Фридрих Незнанский - Черные банкиры
– Пока я не могу вам сказать, каким образом информация просочилась в печать, надо поговорить с Пыхтиным, владельцем видеозаписей, может, он прояснит ситуацию.
– Хорошо, разбирайтесь, ищите. Вы должны доказать, что вы здесь ни при чем! Далее, у меня к вам еще один вопрос: почему вы задержали сына генерала милиции Васильева?
– Откуда у вас эти сведения?
– Разве это имеет значение?
– Да, имеет. Прошу заметить, вас все время кто-то очень активно подставляет. Кирилл Васильев у себя дома. Он важный свидетель по делу об убийстве бухгалтера Крохина. Это во-первых, а во-вторых, он принимал участие в хищении материальных ценностей на сумму шестьсот тысяч долларов, пресеченное вчера оперативной группой. А арестовывать его я и не собирался, хотя сам он действительно высказал желание оказаться в следственном изоляторе. Опасаясь мести своих же сослуживцев. Поэтому я избрал мерой пресечения подписку о невыезде.
– Но почему я ничего об этом не знаю? – возмущенно спросил Казанский.
– Вопрос не по адресу. Задание было получено непосредственно от Константина Дмитриевича Меркулова и требовало немедленного решения. Мы справились своевременно, хищение предотвратили. Теперь ищем организатора хищения. Соучастники преступления тоже известны.
Казанский молчал, на лице его была написана досада, ему постоянно казалось, что его обходят. Эта подозрительность грозила перерасти, если уже не переросла, в патологию, так, по крайней мере, понимал Турецкий. Создавалось впечатление, что Казанскому приходилось постоянно сдерживать самого себя.
– Я вас прошу поменьше дергать э-э… семью генерала Васильева. Просто, понимаете, рок какой-то…
– А вы знаете, почему Кирилла держали в фирме, которой руководил Долгалев, убийца и мошенник? Нет? Так я вам скажу. Генерал Васильев был советником этой фирмы по таможенным вопросам. Он же был советником и в банке «Ресурс», за что и получил за символическую цену весьма комфортабельную и дорогую квартиру.
– Не вижу ничего в этом плохого. Он – отставник, а наше законодательство не запрещает… – начал Казанский, но Александр перебил его:
– А я вижу! Васильев-старший был не просто советником, он представлял своеобразную «крышу» для преступной деятельности мошенников – банкиров и бизнесменов. Вот. Когда я подготовлю это дело для направления его в суд, тогда давайте встретимся и обговорим детали. Не знаю, что будет с папашей, но насчет Кирилла Васильева могу сказать следующее: полагаю, что ему придется держать ответ в суде не только в качестве свидетеля.
– Ну, пока суд да дело… – снизился до саркастической усмешки Казанский. – А с компроматом на Савельева вы разберитесь. И доложите.
Турецкий вышел из кабинета с чувством брезгливости. Общение с прямым начальством он всегда переносил трудно, поэтому избегал лишних встреч.
В коридоре столкнулся с Олегом Величко, несшимся прямо на него.
– Куда летишь, орел? – спросил Турецкий, остывая от «беседы».
– Александр Борисович! В аэропорту задержали Козлова! Поехали?
– Ух ты! – обрадованно воскликнул Турецкий. – Жди в машине! Сейчас бегу!
Козлов находился в дежурной комнате ЛОВД Шереметьево-2. Опустив голову, поскольку руки его были скованы за спиной наручниками, он сидел на обшарпанной скамейке, отделенный от помещения барьером.
– Здравствуйте, гражданин Козлов! Рад вас видеть, – поздоровался Турецкий.
– Здравствуйте! – пожал тот плечами. – Не имею чести вас знать.
– Ничего, познакомимся.
Козлов был прекрасно одет: в модной шляпе, отлично сшитом пальто с длинным белым шарфом на шее. Джентльмен, да и только! Турецкий невольно подумал, что наши проходимцы умеют ловко рядиться в такие одежды, что выглядят действительно не хуже английских лордов.
– Моя ошибка исправлена! – радостно сказал Олег Величко.
– Тебя только это, наверно, мучило? – усмехнулся Турецкий. – Забирай его и веди в машину. Я сейчас буду.
Олег с оперативниками вышли, Турецкий спросил дежурного, каким образом они сумели задержать Козлова.
– Очень просто, – сказал дежурный. – У нас был фотоснимок. Сержант Антонов его и опознал. Сняли уже с посадки, в Англию едва не улетел.
– Спасибо вам, братцы, чисто сработали! – Турецкий с чувством пожал руку милиционеру.
У здания аэропорта стоял оперативный «рафик», в котором ждали Турецкого. Как только он сел в машину, она тронулась и помчалась в город.
– Вы не имеете права меня задерживать, – вдруг заявил Козлов.
– Естественно. Это вы имеете право воровать, мошенничать, убивать. А вот задерживать вас не смеет никто. Но иногда наступает время, когда приходится отвечать за содеянное. Для вас оно, кстати, сейчас наступило, – ответил Турецкий.
– И в чем же вы меня обвиняете?
– Как говорится, следствие покажет. Я буду лишь задавать вопросы, а вы искать ответы, обращаясь к собственной совести. Хотя допускаю, что совести у вас уже, возможно, и нет, остались только некоторые инстинкты.
Старенький «рафик» трясло на промерзлой, с наледью, дороге, он отчаянно тарахтел, гудел и заглушал слова. Козлов попытался возразить, но Турецкий махнул ему рукой, сказав, что у них еще будет достаточно времени для задушевных бесед.
В кабинете Турецкого стало вдруг тесновато, когда сюда вошли несколько оперативников, Олег Величко и Козлов.
– Александр Борисович, я вам еще нужен? – спросил Олег.
– Будешь участвовать в проведении допроса подозреваемого Козлова.
Оперативники, усадив Козлова на стул, вышли. Турецкий сел за стол, закурил, предложил сигарету задержанному, тот категорически отказался, сказав, что бросил курить.
– Разумное решение, – одобрил Турецкий. – Вы там, на Западе, теперь активно пропагандируете здоровый образ жизни, а к нам, грешным, вывозите свои сигареты. Не так ли?
– Вы правы, – ответил Козлов, – по некоторым западным меркам Россия еще не вышла из туземного состояния.
– Нам это очень приятно слышать. Так куда же вы, Владимир Афанасьевич, собрались уезжать со своей туземной родины?
– В Англию.
– И что вы там потеряли?
– Многое, – Козлов самодовольно улыбнулся. – Вам, конечно, будет трудно в это поверить, но я являюсь, видите ли, английским лордом.
На лице Турецкого возникло удивление:
– А каким же образом туземцы становятся английскими лордами? Надеюсь, вы этот титул не украли? По привычке, знаете ли.
– Нет, зачем же, я его купил. За хорошие деньги все можно купить.
– Что, разве это теперь так доступно?
– Да. Недавно, к примеру, проходил аукцион, на котором были выставлены атрибуты и титул лорда Уимблдона. Они принадлежали его светлости Спенсеру, брату принцессы. Я и выложил за этот титул сто восемьдесят восемь тысяч фунтов.
– Любопытно, – с удовлетворением заметил Турецкий. – К этому бы титулу да еще безупречную репутацию честного человека – цены бы вам не было!
– Короче, в чем вы меня обвиняете? Намеки мне непонятны! Я хочу знать, по какому праву вы меня здесь держите?
– Я же сказал: несколько вопросов, на которые нам необходимо получить ответы.
– И кто же эти – мы?
– Генеральная прокуратура.
– Ах, вон кто? Ну что ж, слушаю ваши вопросы.
– Итак, приступим. Скажите, пожалуйста, какие объекты недвижимости, принадлежавшие банку «Ресурс», находятся за рубежом, и в частности в Англии?
– Лично я таких объектов не знаю.
– Тогда позвольте узнать, где вы жили с госпожой Бережковой, когда находились в Великобритании?
– В моем собственном доме.
– А дом вы приобрели на деньги, заработанные в банке «Ресурс»? Так надо полагать?
– Я должен для вас заполнить декларацию своих доходов?
– Я вас прошу назвать имущество упоминаемого банка не из любопытства. Гибнут люди, горят здания, пропали вклады тысяч граждан, а вы, новоявленный английский лорд, делаете вид, что ничего не знаете и не понимаете.
– Никакого отношения лично я к перечисленным проблемам не имею, – категорически заявил Козлов.
– Владимир Афанасьевич, вы готовили последнюю тюремную продуктовую передачу для Бережковой?
– Я готовил ей передачи, но не знаю, была ли моя последней.
– А первитин у Мирека вы брали?
Козлов запнулся, опустил голову, словно раздумывая, что ответить, после некоторого замешательства сказал:
– Брал для себя, иногда люблю расслабиться.
– Давно употребляете наркотики?
– Нет. Начал совсем недавно.
– А вы знаете, Владимир Афанасьевич, что тот, кто начинает, в конце концов оказывается с психическим расстройством в клинике? Конечно, я не имею в виду первитин, изготовленный кустарным способом Шайбаковым. Что касается этой отравы, то у нее и действие соответствующее.
– При чем здесь Шайбаков? И вообще я ничего не понимаю.
– Добрый десяток девушек, которым Шайбаков подсыпал в питье первитин, сейчас лежат в клинике. Они находятся на грани потери рассудка. А дело в том, что Шайбаков добавлял в свое снадобье транквилизатор противоположного действия для усиления сексуального возбуждения. Как вам это нравится?
