Виктор Доценко - Бешеный жив !
- Сосы, сука! - Он вытащил наружу свою плоть, оказавшуюся самых скромных, почти детских, размеров.
- Так я не вижу ничего! - попробовала сыронизировать Александра.
- Я тэбэ сычас уши обрэжу, маму выэбу! - рассвирепел Мелидзе и несколько раз ударил ее лбом о край стола.
Казалось, еще немного, и Карамышева потеряет сознание. Капитан силой разжал ей зубы, сунул свою плоть в ее рот и очень быстро получил удовольствие.
После чего сказал:
- Чэрнуха, тэпэр ты почэшы свой члэн! - и грубо толкнул женщину к нему.
Чернуха мерзко хохотнул и, словно голодный зверь, накинулся на несчастную и стал терзать тело бедной женщины, непрестанно охаживая ее бока кулаками. Насытив свою плоть, Чернуха бросил остальным:
- Слушай сюда, братишки, хочу посмотреть, как вы все ее щели позатыкаете!
Он с плотоядным видом наблюдал за тем, как несчаст-ную женщину обрабатывают со всех сторон его приятели, и непрестанно подбадривал их:
- Так ее, сучку!.. Так!.. Пусть каждая щель получит что положено!
Вначале женщина пыталась хоть как-то сопротивляться, отталкиваясь руками и извиваясь всем телом, но справиться с четырьмя бугаями, которые беспощадно били ее, было не под силу. Вскоре она вообще потеряла сознание, и ее, бесчувственную, вертели словно куклу, одновременно тыкая плотью во все мыслимые и немыслимые места женского тела. Перемазавшись кровью и спермой, они наконец пресытились, бросили ее на пол и принялись накачиваться алкоголем.
Женщина лежала, не шевелясь, и радовалась, что ее наконец оставили в покое. Но радость оказалась преждевременной. Это были еще не самые изощренные издевательства. Когда капитан Мелидзе как следует поднабрался, он изобрел новое истязание для несчастной жертвы.
- Нэ заплатыш, как говору, сука, совсэм зарэжу и отправлу тэбя к твоэму дарагому... Нэ хочэш отдават дэнги по-харошему, будэш отдават по-плахому. - Он пьяно икнул и усмехнулся. - Получыла удоволствые, тэпэр буду дэлат болно. - Капитан дернул рукой, и в его ладони возник узкий стилет, которым он взмахнул несколько раз над телом бедной женщины.
Стальной клинок оказался настолько острым, что в первый миг она даже не ощутила боли, но потом брызнула кровь сразу в нескольких местах: на груди и животе проступил кровавый рисунок, напоминавший букву "Z". Александра вскрикнула от нестерпимой боли.
- Думала, я шучу?! Нэт! Нэ заплатыш, как говору, сука, совсэм зарэжу и отправлу тэбя к твоэму дарагому... - повторил он, вновь взмахнул стилетом, и буква "Z" превратилась в рисунок, напоминавший раскрытый конверт.
Женщина попыталась прикрыться руками, но их крепко держали холуи. Мелидзе ткнул острием стилета по очереди в оба соска, потом пнул ногой под ребра.
- Нэ отдашь дэнги, тэбя зделаэм калэкой, а дэвок твоых пропустым чэрэз мой баталон и заставым на панэлэ твой долг отработат! - пригрозил он и опять тупо повторил: - Нэ заплатыш, как говору, сука, совсэм зарэжу и отправлу тэба к твоэму дарагому... - после чего вернулся к выпивке и закуске.
Но ее не оставили в покое: подошел Чернуха и, подражая хозяину, столовым ножом исполосовал бедра несчаст-ной женщины. Потом ее принялись истязать остальные, используя все, что под руку попадется: дистанционный пульт от телевизора, пивные бутылки...
Под утро всех стало клонить в сон, и Мелидзе приказал Чернухе отвезти женщину куда подальше. Тот вывез истекающую кровью Карамышеву в разорванной одежде и выбросил из машины за несколько километров до города. Она, скорее всего, погибла бы там, если бы ее не подобрал сердобольный водитель самосвала, на счастье проезжавший мимо. Он-то и довез Александру Семеновну до ближайшей больницы...
Дождавшись, когда все шестеро насильников проследовали мимо, Савелий бесшумно подскочил к замыкающему и резко крутанул его голову. Если бы его приятели не разговаривали так громко, они наверняка услышали бы характерный хруст ломающихся позвонков. Савелий ловко подхватил обмякшее туловище и аккуратно усадил у стенки. Затем подскочил к следующему, и второй истязатель занял отведенное ему место у стены коридора. Бешеный ликвидировал еще двух негодяев, так мгновенно и четко, что только после гибели четвертого Мелидзе, что-то почувствовав, встревоженно задал вопрос своим приятелям (Савелий успел скрыться в очередной нише, и капитан его не заметил):
- А вы чэго прытыхлы? - спросил он и с изумлением увидел их, скромно сидящих на полу вдоль стены на примерно равном расстоянии друг от друга. - Мужыкы, вы чэго рассэлыс?
Но "мужики" в ответ даже не шевельнулись.
- Кончайте шутки шутить, братишки! - недовольно воскликнул Чернуха, но не дождавшись от "сидельцев" никакой реакции, направился к ближайшему, хлопнул по плечу, и тот вяло повалился на бок. - Да он же мертвый, шеф!
- Почэму мортвый? Как мортвый?
- Совсем мертвый! - испуганно завопил Чернуха, боязливо озираясь по сторонам, но не успел заметить за спиной Савелия.
- Чэрнуха, спина! - упреждая своего помощника, выкрикнул Мелидзе.
- Чья спина? - удивленно переспросил Чернуха и повернулся: перед ним стоял незнакомый молодой мужчина на голову ниже его. Он тут же успокоился. - Ты кто? - властно поинтересовался помощник шефа, никак не связав непонятную смерть своих соратников с появлением незнакомца.
- Твой последний кошмар, - спокойно ответил Савелий.
- Сейчас я стану твоим первым кошмаром! - мгновенно взбух Чернуха, выхватывая из-под пиджака пистолет.
- Хлопотно это! - хмыкнул Савелий и резко выбросил руку ладонью вперед в направлении горла собеседника.
Ладонь Савелия замерла в нескольких миллиметрах от цели, но Чернуха, пытаясь что-то сказать, захлебнулся на полуслове, изо рта хлынула кровь. Его пальцы разжались, и пистолет гулко ударился об пол. Вслед за пистолетом всем мясистым туловищем рухнул вперед и Чернуха. Он упал лицом вниз, не издав ни звука.
Именно этот глухой стук от удара мертвого тела об пол больше всего и напугал Мелидзе: он бы, конечно, попробовал сбежать, но единственный путь отхода был отрезан незнакомцем, который, словно играючи, завалил не самого хилого его боевика.
- Что, ваэват захотэлос? Согласэн! - Он встал в боевую стойку и двинулся на Савелия.
Бешеный понял, что кое-какими боевыми навыками капитан определенно владеет, а потому позволил себе немного поиграть с ним.
- Да ты, дядя, никак, каратэ занимался! - Савелий изобразил испуг.
- Ныкому не позволу шутыт с капытаном Мэлыдзэ! - прорычал тот, уловив иронию в голосе незнакомца.
- Ой-ой, уже страшно! - продолжал издеваться Савелий, стремясь вывести противника из себя.
Несмотря на спокойную стойку и опущенные вдоль тела руки, Бешеный внимательно следил за каждым движением раз®яренного капитана и мог в любой момент нанести ответный роковой удар. Словно почувствовав это, а может быть из-за подсознательного страха, Мелидзе не рискнул пойти с незнакомцем на прямой контакт. Он взмахнул рукой и в его ладони появился стилет, о котором рассказывала Александра Семеновна.
- О, да ты еще и любитель холодного оружия! - спокойно проговорил Бешеный и вдруг резко выпрыгнул.
Прыжок его совершенно ошеломил капитана, который не успел даже хоть как-то на него среагировать. Ударом ноги Бешеный выбил из руки Мелидзе клинок, по замысловатой траектории взмывший вверх, кувыркнувшийся несколько раз в воздухе и через мгновение упавший в раскрытую ладонь Савелия.
- Любишь женщин мучить? - мрачно спросил Савелий.
- Да пошол ты... - попытался сохранить достоинство Мелидзе, но в следующий миг его живот обожгла боль. - Ты чэго, падла? Я ж тэбя порву, как газэту!
- Хлопотно это, - задумчиво произнес Савелий и вновь взмахнул рукой со стилетом.
- Ой! - взвизгнул от боли капитан, а пиджак на его груди и животе обагрился кровью. - Нэ надо, мужык! - в ужасе взмолился он. - Скажы, сколко хочеш дэнэг? Толко нэ убивай! Пощады!
- А ты пощадил бедную женщину, когда вы всей бандой ее насиловали? - спросил Савелий.
- Я нэ насыловал: она сама хотэла этого! - всхлипнул тот.
- И живот она хотела, чтоб ей резали? И в грудь стилетом тыкать умоляла?
- Она дэнгы должна мнэ, а отдават нэ хотэла! - вырвалось у него признание. - Нэ убивай мэня, имэнэм Бога прашу! - Капитан даже упал на колени перед Савелием.
- Что же ты Бога не вспомнил, когда измывался над вдовой? - вздохнул Бешеный и добавил: - Ладно, не буду я об тебя руки марать: ты сам себя убьешь! - Он только обозначил движение в направлении головы Мелидзе, даже ее не коснувшись.
Капитан завизжал, как свинья на бойне, обхватил голову руками, упал и принялся кататься по полу. Савелий протер платком ручку стилета и бросил рядом с Мелидзе.
- Вот тебе лекарство от сильной головной боли! - не без ехидства проговорил Бешеный и не спеша пошел к выходу.
Превозмогая страшную боль, раскалывавшую голову, капитан схватил клинок, вскочил на ноги, шагнул за незнакомцем, чтобы отомстить пережитые боль и унижение. Но тут его настиг такой дикий болевой шок, что Мелидзе стал биться головой об стену, потом бросился на пол, забыв о том, что его рука сжимает острую сталь. Головная боль действительно исчезла, когда клинок вошел в сердце, как, впрочем, исчезли и все мерзкие мысли из этого подлого мозга...
