникову призывать на помощь профессиональных террористов, если у него у самого хватает собственных бандитов для исполнения любых акций? Тем более что речь шла всего лишь об акте устрашения. Ну да, и те же эксперты подтвердили, что мощность данной бомбы существенный урон бронированному лимузину нанести вряд ли смогла бы, это, в общем-то, обычную машину-дублера посекло осколками. Значит, демонстрация. Но женщина-то погибла, а значит, и ценности она для организаторов «смертельной показухи» не представляла никакой. Так, отработанный материал...
Нет, тут нужен особый склад ума или же крайне агрессивное состояние психики, абсолютно безразличной к чужому страданию. Даже среди отпетых бандитов такие люди представляют исключение.
Итак, какой-никакой, а фоторобот был-таки создан, размножен и роздан оперативникам. Гоголев исходил из предположения, что женщину привезли к месту теракта не в последний момент — это противоречило бы логике организаторов покушения, да и шоссе было перекрыто милицией, — а заранее и какое-то время держали взаперти, чтобы надеть на нее атрибуты милицейской формы прямо перед выходом. И если это было действительно так, ее все же могли видеть посторонние люди, вроде той пожилой женщины, которую так и не разглядел из-за солнца, бившего прямо в глаза, сержант Новиченко. И если, кстати, та женщина была из местных, из Сосновой Поляны, и, испугавшись взрыва, убежала, а не являлась своеобразным контролером действий жертвы, то есть заодно с организаторами акции.
Но сразу после взрыва оперативники прочесали всю округу в поисках возможных свидетелей и почему-то ни одного не нашли, что тоже непонятно. Неужели ни одного местного жителя не удивило, не привлекло внимания обилие милиции в районе шоссе в то воскресное утро? Или, ограничившись «чеченской версией», они не стали углубляться в поиски? Мол, известно ведь, куда такие следы ведут! Вот и принялись привычно уже шерстить на рынках лиц «кавказской национальности», а те, естественно, ни сном ни духом. Да и откуда им что- то знать, если все было продумано заранее и именно с прицелом перевода стрелки на них? Самый радикальный способ отвлечения внимания — сделать ложный след наиболее выгодным и удобным буквально для всех спецслужб. Что, скорее всего, и произошло. А окончательно убедился в своей догадке Виктор Петрович уже к концу дня.
Ставя оперативникам задачу, он первым делом запретил им любое упоминание в беседах с населением «чеченской темы» вообще. Нет, не было и не могло быть. А речь должна идти о совершенно обычной русской женщине, какой она изображена на фотороботе. Что могло быть для нее характерно? Некая заторможенность, продиктованная болезнью либо какими-то другими причинами, например наркотическим опьянением. Она почти наверняка не из местных жителей и появилась здесь недавно — может, за день, может, за несколько часов. Не исключено, что она была не одна, а вместе с другой — пожилой на вид женщиной, которая ее сопровождала.
