Наталия Левитина - Мужчина – крупный, злобный... Скидка 50 %
– Спасибо, – усмехнулся Илюша. – Ну, это… Целовать-то будете? Или я… это… пошел?
Я обняла его за шею и жарко расцеловала в обе щеки. Эх, вот бы десять лет назад родить пацана, тогда через пять лет у меня уже был бы такой же огромный сынуля. Как это здорово, наверное, иметь ребенка, возвышающегося над тобой, словно статуя Свободы? Да и вообще, хороший паренек. Только б речь ему подправить…
Илья смутился, залился детским румянцем, но выглядел очень довольным. Лобзания тридцатилетней тетки ему весьма понравились. Уж не ради этого ли он предпринял вояж по городу – чтобы сорвать поцелуй у незнакомой старушки?
– Ну, я пошел, – быстро сказал Илья. – А что там у вас играет?
В комнате ликовали скрипки и флейты – я поставила один из классических дисков, оставленных Никитой.
– Вивальди, – гордо сообщила я.
Илюша передернул плечами.
– Бррр… – сказал он. – Ух, как плющит… Вы бы это… не слушали такое… Лучше выключите… Ну, до свидания, я пойду.
– А не хочешь с нами выпить чаю?
– Чаю? – изумился парень. – Не-е…
– У нас круассаны, – пояснила Нонна. – Пока еще остались.
– Да пойду я, ладно?
– Спасибо тебе огромное, Илья!
– На здоровье, – отозвался с лестницы ярый противник классики.
– Чудеса, – прошептала я, поворачиваясь к Нонне и прижимая к себе сумку. – Правда?
Глава 28
Миллионеров – за борт!
Весь день я вертелась как белка в колесе, ликвидируя долги по работе. Пока гуляла по лесу, пропустила три интервью, обидев заказчиков своей необязательностью. Пришлось обзванивать клиентов и договариваться заново, а затем метаться по городу с диктофоном и блокнотом. Мои извинения принимались бизнесменами с хмурыми лицами, меня пытались отчитывать, но теперь я была совершенно неуязвима для критики, наездов, неприятностей, осеннего дождя. Настроение все равно оставалось праздничным, и меня было невозможно чем-либо смутить. Я смотрела на мир сквозь розовую дымку умиления, радуясь своему в нем присутствию.
К семи часам вечера уже смастерила полстатьи, буйно упиваясь возможностью творчества – целых три ночи прошли впустую, не написала ни строчки. И вот теперь дорвалась! Какое славное занятие: собирать слова в предложения, словно бусины в ожерелье или цветы – в гавайскую гирлянду…
Звонок в дверь прервал мои графоманские изыскания. Пришла Ева, и не одна – на руках она держала ребенка. На Еве был шелковый халат и тапочки.
– А вот и мы!
Ева перешагнула через порог и запустила в квартиру Мишутку. Я успела только влюбленно кудахтнуть, но ухватить младенца и расцеловать его в румяные толстые щеки не удалось: он ловко увернулся и прошмыгнул в комнату. Спустя десятую долю секунды в комнате что-то загрохотало, спустя секунду загрохотало так же и на кухне.
– Похоже, ты не успела подготовиться к нашему визиту и не приколотила все предметы гвоздями к мебели, а всю мебель – гвоздями к полу, – вздохнула Ева. – Это не ребенок, а стихийное бедствие.
– Если честно – не ожидала, что вы ко мне нагрянете вдвоем! Я думала, Мишутка все еще у бабушки. Ты его забрала? Насовсем? Он выздровел? Что у него было? Что сказал врач?
– Полегче, полегче! – возмутилась Ева. – Столько вопросов!
– Я очень вам рада!
– Врач сказал – лезет очередной зуб. Отсюда температура, насморк, кашель. Но, как ни странно, все прошло. Хотя зуб так и не вылез.
– Знакомая история, – тоном многоопытной мамаши подтвердила я.
– Правда? – обрадовалась Ева. – А то я уж думала, от меня что-то скрывают, какой-то страшный диагноз.
– Не волнуйся, – заверила я. – Сейчас никто не станет скрывать от матери страшный диагноз. Сообщат немедленно, да еще и сгустят краски, чтобы и мысли не возникло отвертеться от дорогостоящего лечения. Такова особенность современной российской медицины.
– Спасибо, Юля, – прочувствованно поблагодарила соседка. – Ты меня успокоила. Как с тобой ни поговорю, сразу на сердце становится легче.
Я отправилась на кухню – спасать от покушения Ноннин ирландский кекс. Нет, я его еще не испекла, зато практически закончила приобретение необходимых ингредиентов и сложила все в шкаф – пакет муки, имбирь, сода, миндаль и так далее…
О нет!
Микроволновку развернуло боком, табуретки лежали, как девушки на шейпинге, холодильник был открыт, все шкафчики распахнуты настежь и выпотрошены… Ирландский кекс был почти готов – надо было только собрать все с пола и засунуть в духовку.
– Нет, это не ребенок, а наказание какое-то! – с надрывом воскликнула Ева, осматривая прифронтовую полосу. – Где он?! Я его задушу! Мы всего-то на пять секунд задержались в прихожей!
– Ева, не кричи. Именно так и должен вести себя активный, любознательный ребенок.
– Он сводит меня с ума!
– Когда ты забрала его от бабушки? – поинтересовалась я.
– Вчера!
– И ты уже мечтаешь его задушить? Бедняжка. Капитально он тебя уработал всего за одни сутки.
– Он вылил на диван лак для ногтей!
– Не надо было оставлять на виду.
– Из кадки с пальмой выкопал землю и напихал ее в коробки из-под дисков.
– Надо же, какой креативный подход!
– Он открыл кран, а в раковину положил носок! Я двадцать минут собирала воду!
– Чудесный малыш! Время от времени представляй себя многодетной матерью, усмиряющей трех или пятерых таких живчиков. И сразу станет легче.
– Да проще сразу застрелиться!
Героя нашего взволнованного диалога мы обнаружили в комнате под столом. Мишутка сосредоточенно пилил ножом стереонаушники. На экране ноутбука виднелась сплошная абракадабра – ребенок успел допечатать окончание к моей статье: три страницы букв вперемешку с цифрами.
Оперативненько!
Я забрала у Мишутки нож и дала взамен пластмассовую лошадь, а наушники надела ему на голову и включила Джо Дассена.
– Юля, что с тобой произошло? Ты вчера выглядела довольно странно. И куда дела ключи от квартиры? Почему взяла у меня запасные?
– Потеряла сумку и упала в колодец, – с беззаботной улыбкой на лице объяснила я. Так, словно рассказывала о приятной морской прогулке.
Ребенок увлеченно трудился над имиджем лошади, пытаясь отгрызть ей голову. Я не могла налюбоваться на это розовощекое чудо – как долго Ева держала младенца вдали от меня!
– Ты упала в колодец?! И потеряла сумку?
– Да, – небрежно махнула я рукой. – Но из колодца меня вытащили и сумку с документами тоже вернули.
– Как же ты… В колодец?!
– Темно было, – предложила я Еве самое простое объяснение. Не хотелось вдаваться в подробности.
– И кто тебя вытащил? Нонна конечно же?
– Да нет, моя начальница. Елена Аметистова.
– Эта злючка?! – удивилась Ева.
– Она вовсе не злючка! – обиделась я. – Она собранная, организованная, трудолюбивая. И фантастически красивая.
– Ого! Видимо, теперь, после того как она вынула тебя из колодца, ты влюбилась в нее окончательно.
– Что значит «окончательно»? – задумалась я.
– Ты и раньше постоянно о ней говорила, так, словно была без ума от нее: какие у нее необыкновенные глаза, какое у нее образование…
– Да, возможно, ты права… Но лучше расскажи о себе. Ты и Виталий… Когда свадьба?
– Какая свадьба?! – возмутилась Ева. – Я от него отделалась.
– Что?!
– Я отделалась от Виталика. Дала ему отставку. Послала подальше! Ура!
Я минуту молчала, не в силах произнести ни слова.
Она отделалась от миллионера?!
Чтобы выиграть время и переварить полученную информацию, я отвлеклась на ребенка – забрала изувеченную лошадь и вручила парню динозавра…
Ева дала отставку Виталию?!
Ну надо же… Значит, сорвалось. Ева добровольно лишила себя крепкой опоры, послала подальше мужчину, способного усыпать бриллиантовой крошкой каждый метр ее жизненного пути.
– Но почему?!
– Достал. И потом… Я поняла, что отношения, изначально построенные на лжи, обречены на провал.
– О чем ты?
– Мы с самого начала обманывали друг друга.
– И как же?
– Виталик изображал пролетария.
– А он не пролетарий? – осторожно спросила я.
– Юля, он богат. Да, он богат. – Ева с торжествующей улыбкой посмотрела на меня, желая убедиться, что ее слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.
Я ее не разочаровала. Теперь уже поздно раскрывать карты и признаваться в осведомленности.
– Сказочно богат?! – задохнулась я от изумления. – Да ну, брось, не может быть! С чего ты взяла? Богачи не носят китайских ветровок и штиблет производства местной обувной фабрики.
– Носят, если им это взбредет в голову! – радостно объявила Ева.
И в следующие пять минут я услышала знакомую мне историю Виталия о том, как он устал от преследований алчных девиц и решил искать возлюбленную, превратившись из прекрасного принца в бедного странника.
Эту балладу я уже слышала однажды от Юрия Валентиновича, но щедро сопроводила Евин рассказ сдавленным мычанием и удивленными возгласами «Не может быть!», «Да что ты говоришь!», «Обалдеть!» – так, словно история была для меня откровением.
