Дик Фрэнсис - По рукоять в опасности
Какое-то такси медленно проехало вблизи от дома. Крис Юнг не смотрел в нашу сторону, но я отчетливо увидел его профиль. Не знаю, как Крис собирался следить за Сэртисом, но если он брался за дело, то редко терял Сэртиса из поля зрения. После потасовки во дворе у Эмили Сэртис редко покидал свой дом, не имея за собой «хвоста».
Я вошел в гостиную матери, и вскоре туда же поднялась она в сопровождении Эдны, принесшей чай. Как только Эдна удалилась, я налил горячего чаю в чашку и выдавил туда несколько ломтиков лимона, после чего поставил чашку перед матерью. Мать выглядела измученной и несчастной. Сейчас ей было не до расспросов.
Однако она сама заговорила о том, что я хотел услышать от нее. — Тебе, наверное, не терпится узнать, что Айвэн написал на дне этой злополучной коробки из-под салфеток. Ты в самом деле думаешь, что он был в бешенстве, когда не нашел ее? Александр, это невыносимо! Если бы Айвэн сказал мне, я бы сама пошла искать эту коробку. Но мы уже пожелали друг другу спокойной ночи... и он ни о чем не попросил. Уверена, он даже не упомянул о коробке. Я бы запомнила... Ему стало гораздо лучше, ты знаешь, он успокоился, говорил, что во всем полагается на тебя... Мы были в тот вечер счастливы...
— Да, я знаю.
— Конни Холл до нынешнего дня ни слова не говорила о том, что видела Айвэна на улице.
— Она не хотела волновать тебя.
Мать медленно, как будто через силу произнесла:
— А ведь это я... сделала ту запись, которую... искал Айвэн.
— Ма, дорогая моя...
— Но я не помню, что именно. Записала, не задумываясь... Ах, если бы знать!
Чашка задребезжала о блюдце в руках матери. Я забрал у нее блюдце с чашкой и опустился перед матерью на колени.
— Как тяжело мне без него, — сказала мать.
Я ощутил всю остроту ее горя. Я знал, что это горе будет физически мучительно для нее, а потом утихнет, оставив в душе глубокий след, боль и скорбь, которые станут для матери привычными.
— Кто-то позвонил по телефону, какая-то женщина, — снова заговорила мать. — Она спросила Айвэна, а он был в это время, кажется, в ванной, и я сказала этой женщине, что Айвэн сам позвонит ей. Ты знаешь, записной книжки вечно не оказывалось под рукой, как раз когда она бывала нужна, и мне пришлось записать номер телефона этой женщины на дне коробки, как это делал обычно сам Айвэн. И я сказала ему... но... — Мать пыталась вспомнить этот номер — и не могла. — Я не знала, что это так важно.
— А может быть, и нет, — сказал я.
— Но если Айвэн вышел на улицу ночью и искал коробку...
— А когда звонила эта женщина? Ты не помнишь? Который час был тогда?
Мать напрягла память.
— Утром. Она звонила утром, когда Айвэн одевался. Потом он сам позвонил ей, но не дозвонился, я думаю. Ему никто, кажется, не ответил.
— А Лоис делала уборку в тот день?
— Да. Она всегда приходит в субботу по утрам — именно затем, чтобы навести порядок. — Немного подумав, мать добавила: — Все, что я записала на коробке, был номер телефона этой женщины.
— А кто она такая, ты не знаешь?
— Она не назвала себя, — нахмурилась мать. Некоторое время прошло в молчании, и вдруг мать воскликнула. — Она сказала, что у нее к Айвэну какое-то дело, связанное с Лестерширом!
— Лестерширом?
— Да, кажется, так.
Лестершир напомнил мне о Нормане Кворне, а все, что касалось Нормана Кворна, могло очень заинтересовать Айвэна.
Подумав, я сказал:
— Как ты думаешь, могла это быть сестра Нормана Кворна? Мы встречали ее в Лестершире, когда ездили на опознание.
— Бедная женщина, как она тогда рыдала.
Мне стало не по себе, когда я увидел, как тяжело матери вспоминать об этом. — Интересно, а что, если звонила именно она? — спросил я.
— Возможно, — сказала мать.
— Ты могла бы вспомнить ее имя?
— Нет, вряд ли.
Я тоже не мог вспомнить, слышал ли имя сестры Нормана Кворна, хотя, наверное, мне его и называли. Возможно, размышлял я, Айвэн спохватился, что не позвонил сестре Кворна, когда уже собирался лечь спать. Тогда же он и обнаружил, что коробки с номером ее телефона на его столе нет и стал искать ее. При этом какая-то мысль очень разволновала его. А тут еще и коробка, как назло, не нашлась...
Как разыскать сестру Нормана Кворна, если я не знаю ее имени?
Я позвонил на пивоваренный завод.
Полная неудача. Там, кажется, вообще никто не знал даже, что у Нормана Кворна есть сестра.
Что еще мог я предпринять?
В справочнике (потому что предыдущая коробка была выброшена уже давно) я нашел номер телефона главного полицейского инспектора Рейнольдса и позвонил ему. Его не оказалось на месте. Номер его домашнего телефона мне не дали. Посоветовали позвонить инспектору утром — на службу.
Не дожидаясь утра, я узнал номер телефона морга, который мы посетили в Лестершире, и позвонил туда. Все, что мне могли сообщить оттуда, так это номер телефона похоронного бюро, которому они передали тело Нормана Кворна. Я дозвонился и до этого бюро, спросил, кто организовал похороны Кворна и оплатил счет. Сэр Айвэн Вестеринг, сказали мне, выдал чек на покрытие всех расходов.
Как это похоже на него, подумал я.
ГЛАВА 12
Утром я созвонился с главным инспектором Рейнольдсом. Он промямлил что-то не очень внятное и попросил перезвонить ему снова через десять минут. Я так и сделал, и тогда он смог ответить на мои вопросы.
Сестра Нормана Кворна — миссис Одри Ньютон, вдова, проживает по адресу улица Минтон Террас, дом № 4 в Блоксхэме, в Оксфордшире. Назвал Рейнольде и номер телефона миссис Одри Ньютон.
Я от всей души поблагодарил его, а он просил, если я узнаю что-нибудь новое, сообщить ему об этом.
— К примеру: где умер Норман Кворн? — спросил я.
— Что-нибудь в этом роде.
Я обещал Рейнольдсу, что выполню его просьбу, если, конечно, мне повезет.
Используя мобильный телефон, по которому я всегда звонил из дома в Кресченте, я набрал номер миссис Одри Ньютон и застал ее дома. Она подтвердила, что приблизительно неделю тому назад хотела переговорить с сэром Айвэном Вестерингом, но он не отозвался на ее звонок. Она допускала, что он мог не хотеть говорить с ней, но сэр Айвэн был так любезен и великодушен, что взял на себя расходы на похороны ее брата. Вот миссис Одри Ньютон и решила, что теперь, когда ее брат уже никому не причинит новых бед и неприятностей, как никто не причинит их и ему, она может передать сэру Айвэну то, что оставил у нее Норман.
— А что он оставил? — спросил я.
— Какой-то список, очень коротенький. Но сам Норман сказал, что это очень важно. Я откашлялся. У меня вдруг перехватило горло, я спросил, не передаст ли миссис Ньютон этот список не Айвэну, а мне.
Немного подумав, она ответила, что передаст этот список леди Весгеринг.
— Она была так добра ко мне в тот день, вы помните, когда сэр Айвэн опознал тело Нормана, — добавила миссис Ньютон. Ее голос при этом дрогнул.
Я тут же согласился и сказал, что приеду к ней вместе с леди Вестеринг, и миссис Ньютон по моей просьбе объяснила мне, как найти ее дом в Блоксхэме.
Моей матери предложение миссис Одри Ньютон не понравилось.
— Поедем, прошу тебя, — сказал я. — К тому же поездка поможет тебе хоть немного отвлечься... — И я повез мать на северо-запад от Лондона в машине Айвэна. Мы приехали вскоре в большую деревню или что-то вроде маленького городка.
Улица Минтон Террас оказалась рядом очень маленьких домиков с черепичными крышами. Дверь дома № 4 нам открыла полная женщина, которую мы видели в приемном зале морга при опознании тела Нормана Кворна.
Она пригласила нас в дом. Заметно нервничая, женщина предложила угощение: херес и маленькие пирожные на круглых белых салфетках, вышитых тамбуром и пахнущим кедром, чтобы отпугивать моль.
Миссис Ньютон, простая, честная женщина, стыдилась своего брата, которым прежде гордилась и восхищалась. Мы выпили почти весь херес и съели почти все пирожные, пока миссис Ньютон объясняла, как и почему Норман оставил этот листок бумаги у нее. — Я ненадолго приехала в Вонтидж и остановилась у него. Я иногда гостила у Нормана, ведь у меня, кроме него, никого нет... не было, а у него никого, кроме меня. Он никогда не был женат. В тот день он собирался уезжать на отдых, он всегда проводил его в одиночестве, и я тоже готовилась к отъезду домой.
Она умолкла и взглянула на нас: все ли нам понятно. Мы кивнули.
— Норман должен был уехать на такси на железнодорожную станцию Дидкот, но кто-то, по-моему, с пивоваренного завода, заехал за ним, — продолжала миссис Одри Ньютон. — Мы оба случайно оказались в это время возле окна на лестничной площадке верхнего этажа, когда к воротам подъехал автомобиль. — Она нахмурилась. — Норману появление этого автомобиля очень не понравилось. Странно, но, вспоминая теперь об этом, я почти уверена, что Норман чего-то испугался, хотя тогда мне это и не пришло в голову. Я думала, кроме пивоваренного завода, других интересов у него нет. Да, мне казалось, что пивоваренный завод — это его жизнь.
