Уильям Бернхардт - Слепое правосудие
– Я готов верить вам. Но вы знаете, что сам мистер Декарло отрицает, что входил в дом Ломбарди в ту ночь.
Естественно, а что ему остается делать? – хмыкнул Спад.
По залу пробежал смешок.
– Спад, а как у вас было с глазами в тот вечер?
– С глазами... что-то не совсем вас понял?
– Я говорю о вашем зрении.
– А что о нем говорить? Зрение как зрение...
– А вообще-то оно у вас как? В норме?
– Не возьму в толк, какое это имеет отношение к данному делу.
Бен взглянул на Дерика.
– Разрешите ли вы рассматривать мистера Хатфилда как надежного свидетеля?
– У вас есть возражения? – обратился Дерик к Мольтке.
– Если это способно ускорить процесс, то я не возражаю.
– Итак, Спад, – продолжал Бен, – не поймите меня превратно. Я вовсе не хотел бы загнать вас в угол, но признайтесь: ведь у вас есть склонность к выпивке. Не правда ли?
– Правда. Я частенько выпиваю. Но какой в том грех?
– Случается – и на работе? Правда?
– О чем мы толкуем, сынок? Ты что же – хочешь подвести меня под увольнение?
– Спад, отвечайте на вопрос!
– Так вот мой ответ: нет!
– Спад. – Бен сокрушенно посмотрел себе под ноги. – Утром, после смерти Домбарди, вы находились на работе, так?
И помните, предлагали мне глоточек из фляги, которая была спрятана у вас за поясом.
Спад молчал.
– Интересно, Спад, а что, если сейчас попросить охранника обыскать вас... не нашел бы он ту самую фляжку?
Спад словно вцепился взглядом в перила...
– Случается, я работаю по двенадцать – восемнадцать часов кряду. Для человека в мои годы это не так легко...
– Знаю, – сказал Бен. – И никто вас не осуждает за стаканчик-другой. Но дело в том, что в ночь убийства Ломбарди вы посидели с бутылочкой не один час.
– Может, чуток и выпил, – виновато пробормотал Спад.
– Спад, а от выпивки ваше зрение не слабеет?
– Протестую, – включился Мольтке. – Пусть защита уточнит, может ли выпивка негативно действовать на зрение.
– Теоретически может, – сказал Дерик. – Это возможно.
– Итак, – продолжал Бен, – вполне возможно, что в ту ночь ваше зрение немного ухудшилось. А если учесть, что вы вообще близоруки... Спад, ведь вы близоруки, не так ли?
Лицо Спада напоминало застывшую маску. Он молчал.
– Ну же, Спад. Так вы близоруки или нет?
– Не понимаю, сэр, о чем это вы, – наконец выдавил он из себя.
– Я понимаю вас, Спад, ведь если вы признаетесь, что близоруки, сможете потерять работу. Не только данную, но и вообще работу. Но поймите, суду это очень важно. Помнится, когда мы встретились впервые, вы едва ли не к носу приставляли мою визитную карточку, чтобы прочесть довольно крупный шрифт. Ведь вы близоруки, Спад?
– Нет, – упрямо повторял тот.
– Что ж, давайте проведем небольшой эксперимент...
Бен подошел к столу и вынул из ящика журнал, открытый на странице с какой-то крупной цветной фотографией. Журнал он держал так, чтобы стоящий почти вплотную к нему Спад не видел картинку.
– Как близко, Спад, находился от вас человек, в котором вы признали Декарло в ночь убийства?
Спад задумался.
– Наверное, футах в десяти, когда он входил в дверь. И футах в пяти, когда я вызывал лифт.
– Хорошо. – Бен отошел от Спада на десять футов. Затем он развернул журнальный лист так, что крупная красочная фотография Джорджа Буша наложилась ему на лицо. – Теперь, Спад, смотрите. Перед вами фотография очень известного человека, который к тому же часто появляется на экранах телевизора. Можете ли вы сказать, кто этот человек?
– Да разве упомнишь все эти имена? Да еще вот так, сразу...
– О, уверяю вас, вы прекрасно знаете этого человека. Итак, кто он?
Напрягая зрение, Спад всматривался в цветное изображение.
– Элизабет Тейлор? – наконец неуверенно спросил он.
Миссис Эппелбери прикрыла рот рукой. Остальные присяжные откровенно заулыбались.
– Боюсь, Спад, что вы ошиблись.
Бен, сделав несколько шагов, остановился в пяти футах от Спада.
– Теперь я нахожусь на том же расстоянии, на котором находился тот человек, когда вы вызывали лифт. Теперь сможете ли вы сказать присяжным, кого вы видите на фотографии?
На этот раз Спад колебался еще дольше. И наконец произнес:
– Пол Ньюмен?..
– Уже теплее. Взгляните еще внимательнее.
Но Спад решительно обратился к судье:
– Я обязан играть с ним в эту дурацкую игру?
Дерик подавил улыбку.
– Да, вы должны отвечать на вопросы.
Бен понимал, что затеянная им игра нарушает некие каноны, но она стоила свеч.
Спад почти упал на перила, пристально вглядываясь в фото.
– Ну ладно, Спад, вы не можете сказать. Но почему вы называли именно этих людей?
– Так мне показалось – и все тут.
Бен говорил медленно, чтобы присяжные вникли в суть того, что происходит.
– Мне понятно, вы не можете рассмотреть подробности, четко не видите черт лица. Но, очевидно, судите по общему силуэту, по каким-то крупным деталям.
Спад согласно закивал.
– Что именно побудило вас признать в том человеке Декарло? Очевидно, темные очки, темный шарф, темные волосы, завязанные сзади узлом, белое широкое пальто. Не так ли?.. У меня больше нет вопросов, ваша честь.
Судья взглянул на Мольтке:
– Перекрестный допрос?
– Нет, сэр, напротив. Я протестую против проведенного допроса на основании его неуместности.
– О, перестаньте, обычно вы заставляете Майру вносить подобные предложения, не так ли?
– Я говорю серьезно, – настаивал Мольтке. – Разве имеет значение, кто был еще в квартире Ломбарди? Нами определен сам факт того, что там была обвиняемая и именно ее мы сегодня судим.
Бен посмотрел на Дерика.
– Я должен реагировать на подобное заявление?
– К сожалению, нет. Возражение отклоняется. Вызывайте вашего следующего свидетеля, мистер Кинкейд.
Бен осмотрел ряды насторожившихся зрителей, все ждали.
Так, Декарло отвернулся, очевидно надеясь, что Бен его не заметит. Рейнольдс и Лангделл тоже, похоже, старались избежать его взгляда. Он опять увидел, как за столом защиты напряглась Кристина. "Пардоннэ-муа, шери" – как говорят французы.
Всегда подружка невесты, никогда – сама невеста.
– Итак, покончим с этим, – провозгласил Дерик.
– Да, ваша честь. Защита вызывает... Марго Ломбарди.
Глава 40
В зале наступила тишина, все затаили дыхание. Почти все головы повернулись в сторону Марго. От неожиданности у нее расширились глаза и раскрылся рот. Она явно не была готова к такому повороту событий.
– Протестую, ваша честь, – вскочил Мольтке.
– Опять?
– Ваша честь, нас не предупредили заранее.
– Как вас могли предупредить! До сегодняшнего утра я не знал, что мне понадобится ее вызвать, – ответил Бен.
– Ваша честь, суд не должен принимать во внимание извинение советника за его небрежное отношение к делу, надо было нас предупредить за одиннадцать часов.
– Судья, мою клиентку могут приговорить к пожизненному заключению. Я надеюсь на широту ваших взглядов.
Дерик нервно облизал губы.
– Советник, вы сегодня до крайности испытываете терпение суда. Давно прошли времена, когда на суде заманивали в засаду.
Бен еще ближе подошел к скамье, где сидел судья, и тихо, так чтобы его не услышали журналисты, произнес:
– Если вы не позволите вызвать этого свидетеля, я представлю письменные доказательства того, что этот свидетель может освободить мою клиентку. Вас не только сместят с поста судьи, десятая выездная сессия вынесет определение, по которому вы будете выглядеть как идиот.
Горящие глаза Дерика уставились вниз, на Бена. Будь у него другая возможность... но ее не было.
– Советник, я разрешу вам вызвать этого свидетеля, основываясь на последующем постановлении об отношении к делу ее свидетельских показаний. Но суд со вниманием относится к тому факту, что этот свидетель – вдова убитого. Поэтому сразу переходите к главному! Непосредственно к делу. Больше того, если вы каким-то образом оскорбите свидетельницу, вы сами окажетесь в камере федеральной тюрьмы, и учтите – на более длительный срок, чем вся ваша карьера юриста!
– Я понимаю, ваша честь!
– Защита вызывает Марго Ломбарди!
– Как свидетеля противной стороны, – добавил Бен.
– Как угодно. – И Дерик жестом показал, куда пройти Марго.
Она медленно поднялась, похожая на новорожденного жеребенка, который еще не умеет ходить. Публика посторонилась, пропуская ее. Прижимаясь к барьеру, она вышла к скамье свидетелей.
