Евгения Михайлова - Бегущая по огням
– Он такой влиятельный?
– Похоже, достаточно. Там и политика, и очень серьезные контакты. Он называл известные имена, наверное, чтобы дать понять, что все у него очень респектабельно. Он вообще доктор каких-то наук. Что на данный момент анекдот старый, поэтому я не интересовался, какую область знаний он осчастливил. Но Олю Назаров действительно просто подвез по ее просьбе. Возможно, Мария Николаевна ему потом заплатила. Может, у него на самом деле был порыв. С кем не бывает. Думаю, она сама и прояснит. Ей теперь кого-то укрывать нет смысла. Барыкин может выскользнуть, она – точно нет. Насчет Нины Ивановны Оля рассказала нам, что она выскочила из квартиры сама. Так что это цепочка несчастливых совпадений.
– Для Аллы это лучший из всех возможных вариантов с матерью. Придется мириться, когда ее выпишут. Да, Сережа, самое главное: кому и зачем продавали детей?
– Ну, как же! Барыкин пропел. Благотворительные цели. Чисто усыновление. Настя начиталась, какое это «усыновление». Там все сказано открытым текстом. И педофилы, и садисты, и на опыты, и на органы… На этом сайте одни и те же люди публикуют регулярно запросы. Одного Земцова тут мало. Армия Земцовых нужна. Ладно, забираю Настю, мы поедем. А вы отдыхайте. У вас хорошая компания. Вот просто камень с сердца, если честно.
Они крепко пожали друг другу руки, Сергей зашел в комнату за Настей, и они спустились к его машине.
– Чуть было не спросил у тебя, не устала ли ты, – сказал он, когда они выехали на проезжую часть. – Смешно, да?
– Я засыпаю, – сообщила Настя, положила голову ему на плечо и действительно ровно задышала.
Сергей подумал, что одно плечо у него явно счастливее другого. Была мысль увезти ее, сонную, к себе в квартиру, там спокойно провести ночь, как взрослые люди, но… Она сама должна принять такое решение. Это во-первых. Во-вторых, его самого ждет и, наверное, сходит с ума от волнения мама. Она же все всегда знает. Ей, конечно, уже доложили, как он с группой захвата приезжал за Игорем и Виктором. История Ксении Семиной – это ее проект, как сегодня сказал Насте Масленников по поводу поисков Оли.
Глава 22
Утром Сергей понимал, что его будят и даже трясут, но выбраться из глубокого провала никак не мог. Глаза не открывались. Когда появилась способность говорить, он спросил с закрытыми глазами:
– Мама, что ты вытворяешь? Я же не выспался.
– Беда, Сереженька, – произнесла Марина Евгеньевна, и Сергей вскочил как по команде.
– Что?
– Что-то ужасное у Назаровых.
Хорошо, что она не заметила, как сын облегченно вздохнул. Главное – не Настя.
– Точнее?
– Звонила Тамара. Она в таком состоянии… Я даже вопросов не могла задавать. Сообщаю, что поняла. Она просила, чтоб ты пришел и вызвал, кого надо… В общем, сегодня у них годовщина смерти дедушки, они с рассвета поехали на кладбище. Это далеко, там было много дел, только что вернулись. Сейчас половина первого. В общем, когда вернулись, дверь квартиры была открыта: видимо, взломана. Там что-то ужасное, она даже не в состоянии сказать. Я попросила ничего не трогать. Правильно?
– Конечно! Ты можешь открывать свою детективную контору. Мама, но ты поняла все же: там есть убитые? Вызывать группу я могу, только зная, что произошло.
– Я поняла, что есть. Там Гена – он с ними не поехал, – и как будто кто-то еще…
Сергей схватил с тумбочки телефон.
– Слава, привет. Я еще не был на месте, но тут такая история. Меня только что разбудила мама. Подожди, не до шуток. Вроде бы убит Назаров в своей квартире. И кто-то еще с ним… Она не поняла. Сестра Назарова не в состоянии ничего объяснить. Может, люди Барыкина убирают свидетелей или подельников?
– Мы едем. Масленникова подхвачу по дороге.
Сергей ждал их во дворе. Слава, Масленников и еще два сотрудника поздоровались с ним и пошли к подъезду.
– Дом, что ли, проклят, – сказал Земцов. – Как-то все одно за другим…
– Нарушился баланс, – туманно отреагировал Александр Васильевич.
Они вышли из лифта. Татьяна и Тамара стояли на площадке. Отец Генки – Николай – сидел на ступеньке, обхватив голову руками.
– Мы туда не можем войти, – еле выговорила Тамара.
– Вам и не стоит пока, – сказал Сергей. – Может, вам лучше сходить к моей маме? Мы поработаем, разберемся, я позвоню.
– Я не уйду, – отказалась Татьяна.
Все вошли в прихожую, один из сотрудников стал осматривать входную дверь, Сергей, Земцов и Масленников направились в комнату Геннадия. Зрелище действительно оказалось страшным. На кровати, пропитанной кровью, лежал Назаров, совершенно голый. Из его горла торчала рукоятка огромного ножа, каким в палатках режут мясо на шаурму. А на веревке, привязанной к ручке рамы, в петле, стоял на коленях мужчина.
– Асфиксия наступила примерно час назад, – сказал, подойдя к нему, Масленников. – Кто это?
– Понятия не имею, – ответил Сергей. – Я попробую у Тамары спросить. Может, она видела этого человека у Генки.
Он вышел на площадку, отвел Тамару на пролет вниз.
– Тома, ты посмотрела на того, что висит?
– Да.
– Ты его знаешь?
– Он сейчас ужасный… Сережа, это вроде Толя Марчук, муж Полины, матери девочки, которая к Алле ходила. Этот Толя у нас ремонт делал… Но не скажу точно, он ли это…
– Спасибо. Мы проверим. Держись.
– Я что… Мама вот… А за что их?
– Пока не знаю. Выясним, все расскажу.
Сергей вернулся в квартиру.
– Ребята, это вроде бы отчим Оли… Тамара его узнала, ну, почти, с поправкой на вид… Он у них ремонт делал.
– Вот как… – сказал Земцов. – Они пропали полгода назад. Их искали среди мертвых, причем не очень старательно искали, как я посмотрел. Если учесть специфику фирмы, где работал Назаров, можно предположить, что он продал этих людей в рабство. Значит, месть? Марчук повесился сам, или его повесили?
– Похоже, сам, – сказал Масленников, осматривая тело. – Тут только вот что непонятно. На рукоятке ножа нет отпечатков пальцев. Но в комнате нет перчаток. И зачем ему они понадобились, если он собирался повеситься? Более того, у него на руках плохо замытая кровь, которая заметна в трещинах ладоней, на запястьях… Этой крови не менее суток. То есть это кровь не Назарова.
– И что за петрушка такая? – озадаченно спросил Земцов.
– Здесь, возможно, был кто-то еще, – предположил Сергей. – Где же его жена, мать Оли?
– Узнаем, – сказал Слава. – Сейчас подключу всех «смежников», выпотрошим эту фирму по подбору персонала, вытрясем клиентов, надеюсь, найдем и мать. Может, она даже жива.
Глава 23
Марина Евгеньевна приготовила легкий ужин. Сергей купил вино. Самые сумасшедшие дни арестов и следствия прошли. И она, и Настя старались его не спрашивать ни о чем. У них дел тоже хватало. Помогали Алле с Олечкой, возили Сеню с женой к ней в больницу, затем к младшим детям в интернат. Валя, жена Сени, сразу сказала: «Хочу их забрать». Сеня пошел к заведующей «перетирать» вопрос. Результата пока нет, собирают документы, но, похоже, все получится.
Марина Евгеньевна с Настей пытались поддержать Назаровых. Это было труднее всего, потому что Татьяна все время спрашивала: «Кто убил Гену?» Как ей объяснить, что ее сын натворил столько бед, что убить его могли очень многие… Даже следствие еще не разобралось.
– Таня, – сказала как-то Марина Евгеньевна. – Я знаю только, что женщину, чье тело мы с Верой нашли у магазина, убил не он. Настоящие убийцы задержаны. Олю похитил тоже не он. Наоборот, Гена думал, что помогает ей. Остальные мысли… Отгоняй их. Ничего ведь не изменишь, не исправишь. Когда-нибудь придет понимание и примирение. Это твой сын.
Сережа пропадал, возвращался поздно, его так называемый отпуск давно закончился, но он работал вместе с Земцовым и Масленниковым в эти дни. И вот сегодня он сказал, что завтра возвращается к себе. Ждут дела, клиенты, происшествия, которые нужно расследовать по горячим следам. К ужину придет Настя… И, возможно, их роман на этом закончится. Так думала Марина Евгеньевна. Они оба – по складу характера одиночки. Каждый сам в себе. Для них слишком большое значение в жизни имеет дело. На время оно стало для них общим. Но сейчас Настя уже ездит на занятия в институт, Сережа провалится в свои расследования, времени для того, чтобы встречаться, просто не будет. Марине Евгеньевне казалось, что они отдалились друг от друга после истории с поисками Оли. Настя переживала потрясение, она ведь, по сути, и нашла преступников. Сергей страшно устал от такого «отпуска».
Марина Евгеньевна открыла дверь. Пришла Настя в своем любимом черном брючном костюме, с гладко причесанными волосами, заплетенными сзади в короткую толстую косичку.
– Как ты прелестно выглядишь, – залюбовалась ею Марина Евгеньевна. – Хоть и нет на тебе шляпы с пером, все равно ты – «Неизвестная» Крамского и моя отличница. А Сережа еще не пришел. Но он звонил, так что пошли накрывать на стол.
Они делали все с удовольствием, им было приятно говорить друг с другом о новостях, о книгах, о том, что происходит у знакомых: кто женился, кто развелся, у кого ребенок родился. С Настей трудно было говорить только о ней самой, ее нельзя было спросить: «Ты любишь моего сына? Что у вас будет дальше?» Вот поэтому Марина Евгеньевна и считала ее сложным человеком. И от души желала, чтобы роман с Сергеем не стал очередной Настиной проблемой.
