Полякова Татьяна - Леди Феникс
— Отлично. Записалась на курсы молодых мам. После Дня города начну посещать.
— А вечера проводишь в компании Вешнякова?
Если бы кто-то другой задал этот вопрос, я бы не придала ему значения, но Дед, ясное дело, задал его не просто так.
— Вешняков в Москве обменивается опытом.
— Да?
— Да. Лялин, кстати, тоже в командировке.
— Значит, ты одна?
— Почему же? Я с Сашкой. Дел накопилось столько, что на друзей просто времени нет.
Он продолжал приглядываться ко мне, стараясь делать это незаметно.
— А что там с этой историей? — спросил он.
— Ты имеешь в виду Зотову? Девочка все еще в больнице, врач запретил встречаться с ней, но… собственно, все ясно. Единственный вопрос, который еще предстоит прояснить, кто убил отца Юли Боковой. Следователь надеется, что беседа с Леной в этом смысле что-то даст. Но убийство — это их проблема, так что… Ирина Константиновна тебе звонила?
— Да. Благодарила за помощь. Сестре, кажется, лучше. Совершенно дикая история. Я так и не понял, в чем там дело.
— Хочешь, чтобы я еще немного покопалась во всем этом?
— Боже избави. Главное, чтобы эти бабы держались от меня подальше. Что собираешься делать в выходные?
— Отсыпаться. И гулять в парке. Моя собака страдает от отсутствия внимания.
— А я надеялся, что мы поедем на дачу.
— Давай после Дня города.
Он невольно поморщился.
— Не слишком ли много времени ты уделяешь этому мероприятию?
— Хочется, чтобы у людей был праздник, — пожала я плечами. Он взглянул так, точно заподозрил издевку, однако говорила я совершенно серьезно, и он счел за благо промолчать.
В контору мы вернулись вместе. Дед выглядел несколько недовольным, должно быть, всерьез надеялся что-то узнать от меня, но… времена разговоров по душам давно остались в прошлом. Странно, что он в этом вроде бы сомневался.
* * *В пятницу позвонил Лялин.
— Работа идет полным ходом. Есть результаты.
— А поподробнее нельзя?
— Я уверен в этом телефоне, и все же… чем меньше людей в курсе, тем лучше. Будь готова в любую минуту.
— Уже готова, — усмехнулась я.
Но это было не совсем так. Главная проблема осталась — Тагаев. Лукьянов прав, в драку он полезет, и мне его не удержать от этого. Я бродила по своей огромной квартире под внимательным Сашкиным взглядом и пыталась решить, что делать. Успела набегать не один километр, а здравых идей все не было. В конце концов я отправилась спать. Но и с этим ничего не вышло, меня мучили кошмары: то я оттирала тряпкой окровавленный пол, то пыталась выбраться из тоннеля, которому не видно было ни конца ни края.
Я долго лежала в темноте и пялилась в потолок. Потом встала и подошла к окну. Я стояла и смотрела на темные силуэты деревьев в парке, пока вдруг не появилось чувство, что оттуда, из темноты, кто-то смотрит на меня. И чем дольше я стояла, тем сильнее становилось это чувство, пока вдруг моя рука сама собой не поднялась в немом приветствии. "Наверное, я спятила", — подумала я, и тут же зазвонил телефон.
— Милая, — голос Лукьянова был тихим и ласковым, оттого особенно издевательским. — Мы связаны с тобой незримой нитью. Это ведь меня ты сейчас приветствовала? Хочешь, чтобы я пришел? — после некоторой заминки спросил он.
— Не хочу.
— Врешь.
— Зря ты болтаешься под моими окнами, здесь ребята Тагаева.
— Они не помеха. Так ты хочешь, чтобы я пришел?
— Можно, я попрошу тебя о другом? Уходи. Пожалуйста.
— Очень плохой ответ, милая, — заметил он и отключился.
Его остановить мне тоже не удастся, да сейчас это и бессмысленно, от нас, похоже, уже ничего не зависит.
Под утро я все-таки уснула, а проснулась ближе к полудню с сильнейшей головной болью. Покормив Сашку, отправилась с ним гулять. Время казалось тягучим, словно патока, и я не находила себе места. Пока не позвонил Лялин.
— Сегодня, — коротко сообщил он. — В два часа ночи. Успеешь?
— Не сомневайся, — заверила я. Взглянула на часы. Времени более чем достаточно.
Я сделала несколько звонков, что-то вроде сигнала готовности номер один. И вновь задумалась. Сашка бродил за мной по гостиной с очумелым видом. Теперь стрелки часов принялись крутиться с бешеной скоростью. Время не шло, а бежало, а я так ничего и не придумала.
— Придется идти на крайние меры, — с печалью в голосе сообщила я своей собаке.
Полночь. Надо решаться. Взгляд зацепился за хрустальную вазу, подарок от какой-то фирмы. Я взвесила ее в руках. Подходяще. Поставила на консоль в прихожей. Он скорее всего приедет не один. Если вообще приедет. С какой стати ему спешить на мой зов? Лялин правильно сказал: это вопрос цены. Сколько стоит его любовь? Потерпи, скоро узнаешь. Я покопалась в своей аптечке, достала снотворное. Со вздохом пошарила в тумбочке, нашла наручники, кстати, тоже подарок. Вешнякову показалось хорошей идеей подарить их мне на день рождения. Надо решаться. Я подошла к телефону. Ну, давай демонстрируй свои способности, Лукьянов, помнится, не раз обвинял меня в притворстве, надеюсь, он во мне не ошибся.
Дрожащей рукой я набрала номер, очень сомневаясь, что Тимур пожелает ответить. Но он ответил, бросил резкое "да", а я заголосила:
— Тимур, приезжай, ради бога… я не знаю, что происходит…
— В чем дело?
В его голосе суровости только прибавилось, и я, испугавшись, что ничего из моей затеи не выйдет, заорала в ужасе:
— Приезжай, пожалуйста. Кажется, я… я…
— Что случилось? — Теперь в голосе было беспокойство, и я, ободренная этим, продолжила вопить в трубку что-то бессвязное, беспомощное. — Тебе плохо? Вызови "Скорую", я сам вызову…
— Не надо "Скорую", приезжай, пожалуйста… кажется, я сейчас умру.
— Что ты сделала? — Теперь и он вопил, может, решил, что я надумала избавиться от ребенка при помощи спицы для вязания.
— Я ничего… ой, мамочка… помоги… — Я бросила трубку и для большей убедительности осела на пол и голосила теперь оттуда.
В трубке послышались гудки. Что я буду делать, если он все-таки вызовет "Скорую" и приедет одновременно с ней или позднее? Будем рассчитывать на лучшее. В любом случае надо подготовиться. Я надела банный халат, поверх повязала шаль, став похожей на бочонок, живот смешно топорщился. Растрепала волосы, умыла лицо, взглянула на себя в зеркало. Вид совершенно дикий. Глаза страдальческие, и бледна до жути. Симулировать ничего не пришлось. Я прекрасно понимала, после того, что я намерена сделать… Он мне никогда не простит… Но, похоже, это единственный выход.
В дверь позвонили, и я бросилась открывать. На пороге стоял Тимур, один, его ребята остались возле машины. Согнувшись в три погибели, я пискнула:
— Проходи.
Он сделал шаг, а я захлопнула дверь.
— Что с тобой? — спросил он, приглядываясь ко мне, и в голосе, и во взгляде был испуг и никакого намека на подозрение. Правду говорят, самые коварные существа — бабы и кошки.
— Я упала с лестницы.
— Господи, почему врача не вызвала?
— Я боюсь. Со мной что-то происходит…
— Ты спятила.
Он достал мобильник, я, держась за стену, зашла ему за спину, он отвлекся на телефон, не смотрел на меня, а я схватила вазу и огрела его по голове. Рука у меня тяжелая, и ваза тоже. Но он не упал сразу, удержался на ногах и даже успел повернуть голову в немом изумлении, прежде чем я огрела его еще раз. Вот тогда он рухнул, а я буркнула:
— Извини. — И сковала его наручниками. Потом принесла шприц и вкатила лошадиную дозу снотворного. Теперь будет спать как убитый. Наручники можно снять. Я присела рядом и ощупала его голову. Крови нет. Он парень крепкий, в лучшем случае полежит немного в больнице с сотрясением мозга. Будет время поразмышлять с досадой о том, какая я дрянь. С большим трудом я потащила его к дивану, подхватив под руки. Сашка заливисто лаял, очумев от происходящего.
— Цыц! — прикрикнула я. — Ничего с твоим Тимуром не сделается. И не зли меня. Не то и ты получишь.
Это подействовало.
В два приема мне удалось взгромоздить бесчувственное тело на диван. Увидев, как заботливо я подложила под голову Тимура подушку и укрыла его пледом, Сашка успокоился, забрался на диван и устроился у Тимура в ногах.
— Вот и ладненько, — вздохнула я и пошла переодеваться. Потом устроилась в кресле по-соседству.
Тут зазвонил мобильный Тимура, я его отключила, чтоб на нервы не действовал. Через полчаса начали звонить в дверь. Не терпится людям, оно и понятно, время приближается к отметке икс, а чем занят вождь, не ясно. Поняв, что вскоре приступят к решительным действиям и дверь скорее всего снесут, я вышла в холл и заорала:
— Чего вам?
— Где Тимур? — грозно рыкнули в ответ.
— Спит, — вздохнула я.
— Чего?
— Того. Устал человек. И вы бы шли отдыхать. Будете шуметь, ментов вызову.
