Сидни Шелдон - Если наступит завтра
Новые владельцы Восточного экспресса попытались возродить золотой век железнодорожных путешествий конца девятнадцатого века и воссоздали состав в первозданном виде: с британским пульманом, вагоном-рестораном, салоном-баром и спальными вагонами.
Проводник в темно-синей форме двадцатых годов с золотым галуном отнес в купе два чемодана Трейси и ее сумочку. Купе оказалось на удивление маленьким: внизу единственное кресло, обтянутое ангорской шерстью с рисунком в цветочек. Пол и лестница на верхнюю полку покрыты одинаковым зеленым плюшем. Казалось, будто человек попал в коробку из-под конфет.
На столе в серебряном ведерке стояла маленькая бутылка шампанского. «Оливер Оберт, начальник поезда», – прочитала Трейси на визитной карточке, лежащей возле напитка.
«Приберегу до того момента, когда будет что отпраздновать, – решила она. – Максимилиана Пьерпонта. Джеф прошляпил возможность. Как будет приятно обскакать мистера Стивенса!» При этой мысли Трейси улыбнулась.
В крошечном пространстве она распаковала чемоданы и развесила платья, которые понадобятся ей в пути. Трейси предпочитала перемещаться на реактивном лайнере «Пан-Америкэн», но нынешнее путешествие обещало много интересного.
Восточный экспресс отошел от платформы точно по расписанию. Трейси откинулась в кресле и смотрела, как за окном пробегали южные окраины Лондона.
В час пятнадцать состав прибыл в порт Фолкстон, где пассажиры пересели на паром, доставивший их через Английский канал в Булонь. Там им предстояло погрузиться в другой, континентальный Восточный экспресс и отправиться на юг.
Трейси подошла к одному из проводников.
– Я слышала, в нашем поезде едет Максимилиан Пьерпонт. Вы не могли бы показать его мне?
– Рад бы, леди, – покачал головой проводник. – Он заказал купе, оплатил, но так и не появился перед отправлением. Очень непредсказуемый человек.
Таким образом, оставалась Сильвана Луади и ее супруг – продюсер так быстро выветривающихся из памяти кинофильмов.
В Булони пассажиров пересадили в состав континентального Восточного экспресса. Но, к великому сожалению Трейси, ее купе и в этом поезде оказалось таким же миниатюрным, как и в предыдущем. А жесткая спальная полка делала путешествие вдвойне неудобным. Она весь день провела за закрытой дверью и строила планы, а в восемь вечера начала одеваться.
В соответствии с правилами этикета Восточного экспресса следовало выходить на ужин в вечернем платье. Трейси надела эффектное серовато-синее шифоновое платье, серые чулки и серые атласные туфли. Единственным ее украшением была нить тщательно подобранного по оттенку жемчуга. Прежде чем покинуть купе, она долго смотрела на свое отражение в зеркале. Зеленые глаза создавали впечатление невинности, в выражении лица не было ни капли коварства, напротив, оно трогало своей незащищенностью. «Зеркало лжет, – подумала Трейси. – Я больше не такая. Я живу маскарадом. Но это увлекательный маскарад».
Выходя из купе, она уронила сумочку. И когда подбирала, внимательно посмотрела на дверной замок. Их оказалось два: «американский» и универсальный. Не проблема. Трейси выпрямилась и направилась в сторону вагонов-ресторанов.
В составе поезда их было три. Сиденья обиты плюшем, стены декорированы деревянными панелями, мягкий свет лился из-под плафонов Лалика[67] на медных канделябрах. Трейси попала в первый вагон и заметила пустые столики.
– Место для одной леди? – поинтересовался метрдотель.
Она окинула взглядом салон.
– Спасибо, меня ждут друзья.
Во втором вагоне-ресторане людей было больше, но и там оставались пустующие столики. К ней снова подошел метрдотель.
– Вы одна?
– Нет, спасибо, с друзьями.
В третьем вагоне-ресторане все столики оказались занятыми. Метрдотель остановил Трейси в дверях:
– Придется подождать, мадам. Но в соседних вагонах есть свободные места.
Трейси обвела глазами салон и в дальнем углу заметила то, что искала.
– Все в порядке. Меня ждут друзья. – Пройдя мимо метрдотеля, она направилась к дальнему столику в углу. – Прошу прощения, – застенчиво начала она. – Здесь, кажется, нет ни одного свободного места. Не возражаете, если я сяду за ваш столик?
Мужчина вскочил и внимательно присмотрелся к ней.
– Prego![68] – воскликнул он. – Con piacere![69] Я Альберто Форнати. А это моя жена, Сильвана Луади.
– Трейси Уитни. – В этот раз Трейси путешествовала по собственному паспорту.
– О! Americana! Я превосходно говорю по-английски!
Альберто Форнати был мал ростом, лыс и толст. Зачем Сильвана Луади вышла за него замуж? Все двенадцать лет, что супруги провели вместе, эта тема живо волновала Рим. Сильвана Луади была классической красавицей с отличной фигурой и неотразимым природным талантом. Она уже завоевала «Оскара», Серебряную пальмовую ветвь и не имела отбоя от предложений. Трейси определила, что ее платье от Валентино стоило не меньше пяти тысяч долларов, а цена украшений приближалась к миллиону. Трейси вспомнила слова Гюнтера: «Чем чаще он ей изменяет, тем больше дарит драгоценностей. Сильване впору открывать собственный ювелирный магазин».
– Вы впервые путешествуете в Восточном экспрессе, синьора? – спросил Форнати после того, как Трейси села.
– Да.
– О, это очень романтический поезд – сплошные легенды! – Его глаза увлажнились. – О нем рассказывают так много интересного. Вот, например: в прежнем Восточном экспрессе часто ездил оружейный магнат сэр Бейзил Захарофф – всегда в седьмом купе. Однажды он услышал крики и стук в дверь. Оказалось, что к нему рвалась юная bellissima,[70] испанская герцогиня. – Форнати прервался, чтобы намазать маслом булочку, откусил и продолжил: – Муж пытался убить ее. Родители устроили их брак, но только теперь несчастная девушка убедилась, что ее муж ненормален. Захарофф утихомирил безумного и успокоил бившуюся в истерике герцогиню. Так началась их любовь, которая продолжалась сорок лет.
– Как трогательно! – воскликнула Трейси. Ее глаза горели неподдельным интересом.
– Sм. С тех пор они ежегодно встречались в Восточном экспрессе. Он ехал в купе номер семь, она – в номере восемь. Когда ее муж умер, герцогиня вышла замуж за Захароффа, и в качестве залога любви он подарил ей на свадьбу казино в Монте-Карло.
– Какая красивая история, мистер Форнати!
Сильвана Луади хранила гробовое молчание.
– Mangia, – обратился к Трейси итальянец. – Ешьте же.
Меню в вагоне-ресторане состояло из шести блюд. Трейси заметила, что Альберто Форнати съел все и подчистил то, что оставляла на тарелках жена. Но и пережевывая пищу, он не переставал болтать.
– Вы, наверное, актриса? – спросил он Трейси.
– О нет, – рассмеялась она. – Обычная туристка.
Итальянец наклонился к ней:
– Веllissima. Вы так красивы, что могли бы сниматься.
– Тебе же сказано, что она не актриса, – резко оборвала его жена.
Альберто Форнати не обратил на нее внимания.
– Я кинопродюсер, – сообщил он. – Вы, разумеется, слышали о таких лентах, как «Дикари» и «Титаны против Суперженщины»…
– Я почти не смотрю кино, – сказала Трейси и почувствовала, как его жирная нога прижалась под столом к ее ноге.
– Кое-что из своих фильмов я охотно покажу вам.
Сильвана побелела от злости.
– Вы бываете в Риме, дорогая? – Его нога поглаживала ногу Трейси.
– Я планирую поехать в Рим после Венеции.
– Великолепно! Benissimo! Мы можем вместе поужинать. Я правильно говорю, cara?[71] – Он бросил быстрый взгляд на Сильвану. – У нас изумительная вилла на Аппиевой дороге. Сорок акров. – Форнати сделал широкий жест рукой и сбил жене на колени соусник. Трейси не взялась бы утверждать, нарочно он это сделал или нечаянно.
Сильвана Луади вскочила и уставилась на расплывающееся на платье пятно.
– Sei un mascalzonne![72] – завопила она. – Tieni le tue puttane lontano da me![73] – И бросилась из вагона-ресторана. Пассажиры проводили ее удивленными взглядами.
– Какая досада, – пробормотала Трейси. – Такое красивое платье… – Ей хотелось отхлестать этого типа по щекам за то, что он так унижал жену. Сильвана Луади заслужила каждый карат своих драгоценностей. И даже больше!
Итальянец вздохнул.
– Форнати купит ей новое. Не обращайте внимания на ее манеры. Она меня очень ревнует.
– И не без оснований. – Трейси спрятала иронию за улыбкой.
– Что верно, то верно, – распетушился он. – Женщины находят Форнати весьма привлекательным.
Трейси едва не расхохоталась – настолько смешным показался ей этот надутый коротышка.
– Могу понять, – сказала она.
Он потянулся через стол и взял ее за руку.
– Ты нравишься Форнати. Очень нравишься. Чем ты зарабатываешь на жизнь?
– Я секретарь юриста. Все свои деньги я откладывала на эту поездку и надеюсь прилично устроиться в Европе.
