Андрей Ветер - Я, оперуполномоченный
– Я же и так начистоту. – Азербайджанец театрально приложил руки к груди.
– Заткнись! – Виктор смотрел на него исподлобья. – Мне наплевать, кто и по какой причине пырнул Бомбу, хотя причина мне известна. И мне плевать, сдохнет он от ранения или нет, сдохнет он здесь или в зоне, когда его упекут туда. Мне на всех на вас плевать, Чича! Твой друг Бомба интересует меня лишь постольку, поскольку его неприятная история зафиксирована в официальной телефонограмме. Мне надо прикрыть это дело. Просто прикрыть. Понимаешь? Сейчас это – моя головная боль. И единственное средство от этой головной боли – объяснение от Бомбы.
– Что я могу сделать, начальник? – Чича сунул руки глубоко в карманы тёплой куртки и переступил с ноги на ногу.
– Передай мои слова Бомбе. Пусть он принесёт мне объяснительную записку. Мне ничего больше не нужно от него. Ты меня понимаешь, Чича? Он вчера сказал мне, что просто споткнулся и упал в снег, а в сугробе, на его несчастье, оказался брошенный шампур.
– Ах вот как всё случилось! – сочувственно причмокнул губами Чича.
– Будем считать, что именно так оно и произошло. – Смеляков нетерпеливо постучал ногой о ногу и поднял воротник пальто, чтобы хоть немного укрыться от пронизывающего ветра. – Меня не заботит, кто именно ткнул Бомбу пером. Все вы одинаковы для меня. И мне нет дела до того, кто порежет его в следующий раз. Я понимаю, что Бомба, если выкарабкается, непременно достанет своего обидчика. Но мне и до этого нет дела! Пусть так! Режьте друг друга! Может, так вы и передохнете все, изведёте друг друга собственными руками… Наркоманы, торгаши, воры… В общем, Чича, ты меня понял.
– Я поговорю с людьми… Может, кто знает, где сейчас Вагир, – сказал Чича неуверенным голосом и пожал плечами.
– Хватит пороть чушь! Мне нужно объяснение Бомбы. И у меня нет времени ждать.
– Но где я найду Бомбу? – продолжил было Чича.
– Там, где вы его спрятали! – рявкнул Виктор. – Слушай, если через два часа у меня на столе не будет этой бумаги, я приезжаю сюда с опергруппой и загребаю всю вашу ленкоранскую компанию. Ты меня понял? Я изыму ваши паспорта и выпру всех вас скопом из Москвы за нарушение паспортного режима. Выпру по вашему месту прописки, мать твою! И уверяю тебя, что вам не скоро удастся вернуться сюда, там с вами церемониться не станут.
– Начальник, зачем так торопишься? – Чича глубоко вздохнул и обвёл задумчивым взглядом шумную рыночную толпу.
– Я человек дела, Чича. У меня каждая минута на счету.
– Я тоже деловой человек, начальник. Почему ты злишься на меня? Дай мне полчасика, попробую выяснить, куда мог подеваться наш Бомба.
– Через два часа я жду от него объяснение.
– А что надо написать?
– Если он утверждает, что напоролся на шампур, то пусть так и напишет: «Я, такой-то и такой-то, мать его, при падении в сугроб, где торчал шампур, нанёс себе увечье…» Ну и всё в таком духе. Запомнил?
– Как не запомнить? Я всё запомнил. Я всё сделаю… А паспорта не надо забирать у нас. Мы спокойно работаем здесь, не нарушаем законов…
– Это ты спой кому-нибудь другому… Ладно, я поехал. Через час жду бумагу…
– Через два часа, начальник, – поправил Чича.
– Я засекаю время! – Смеляков постучал пальцем по наручным часам и, проталкиваясь сквозь толпу, двинулся к выходу. «Суки поганые! Жечь вас надо калёным железом! И руки всем рубить, кто украл хоть раз! А ещё лучше – стрелять на месте!» Виктор никак не мог справиться с раздиравшей его злобой. Чувства требовали выхода, а выхода не было. Ему хотелось задушить всех азербайджанцев, осевших на его участке и занимавшихся торговлей наркотиками, хотелось бить их в лицо, топтать ногами, слышать звук ломающихся хрящей и костей… «Чёрт возьми, до чего же я ненавижу их всех!»
В назначенное время у него в кабинете появился Чича. Расстегнув тёмно-коричневую дублёнку, азербайджанец барским жестом достал из внутреннего кармана сложенный вдвое листок и положил его на стол перед Смеляко-вым. Виктор прочитал написанное и кивнул.
– Хорошо. Будем считать вопрос закрытым, – лениво проговорил он.
Ему уже хотелось, чтобы Чича не принёс объяснение Бомбы к назначенному часу. Ему хотелось тряхнуть всех лен-коранских дельцов и коленом под зад выпереть их из Москвы. Ему хотелось изъять их паспорта, порвать их, сжечь, лишить этих кавказских воров всех прав, пусть это даже шло вразрез с законом… Но он лишь кивнул и отпустил Чичу.
«Вот уходит главный воротила на моём участке. Весь Черёмушкинский рынок „ходит под ним“, но мы не можем прищучить этого мерзавца, у нас нет весомых доказательств. Да, ему кланяются, да, вокруг него крутится всё, связанное с деньгами. От него зависит так много! Но у нас нет ничего, кроме оперативных данных. Только информация агентов… И вот он спокойно уходит от меня. Он одет в дорогущую дублёнку, у него шикарные башмаки, у него туго набит кошелёк. Надо бы спросить, откуда у него всё это… А на самом деле и не надо ничего спрашивать, нужно просто выгнать его взашей… Или застрелить, как бешеную собаку… Ненавижу его лоснящуюся рожу! Ненавижу! Даже в мороз он не перестаёт лосниться, потому что жиром переполнена каждая его клетка…»
Виктор обхватил голову руками и несколько раз сильно дёрнул себя за волосы.
– Ты что?! – спросил он вслух. – Совсем сдурел, что ли? О чём ты думаешь?
Он резко встал из-за стола, подошёл к радио, прибавил звук и долго стоял, уткнувшись лбом в стену и вслушиваясь в лившуюся из динамика симфоническую музыку.
«Мне хочется выпить…»
Он оглянулся на свой стол. Несколько серых картонных папок лежали одна на другой и требовали его внимания.
«Ладно, пора браться за работу. От одного дела я сегодня избавился. Но как же много их у меня осталось!»
* * *– Что это такое? – спросил Смеляков.
– Видеомагнитофон, – ответил Борис. – Тесть прислал из Лондона.
– Что за видеомагнитофон?
– Показывает кино, записывает кино.
– Как так? Как можно записывать кино?
– Так же, как и музыку. Такая же магнитная лента, – с видом знатока объяснил Борис.
– Не верю. Не может такого быть.
– Последнее слово техники, – важно пояснил Борис, очень довольный тем, что вызвал в Смелякове бездну удивления. – Технический прогресс не стоит на месте. – Он взял в руки какую-то коробку и вытряхнул из неё что-то прямоугольное. – Вот кассета.
– Дай-ка взглянуть… – Виктор осторожно повертел видеокассету, осматривая её со всех сторон. – И на ней записан фильм?
– Да! – Борис засмеялся и поднёс кассету к прорези на передней панели видеомагнитофона. Аппарат, будто живой, втянул кассету в себя, издал лёгкий гул, внутри у него что-то задвигалось, зашелестело, затем замолкло. – Теперь жмём на пульт…
На экране телевизора появились несущиеся машины, кто-то стрелял, крича по-английски.
– Ничего себе! – воскликнул Виктор. – Вера, ты видела?
– Да, просто чудо, – ответила Вера, глядя в телевизор.
– А теперь вот… – Борис выключил фильм и вставил другую кассету. – Демонстрирую, как он записывает. – Он что-то перещёлкнул. – Любую телевизионную программу можно сохранить для себя навечно. Вот сейчас показывают новости… А вот я снова включаю магнитофон… И мы видим то, что минуту назад было в эфире.
Смеляков был потрясён. Вера тоже не отрывалась от телеэкрана. Борис торжествовал, а Лена весело смеялась, радуясь произведённому эффекту.
– Слушайте, ребята, – заговорил Виктор после долгой паузы. – У меня такое ощущение, что я только что в космосе побывал. Вера, ну скажи, неужели ты не чувствуешь, что это нечто запредельное?
– Да, – кивнула Вера, – настоящая фантастика. И ведь это бытовая техника…
– Охренительных денег стоит, – доложил Борис.
– Оно понятно…
– Но скоро это будет в каждом доме. В Японии такая техника уже в порядке вещей.
– В каждом доме, – медленно повторил Смеляков. – А у нас телефоны далеко не в каждой квартире. И коммуналки вместо отдельной жилплощади.
– Ну что, Вить, – хитро засмеялся Жуков, – есть у капитализма преимущества перед нашим строем?
Виктор промолчал. Всё это время он сидел на корточках перед телевизором, теперь же поднялся и направился к дивану, где сидели Вера и Лена. С минуту он смотрел на девушек, но не видел их, – взор его устремился в неведомые пространства.
– Витя! – позвала Вера.
Он моргнул и вернулся мыслями в комнату.
– Да, это невероятно, – прошептал он.
– Ты представляешь, что теперь будет?! – воскликнул Борис.
– Что?
– Вспомни, что у нас творится в кинотеатрах во время недели зарубежного кино. Давка, в очередях надо часами отстаивать, спекулянты продают билеты за бешеные деньги… А теперь берёшь кассету, втыкаешь её в видик и смотришь любой фильм. Даже запрещённый! – Борис многозначительно поднял указательный палец. – И никто тебя не проконтролирует!
– Ой, Боренька, – подала голос Вера. – О чём ты говоришь? Когда ещё у нас эта техника станет общедоступной? Лет через десять-двадцать, а то и позже.
