Андрей Ильин - Универсальный солдатик (Киллер из шкафа - 3)
- Я не уверен, но, может быть, это жаргон, - предположил чувствующий свою вину переводчик. - Например, я знаю, что на сленге спецслужб слово "ликвидатор" обозначает киллер. Правда, так еще называли людей, устранявших последствия чернобыльской аварии, но мне кажется первое истолкование более верным.
- Так, так, - заинтересовались следователи. - Продолжайте!
- Соответственно "утечка" на языке работников спецслужб обозначает, что кто-то допустил разглашение той или иной информации, под словами "чищу" и "устраняю" можно понимать физическую ликвидацию. То есть в данном контексте эту фразу возможно прочитать следующим образом: "Я работаю киллером и срочно ликвидирую тех, кто допускает разглашение информации..."
- А как тогда понимать котлы? - попросили уточнить следователи.
- Точно сказать не могу... В их уголовном мире "котлами" называют часы. Но в данном контексте это значение не подходит. Вообще-то обычно они говорят "объект", но иногда используют названия цветов, птиц или механизмов. Возможно, в его среде так называют людей, которые подлежат ликвидации.
- Тогда спросите у него, сколько "котлов", с которыми он "разобрался", было всего, - решили принять условия игры следователи.
- У-у, много!.. - похвастался Иванов. - Если все вспоминать, то, может быть, сотня, а то и больше. Я ведь рано работать начал. Вначале считал, а потом со счета сбился. У меня такие командировки бывали, что сразу по три-четыре заказа выполнять приходилось.- Это мы в курсе, - закивали следователи, обрадованные тем, что Иванов наконец разговорился, пусть даже так разговорился, на своем языке.
- Я ведь в этом деле большой специалист, один из лучших в стране...
И с этим тоже было спорить трудно.
- То есть в общей сложности вы "зачистили" более ста человек? - дружелюбно улыбаясь, спросили следователи.
- Кто это вам сказал?! - удивился Иванов.
- Так ты же сам... Только что! - возмутились следователи.
- Ничего я такого не говорил! Никого я не убивал! Это не я!..
Зря следователи подыгрывали Иванову, ничего он им не сказал, ни в чем не признался!
- Да он, похоже, над нами издевается! - вдруг сообразил кто-то. - Болтает всякую ерунду, чтобы время потянуть, чтобы получить передышку... Видно, знает, что мы шестью часами ограничены!..
Ах ты!..
Несколько минут следователи с удовольствием били Иванова по лицу кулаками, проводя акцию психологического устрашения. Могли, конечно, электрошокером, но тогда удовольствия было бы меньше...
- Ты будешь говорить? Будешь?!.
Как-будто он отказывается!
- Говори!..
И Иванов начал говорить. И такое понес!..
Вначале по большому секрету сообщил следователям, что получил в наследство от КПСС деньги - четыре с половиной миллиарда долларов, потом что имеет две жены, что путешествовал по Европе в шкафу и что в нем же плавал через океан в Америку, причем без визы...
Он их что - за недоумков держит?!
Возмущенные до глубины души следователи навалились на Иванова еще раз. И опять без электрошокера.
- Да вы что, да я же правду! - орал как резаный, плакал, разбрызгивая слезы, Иванов. - Я же как на духу! Ну честное слово!..
В дверь ломились услышавшие стенания преступника французские полицейские.
- Стойте! - остановил побоище вдруг все понявший Джон Пирке. - Он же специально!.. Он специально вас злит, чтобы сломать схему допроса. Лучше драка, чем вопросы! Ему же выгодно, чтобы его били!..
Следователи замерли и расступились.
- Тактика у него такая - дурака изображать! Потому что с дурака спрос маленький. А ведь верно!..
- Ну-ка, выйдите все! - приказал Джон Пирке. - Ну... быстро!..
И свирепо взглянул на своих подчиненных.
Следователи, подталкивая друг друга, стали отступать к выходу, выдавив из нее сунувшихся внутрь французов. Захлопнули за собой дверь.
- Теперь я начну говорить сам! - на плохом, но все равно понятном русском сказал Джон Пирке. - Ты знаешь меня?
Иванов узнал его, это был американец, с которым познакомил его Папа и который попросил его застрелить какого-то человека в Германии.
- Да, - кивнул Иванов. - Узнал.
- Я правильно понимать, что ты не хочешь говорить с ними? - показал Джон Пирке на дверь.
Иванов очень горячо закивал, потому что действительно меньше всего желал, чтобы с ним беседовали вышедшие из кабинета следователи.
Общий язык был найден. По крайней мере, так подумал Джон Пирке. А это главное... Главное, установить контакт, и тогда договориться становится легче.
- Сейчас я хотеть говорить с тобой как мужчина с мужчина, - предложил Джон Пирке. - Глаз в глаз!.. Я уважать сильный противник. Ты очень сильный противник. Ты герой, но у тебя нет шанса жить. Но если ты сейчас говорить правда и помогать великая страна Америка, мы будем тебя спасать.
Иванов слушал, раскрыв рот. Но Джон Пирке не обращал внимание на его не очень умное выражение лица, он знал, что изобразить можно что угодно.
- Я задавать тебе вопрос. Ты - отвечать. Ты хочешь жить в лучшая страна Америка, на свободе?
- Да! - кивнул Иванов.
- Ты будешь говорить правда только мне один? И обещаю, что никто не будет знать, что ты здесь говорить.
- Да! - снова кивнул Иванов.
Джон Пирке приблизил к нему свое лицо.
- Это ты убил всех?
- Нет, - хотел сказать Иванов истинную правду, но он уже говорил правду, сто раз говорил, и за это его били.
- Ты убил?
- Я, - обреченно кивнул Иванов.
И Джон Пирке тут же отметил про себя, что не сказал, что молча кивнул и до того тоже кивал, наверное, опасаясь установленной французами прослушки. А это уже было приглашением к разговору!
- Я догадываться, - сказал Джон Пирке. - Ты не хотеть говорить сейчас, - и многозначительно обвел взглядом кабинет, давая понять что, разделяет опасение Иванова по поводу возможной прослушки.
Иванов тоже испуганно оглянулся вокруг.
"Он понял, что я его понял!" - обрадовался Джон Пирке.
- Ты не хотеть говорить теперь, но, наверное, ты хотеть говорить потом, показал Джон Пирке пальцем куда-то в сторону, в ту сторону, где, по его мнению, должен был находиться океан, а за океаном Америка. - Я правильно понимать? Да?
Иванов снова кивнул.
Он готов разговаривать, но не сейчас и не здесь - убедился в своих предположениях Джон Пирке. Он не доверяет французам, так как успел тут основательно наследить, и понимает, что торговаться с ними безнадежно. Но не безнадежно с американцами, потому что перед американскими законами он чист. Он ставит на Америку, так как надеется с ее помощью избежать ответственности. Нормальная сделка... Единственно возможная в его положении сделка. В Европе его ждет пожизненное заключение, в России - тоже. Что он прекрасно понимает и поэтому открылся перед ним, представителем Америки, показав тем, что готов к сотрудничеству. Но ему нужны гарантии. Которые он получит. Но лишь в обмен на другие гарантии!..
- Ты рассказывать здесь что-нибудь о том, кто просить тебя делать работу в Германия? - ткнул себя пальцем в грудь Джон Пирке, ткнул тем же пальцем в грудь Иванова и поднес палец к губам, прося не говорить вслух о том, что он и Иванов знали.
Из всех его жестов Иванов понял этот последний и главный - понял, что рта ему лучше не раскрывать.
И не стал раскрывать.
- Нет, нет, не рассказывал!.. - замотал он головой. Потому что очень боялся, что его собеседник рассердится и вернет следователей.
"Врет или не врет? - прикинул расклад Джон Пирке. - Поверить ему или нет?.."
Здравый смысл подсказывал, что поверить. Его и так обложили со всех сторон, и ссориться еще и с Америкой будет слишком. Нет, вряд ли он им что-нибудь сказал - козыри в начале игры не сбрасывают. Разве только сказал не желая, под давлением французских следователей?
Джон Пирке проиграл в голове и такую возможность.
Нет, тоже не похоже. Уж коли американцы, которые знали, что и как спрашивать, не смогли его расколоть, то из-под французов, которые вряд ли копали глубже парижских эпизодов, он тем более выскользнул. Этот парень знает, как себя держать на допросах. Этот умеет, болтая без умолку, не сказать ничего!
К тому же, если бы он рассказал французам о своей связи с ЦРУ, их бы никогда к нему не допустили. Выходит - не рассказал. И утечки информации не произошло. По крайней мере пока не произошло... А вот что будет дальше?..
Что будет дальше, зависело исключительно от того, смогут ли они договориться.
Джон Пирке кивнул Иванову, привлекая его внимание, и задал еще один, не менее важный, чем первый, вопрос.
- Ты будешь сказать им про Германия?.. - и снова поднял к губам палец, призывая к бдительности. Если они пишут, то такие вопросы и такие ответы к делу приобщить будет невозможно. Ведь он лишь пытался склонить подозреваемого к признанию.
- Будешь сказать или нет?
Иванов замотал головой. Но, кажется, менее уверенно замотал.
- Я понимать, - поспешил заверить Джон Пирке.
Потому что истолковал мимику Иванова как обещание и впредь хранить молчание про заказ, который он выполнил по поручению ЦРУ. Но не просто так молчать, а лишь пока будет уверен, что ему помогут:
