Фридрих Незнанский - Сибирский спрут
Минут через десять езды мотор стих, меня опять выволокли из машины и куда-то потащили. Ноги сначала ощущали лестницу, потом вроде мягкое ковровое покрытие.
Наконец скрипнула дверь, и с глаз сняли повязку. Я стоял в большом чиновничьем кабинете с необозримым письменным столом, шкафами и стенами, обитыми деревянными панелями.
За столом сидел человек в генеральском мундире. Подняв голову от каких-то бумаг, он улыбнулся, встал и подошел поближе:
– Здравствуйте, здравствуйте. Очень приятно.
И он хихикнул.
– Кто вы? – процедил я. – И что все это значит?
– Я – генерал-майор милиции Киреев. Вас привезли сюда, в РУБОП, по моему распоряжению.
– На каком основании?
– Мне надо задать вам пару вопросов.
– Ну а мне надо по своим делам, – ответил я, пожимая плечами, – извольте, генерал Киреев, если вам нужно поговорить со мной, вызвать меня повесткой. По месту жительства. Или работы. Записывайте адрес – Москва, улица…
– Вы только поглядите, он еще и дерзит, – с гадкой усмешкой произнес Киреев, – ну и нахалы эти москвичи.
– Я полагаю, нам не о чем разговаривать, – ответил я. – Будьте так добры, выпишите пропуск, думаю, вы не хотите меня вывезти снова в «воронке»?
– Вывезем, – зловеще сказал Киреев, – только не туда, куда ты рассчитываешь…
– Что-то не припомню, – заявил я, – когда это мы с вами переходили на «ты»? Мы и встречаемся-то впервые…
Едва сдерживая ярость, Киреев ответил:
– Ничего. Скоро у тебя охота шутить пройдет.
– У вас есть какие-то способы помешать мне в этом? – удивляясь собственной выдержке, парировал я.
Киреев взял со стола какие-то бумаги и, показав мне, сказал:
– Вот тут у меня два варианта, как мне с вами бороться. Первый – согласно осмотру места происшествия московской милицией, весьма вероятно, что в результате взрыва в вашей машине погиб ее владелец, гражданин Гордеев Юрий Петрович. Понимаете? Вы не существуете! Вас уже нет в живых!
– А где же мой труп? – иронично поинтересовался я.
– Сгорел, – подумав, ответил Киреев.
– Перестаньте. Любая экспертиза докажет, что сгоревшее тело во взорванной машине – не мое.
– Да, – с иезуитской улыбкой ответил Киреев, подходя ко мне вплотную, – покажет. Если будет проведена. А зачем проводить дорогостоящую экспертизу, если и так ясно, что гражданин Гордеев, который, кстати, исчез в тот же день, весьма вероятно, погиб в собственной машине.
– Что за глупости, Киреев? После покушения я звонил своим родственникам и предупредил, что я жив-здоров.
– Это не имеет значения.
– Почему?
– Очень просто. Убитые горем родственники не верят в смерть горячо любимого Юрия Гордеева…
Мне захотелось треснуть его по голове, и, если бы не наручники, я это непременно сделал бы.
– Перестаньте, генерал. Все это даже не смешно. Меня видели после взрыва в юрконсультации, в аэропорту, в областной прокуратуре, следователь Дежнев, в тюрьме…
Киреев махнул рукой:
– Вы же адвокат, Гордеев, и должны понимать, что все это ерунда. В юрконсультации неверные часы, в аэропорту – похожие люди. А уж тут, в Сибирске, считайте, вас никто не видел. И Дежнев это подтвердит под присягой. Так что…
Он подошел к столу и вынул из пачки сигарету. Щелкнув зажигалкой, выпустил густое облако дыма и снова сел за стол.
– Впрочем, – продолжил Киреев, – стать трупом для вас более заманчивая перспектива. Вторая возможность – обвинить вас во вчерашнем убийстве Дмитрия Бондарева. Вы же были на месте убийства? Были. А? Как вам перспектива?
– Тоже ерунда, – ответил я, однако уже не так уверенно.
– Вы же юрист и должны понимать, что, пока разберутся в вашей непричастности, пройдет не меньше года. Который вы проведете в «Журавлином гнезде».
От такой перспективы у меня по спине пробежал холодок. Киреев, это, видимо, заметил и улыбнулся:
– Впрочем, при надобности можно будет еще что-нибудь придумать.
Ну что же, Киреев, безусловно, был серьезным противником, и недооценивать его было бы глупо. В конце концов, действительно, я и забыл совсем, что на самом деле числюсь погибшим. И избавиться от меня, конечно приложив некоторые усилия, было бы несложно. Было бы желание… А такое желание, судя по всему, у Киреева было. Или могло возникнуть…
– Что вы хотите? – спокойно поинтересовался я.
– Вот это другой разговор, – примирительным тоном произнес Киреев, – меня интересуют документы, которые спрятал Трегубов, и, как я доподлинно знаю, вам известно их местонахождение.
– Откуда? – спросил я.
– Откуда я знаю или откуда вы знаете? – переспросил Киреев.
– И то и другое.
– Ну что же, вы знаете о документах, во-первых, от Бондарева. Вчера он многое успел разболтать.
Да, этот Киреев был действительно опасным противником. Откуда, интересно, ему известно содержание моего разговора с Бондаревым? Неужели в моем номере были установлены жучки?
Киреев улыбнулся и покачал головой:
– Нет, Юрий Петрович, подслушивающей аппаратуры не было.
Черт, он буквально читает мои мысли!
– Просто то, о чем вам мог рассказать Бондарев, угадать нетрудно. Круг его тем был на удивление беден – преступные группировки Сибирска, коррупция и так далее. Кроме того, он был близок к прошлому хозяину этого кабинета. Так что же Бондарев мог рассказать вам, защитнику Трегубова? Немного логики, совсем чуть-чуть, и каждому станет ясно, что именно. Кроме того, вам о документах рассказала жена Трегубова. Достаточно? Что же касается меня, то мне по должности положено знать о существовании некоторых компрометирующих документов, которые…
Зазвонил телефон. Не спуская с меня глаз, Киреев взял трубку. Несколько минут он слушал, потом стал резко меняться в лице.
– Этого не может быть, – пробормотал он в трубку, – я с ним разговаривал ночью! Он был жив!
Киреев явно был чем-то ошарашен и даже растерян. Несколько секунд он сидел молча, потом, словно взяв себя в руки, снова обратился ко мне:
– Короче говоря, не будем тратить время попусту, Юрий Петрович. Дайте мне эти документы или же скажите, где они находятся. И я позволю вам идти на все четыре стороны.
Я покачал головой:
– К сожалению, ничем не могу помочь.
Киреев покраснел как вареный рак и подскочил ко мне:
– Ты не выйдешь из этого кабинета!
Я глянул на большие часы над письменным столом хозяина кабинета. Судя по всему, самолет с Женей уже подлетал к Москве. Минут через двадцать она возьмет такси и еще через сорок будет сидеть в кабинете Турецкого или Меркулова. Так что, генерал Киреев, у вас есть от силы час времени.
– Напрасно вы так нервничаете, – спокойно ответил я, – никаких документов у меня нет и никогда не было. Поэтому по-прежнему не понимаю, зачем вы меня сюда привезли.
Киреев внимательно посмотрел мне в глаза. Кажется, он снова сумел прочитать мои мысли.
– Где Евгения Трегубова? – сквозь зубы процедил он.
– А почему это вас интересует?
Ответом был сильнейший удар в челюсть. Вот этого я не ожидал. Плохо, Гордеев, если он начал тебя бить, значит, действительно просто так отпускать не собирается. Снова я пожалел, что мои запястья скованы наручниками. А то бы я ему ответил… Да так, что генерал Киреев запомнил бы на всю оставшуюся жизнь. Пришлось действовать так, как позволяли обстоятельства.
– Скотина, – закричал я и попытался боднуть Киреева головой в живот.
– Ну-ну, утихомирься. Выбирать не приходится. Если бы Трегубов остался жить, то мы продолжали бы требовать, чтобы он сам признался, где прячет документы. Но произошла досадная случайность – он умер. И я не могу допустить, чтобы такие важные документы болтались неизвестно где. Поэтому и пришлось привезти вас сюда.
– Ваша откровенность просто поражает, – сказал я, – что ж, придется добиваться судебно-медицинской экспертизы причины смерти Трегубова. Полагаю, ее результаты будут интересны для Генеральной прокуратуры.
– Разве вам не показали справку о причине смерти? – удивленно пожал плечами Киреев.
Он прошелся по комнате и, сделав круг, снова остановился рядом со мной.
– Итак, Юрий Петрович, у вас нет другого выхода. Либо вы отправляетесь прямо отсюда в «Журавлиное гнездо», либо рассказываете о документах. Я вам не даю времени на размышление.
Он глянул на часы.
– Кстати, моя оперативная группа ждет сигнала, чтобы отправиться в Саратов. Кажется, там находится сын Трегубова?..
– Поздно, – улыбнулся я.
Киреев нахмурился:
– В каком смысле?
– В самом прямом. Даже если ваша оперативная группа в эту самую секунду полетит в Саратов на сверхзвуковых самолетах, им все равно не успеть.
Киреев опять заглянул мне в глаза.
– Вы хотите сказать, что Евгения полетела не в Саратов?
Я не мог сдержаться и расхохотался:
– Нет, товарищ генерал-майор, вам явно звание присвоили преждевременно и незаслуженно. У вас же проблемы с логикой. Ну посудите сами, зачем ездить в Саратов, когда сын Трегубова уже в Москве? Вместе с мамой.
