Наталья Солнцева - Мантия с золотыми пчелами
– У себя в гостинице, в кабинете…
«Мы разговаривали с ним часа два назад!» – чуть не выпалила Астра, но вовремя придержала язык.
Эрик отключился.
– Бояринов убит! – сообщила она Матвею. – Я чувствовала…
– Надеюсь, после нашего визита его кто-нибудь видел живым! Сейчас портье опишет наши приметы, и местные пинкертоны объявят план-перехват. Ты никогда не сидела в кутузке?
– Нет…
– У тебя есть шанс приобрести опыт.
Астра не успела испугаться. Ей на ум пришла машина на гостиничной парковке.
– Это он… он убил Бояринова…
– Кто?
– Водитель серебристого внедорожника. Не зря же он следил за нами? Увидел, что мы вышли на Бояринова, и поспешил его убрать.
– У меня голова идет кругом от твоих версий! Нас с минуты на минуту арестуют по подозрению в убийстве… Что будем делать?
– Поехали в гостиницу.
– Нас там сразу повяжут. Эрик знает, где мы остановились.
– Да не к себе, в «Бояринский терем»!
– Ты рехнулась?
– Поехали!
Он выругался, но спорить не стал, повернул в сторону «Терема».
* * *«Мицубиши» цвета металлик около гостиницы не было – это Матвей отметил сразу, как только въехал в ворота. У входа стояла милицейская машина. На крыльце под навесом плакала навзрыд официантка из ресторана, которая угощала их блинами. Она была в том же русском сарафане выше колен. Ее гладила по голове женщина постарше, по виду похожая на горничную.
– Что случилось? – участливо осведомилась Астра.
– Хозяина убили… – отрывисто вымолвила старшая дама, одетая в униформу. – Нас всех теперь допрашивают. Да хватит тебе, Устя, слезы лить! Какая из тебя преступница?
– Вы горничная? – строго спросил Матвей.
– Да… – кивнула дама. – А Устя – официантка. Хозяин перед смертью коньяку потребовал и закуску. Она принесла, а он уже того…
Горничная протянула Усте бумажную салфетку:
– На, вытри тушь-то и перестань реветь! Ей бы успокоительного чего-нибудь…
– Врача вызвали?
– Я сама звонила, – сказала горничная, оглядываясь. – В милицию и в «Скорую». Долго едут…
Будто желая реабилитироваться, к гостинице подкатила машина с красным крестом. Из нее показались врач средних лет с серым лицом и молоденький фельдшер.
– Где пострадавший? – устало спросил доктор.
– Он уже покойник… – сообщила горничная. – Вы девушке чего-нибудь выпить дайте. У нее истерика.
– Хорошо.
Из гостиницы выскочил портье и трясущимися руками пытался прикурить сигарету. Зажигалка не работала.
– Черт! Газ закончился!
Он в сердцах запустил зажигалку в кусты. Матвей протянул ему свою, щелкнул. Тот жадно затянулся, с благодарностью поднял глаза.
– А, это вы… Вовремя уехали. У нас тут ЧП… Чем вы так хозяина разозлили? Он потом меня чехвостил в душу мать… Зачем, мол, пропустил? Уволить грозился! Выгоню, кричал, к чертовой матери! А сам, вон… преставился…
«Нам повезло! – подумал Матвей. – Портье засвидетельствует, что после нашей беседы Бояринов остался жив и здоров. Можно расслабиться!»
– Кто же его?
Портье нервно замотал головой, пуская из ноздрей дым.
– Дьявол, вот кто! Через окно забрался, не иначе! Или кто-то из постояльцев… Только им-то зачем? Бедная Устя… представляю, каково ей было это увидеть…
Он бросил взгляд в сторону «Скорой», где официантке оказывали помощь.
– Что, страшная картина?
– Меня самого едва не стошнило, – признался портье. – Хозяина задушили! Причем не удавкой, а руками: пальцы на горле отпечатались. Это ж какую силищу надо иметь?! Николай Порфирьевич, конечно, не Рембо, но за себя постоять мог. А тут, выходит, даже дернуться не успел.
– Откуда вы знаете?
– Я школу милиции окончил, разбираюсь в таких вещах. Четыре года прокантовался во Владимире, на участке, и написал рапорт на увольнение: понял, что эта служба не для меня. С тех пор охранником работал, пока сюда не переехали. Жена замучила нытьем: домой хочу, к родне поближе. Она здешняя, суздальская. Тесть мне местечко подыскал, в гостинице…
– В «Бояринском тереме»?
– Ну, да, – кивнул портье. – Мы с напарником тут и за вахтеров, и за сторожей, и за охранников. Жаль хозяина – толковый был мужик, хоть и въедливый. Иногда, конечно, спускал полкана, орал не по делу. Нервы у него пошаливали. Бизнес – занятие хлопотное, вредное для здоровья.
Он немного успокоился. Сигарета и подвернувшийся повод высказаться разрядили напряжение. Он снова закурил, уже без дрожи в руках.
Дождь то затихал, то пускался вновь. На дорожках и перед крыльцом образовались лужи. Запах вишневых листьев перемешивался с дымом табака.
Астра незаметно дергала Матвея за рукав.
– Отойдем… – шепнула она.
Горничная подозвала портье, и они вдвоем повели официантку к деревянной беседке – посидеть на свежем воздухе, развеяться.
– Ей лучше лечь! – крикнул врач. – А, ладно, как знаете…
Из окна второго этажа высунулся оперативник и махнул медикам рукой:
– Эй, эскулапы! Давайте, поднимайтесь…
Астра достала мобильник.
– Я звоню Эрику! – с придыханием вымолвила она. – Надо немедленно ехать к Бояринову домой! Маняшу… тьфу… Ульяну могут убить. Она же теперь одна осталась.
– Тогда поехали.
– Без Эрика нельзя! Девушка нам не откроет. Он, как ни крути, представитель власти.
– Ей уже сообщили, наверное…
– Не думаю.
Она торопливо набрала номер старшего лейтенанта:
– Эрик! Это Астра, спускайтесь скорее! Как это не можете?! Счет идет на минуты. Маняшу могут убить. Я в своем уме… Нет, мне не до шуток… Хорошо… жду…
Она выключила телефон и повернулась к Матвею.
– О том, что дочь Николая Порфирьевича живет в Москве под именем Ульяны, Эрику пока ни слова!
– Ты его подозреваешь?
– Я всех подозреваю…
– Мне вообще лучше молчать, – заключил он. – У нас нет ни единого факта. Весь Суздаль знает, что у Бояриновых не было детей. Вернее, что их ребенок…
– Тсс-с! – Она прижала пальцы к его губам. – Эрик идет!
Молодой человек выглядел бледным и осунувшимся. Его форменная рубашка под мышками намокла от пота.
– Едемте к Бояринову, – скомандовала Астра. – Здесь и без вас обойдутся.
Портье вернулся на крыльцо, держа во рту незажженную сигарету, и проводил их удивленным взглядом. Эрик молча сел на заднее сиденье, Астра устроилась рядом.
– Посмотрите, – сказала она и протянула ему фото Ульяны возле дома на Тихвинской. – Узнаете?
Милиционер так же молча уставился на снимок. Его лицо дрогнуло.
– Это Маняша… Мария Мельникова… только с другой прической. Откуда у вас ее фотография?
– Вы не ошибаетесь?
– Да что сегодня за день! – тоскливо вздохнул Эрик. – С утра неприятности! Начальник распекал на чем свет стоит, теперь убийство… У нас в Суздале такого давно не было. Чтобы человека задушили прямо в кабинете, на рабочем месте… Как я скажу Маняше? Она ничего не знает…
– На фотографии Мельникова? Вы уверены?
– Конечно, уверен! У нее, правда, волосы обычно в косу заплетены и это… на прямой пробор…
«Пассат» свернул на окраину. Из-под колес летели грязные брызги. Сизые клочья облаков висели над блестящими от воды крышами.
– Направо… – подсказал Эрик. – Здесь не такие рытвины… Вон на холме их дом с флюгером на дымоходе.
Матвей притормозил у забора из темно-красного кирпича с острыми металлическими наконечниками.
– Солидное ограждение, – заметил он. – Так просто не перемахнешь.
– Вы собираетесь лезть через забор? Там собака – злющий пес по кличке Лютый, – сообщил старлей.
– Звоните! Требуйте, чтобы вам открыли. Вы же милиция!
– Рядом с калиткой переговорное устройство, – пробормотал Эрик, вылезая под дождь.
Его рубашка тут же покрылась темными крапинками. Он нажал на кнопку звонка и ждал, пока ему ответят.
– Маняша… это я… Николай Порфирьевич мертв… его убили…
Астра с Матвеем стояли у него за спиной, дыша в затылок. Он толкнул калитку и вошел во двор…
Глава 28
Гостиная, куда их пригласила растерянная молодая женщина, была обставлена в купеческом вкусе. Мебель начала двадцатого века, картины, откуда сурово взирали предки хозяина, плюшевые портьеры и скатерти соседствовали с ультрасовременным телевизором в полстены. Даже при беглом осмотре интерьер тянул на солидную сумму.
«Портреты явно писались на заказ, – прикинула Астра, – мебель пришлось реставрировать…» Она успевала оценивать обстановку и наблюдать за Эриком и Маняшей. Впрочем, та ли она, за кого себя выдает, должно было выясниться с минуты на минуту.
Похоже, секретарша испытала шок от услышанного и плохо соображала, что происходит. Ее глаза бесцельно блуждали, губы побелели. Она никак не выделила Эрика из троицы незваных гостей, зато он не сводил с нее напряженного взгляда.
Матвей сел в кресло у двери, чтобы контролировать вход: вдруг кому-то захочется покинуть компанию, не попрощавшись! Других дверей в комнате не было, два окна с наполовину задернутыми бордовыми портьерами пропускали немного света. Он еще снаружи обратил внимание: окна первого этажа забраны решетками, так что через них сигануть не удастся.
