Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!
С тех пор прошло…
Только тс-с-с… По паспорту мне совсем не столько, сколько я всем говорю. Не тридцать с… А тридцать с… Нет, у меня язык не повернется сказать, сколько мне на самом деле лет. Это моя самая большая тайна.
Что это я все время о возрасте? Да потому что наболело! Жизнь идет, конкурентки молодеют. Посмотрите-ка на них! Ишь! Расплодились! Модели, чтоб их… Вот я! Я была моделью! Когда я с шумом отпраздновала двадцатилетие в пафосном московском кабаке, мода на конкурсы красоты как раз была в зените. Сколько их проводилось, мамочки! Я участвовала во всех. Скажем так: проходила кастинг. Пару раз даже прошла. У меня есть алая лента с золотыми буквами: «Мисс Очарование». Тогда же я чуть не вышла замуж во второй раз. Меня не устроило королевство. Показалось маловатым.
Третий шанс у меня был в двадцать пять. И королевство было побольше. Но в последний момент я передумала. Познакомилась с продюсером, который обещал пропихнуть меня в сериал, если я с ним, разумеется, пересплю. Я все сделала, как надо, и он на самом деле оказался продюсером, я холостыми не стреляю, и роль свою получила, только проект сразу закрыли. Сказали, не пошло. Вот сволочи, снимать не умеют! Ну почему вокруг одни бездарности?
Как это всегда бывает, если сразу же засветился в успешном проекте, то тебя приглашают в следующий. И даже в случае его провала не выбрасывают из обоймы, как отстрелянный патрон. Ведь был же успех. Почему-то успех не считают случайным. Успех, он заслуженный, а от последующих неудач никто не застрахован. Медаль «За заслуги» уже висит на груди, и все смотрят в первую очередь на нее. На медаль, не на грудь. А вы что подумали? Как я, так сразу – грудь! А я, между прочим, гениальная актриса! Мне просто не повезло! Ведь если первый проект оказался провальным, то это все, конец. Редко кто получает второй шанс. Вот и я не получила.
– Кристина? Ах, это та, которая…
Это как клеймо. Берут либо тех, кто похож на чистый лист бумаги: пиши, что хочешь. Не засвеченных. Либо с багажом, в котором есть перечень заслуг. А если там одна лишь фраза «снималась в проекте, который сразу закрыли», разговор окончен.
– Дайте же мне еще один шанс!
– Девочка, вас, таких, много. По шансу на каждую, и то не хватит. А ты требуешь второго. Расслабься и получай от жизни удовольствие.
После этого я уже была согласна на любое королевство. Только мой принц обиделся. Ждать не стал, женился на другой. Вы бы видели эту швабру! Но она пулей родила ему ребенка. Я решила, что все равно их разведу. Это была не любовь, а принцип. Я легла в клинику пластической хирургии и сделала себе шикарную грудь. К тому моменту мне уже было тридцать. Но тс-с… Не будем о возрасте.
Грудь получилась на славу, я к тому же и губки подкачала, силикончику в них добавила. Потом освоила татуаж. Глазки, бровки… Кто бы смог устоять? Он и не устоял.
Мы опять стали любовниками. Только швабра – бац! Рожает ему второго! Вы подумайте, какая стерва! Я бы тоже родила, но у меня же везде силикон! Татуаж! Все накладное-вшивное-приставное! Говорят, носить ребенка, имея в груди импланты, – страшная боль. Надо либо вынимать их, либо терпеть. Мне знакомая рассказывала. Она не выдержала – легла на операцию. А я только-только обжилась с новой грудью. Кайф начала получать. Боль я переношу с трудом. Не королевское это дело – терпеть. А вынуть свою красоту я пока не готова. Дети подождут.
Короче, он так и мотался между роддомом и моей постелью. У швабры после родов начались какие-то осложнения. Я не сильно переживала. Знала, что все равно он будет мой.
Потом до меня вдруг дошло: мне перестали делать брачные предложения. Как там говорится? Бог троицу любит? У меня было ровно три шанса выйти замуж. А после судьба на меня обиделась: да сколько ж можно, дорогая? Принцы на дороге не валяются. И – все. Я подумала, что это возраст, вышла в тираж. И запаниковала. Еще раз легла в клинику. Подправила личико. Освежила татуаж.
Стала ездить по модным курортам. Изображать «тоскующую» вдову. Любовников было сколько душе угодно. Но все они, после того как заканчивался курортный роман, оказывались женаты. У кого два ребенка, у кого три. А то и четыре. Жены нынче пошли предприимчивые. Знают, как обезопасить свой брак. А ведь как врали, сволочи! Это я о своих любовниках. Один даже паспорт показывал. Говорил: гражданский брак, а там, мама дорогая! Теща – чуть ли не замминистра! Как он мне тогда сказал:
– Ты, конечно, красивая женщина, Кристина, но я привык к комфорту. Карьера в министерстве мне дороже, чем любовь. Любовь рано или поздно кончается, а деньги нужны всегда.
Поняв, что шансов больше не будет, я изо всех сил вцепилась в последний, третий вариант. Мой принц к тому времени стал корольком. Именно так, не королем, а корольком. До олигарха недотянул, но связями оброс, и доходец имел неплохой. Я не прочь была стать королевочкой, раз империи уже разобрали. Я даже поехала на тот же курорт, что и его жена. Узнать ее получше, найти слабые места. Это она думает, что я втерлась в ее семью после того знакомства в элитном отеле. Он ведь нас друг другу не представлял, ее благоверный. Это, мол, жена, а это любовница.
Узнав, что мы подружились, наш общий муж сначала пришел в бешенство. Я думала, он меня убьет. Состоялся серьезный разговор. Потом он сказал:
– Ты еще красивая женщина, Кристина.
Он так и сказал, сволочь! Еще.
И дал мне совет. У меня, девочка, двое детей. А дети – это святое. Они пока маленькие, их надо выучить, пристроить. Если ты меня будешь ждать, твоя молодость так и пройдет в ожидании. Но есть у меня друг, а у него жена бесплодна. Займись-ка ты пока им. Что мне оставалось делать? У жизни свои законы, далеко не такие, как в математике, и кратчайшее расстояние между точками не всегда прямая.
Я все про них узнала. Про двух приятелей. Совместный бизнес – это хорошо. Деньги – вот мощнейший рычаг, способный сдвинуть любой, даже самый огромный камень. Надо прибрать к рукам сначала один бизнес, а потом и другой. И я всерьез занялась Аркадием Телятиным. Схема была отработана: поехать в тот же отель, что и его жена, свести знакомство. Когда и куда она едет, мне сказал Игорек. Возможно, он просто хотел спихнуть меня другу, а может, имел далеко идущие планы.
Что касается моего плана, то он удался. И тут, о чудо! Судьба дала мне четвертый шанс! Телятин в меня влюбился! А дальше…
Избавиться от жены была его идея. Я удачно изобразила «беременность». Главная сволочь тут, конечно, лапочка Игорек. Роман-то с Телятиным он мне организовал. Дал наводку. И я бы с радостью вышла за Аркадия замуж… И продолжала бы ждать… Ведь Игорек мне ясно сказал: займись пока им. Пока.
Нет, это не любовь. Это принцип. Или все-таки любовь? Я потратила столько лет, чтобы вернуть вещь, которую всегда считала своей! Черт бы побрал этого продюсера! Эти розовые мечты о кино! Провальный сериал, который провалил всю мою жизнь!
Пристрелите меня, пожалуйста, я вас умоляю! Я почти уже вышла замуж по расчету, чтобы добиться брака по любви! А ведь у меня все могло случиться гораздо раньше! Счастье было так близко, не упусти я его тогда, да… нет, не будем о возрасте. Неважно, сколько лет прошло с тех пор.
– Кристина, ты еще красивая женщина…
После этих слов лучше умереть. Я и умерла.
– Я здесь главный герой, на этом рождественском ужине, где подали жаркое из человечины, и эта дамочка, по идее, должна была меня пропустить на поклон. Вот же дрянь! Да разве она уступит? На розы я не претендую, пусть подавится, но моя исповедь гораздо важнее. Я должен объяснить, почему ее пристрелил, эту Кристину. Потому что ранее я этого сделать не успел. Я тот самый загадочный убийца, которого все тщетно пытались вычислить, и пришло время растолковать, что и как.
Вот представьте: человек придумывает гениальный план. Я, кстати, всегда считал себя очень умным. Лет до четырнадцати я не помню себя и своих мыслей. Кажется, их не было. Мама сказала, что я был болен. Мне вроде бы ставили диагноз «умеренная степень дебильности». Моя голова была чересчур огромной, а рефлексы снижены. А потом вдруг рухнула стена, отгораживающая меня от окружающего мира. Отовсюду хлынули запахи, звуки, образы. Такие яркие, что глазам становилось больно, а барабанные перепонки чуть не лопались.
Я увидел мир. Услышал человеческую речь. Понял, о чем люди говорят. И о чем они думают. Голова перестала расти, в то время как ноги, руки, все мое тело… Оно стремительно удлинялось, и голова вскоре стала ему соответствовать. О дебильности, в любой ее степени, уже не было и речи. Я быстро стал обгонять в развитии своих ровесников, словно наверстывая упущенное. Я смотрел на них с презрением, потому что был уверен: я отношусь к особой породе людей. К тем, кто правит миром.
Люди делятся на умных и дураков. Дураков гораздо больше, они сбиваются в стадо, которым управляет кто-нибудь очень умный. Кто стрижет с них шерсть. Дураки, конечно, ропщут, но, поскольку они глупы, терпят. Им время от времени швыряют подачки, но это не главное в управлении дураками. Главное, это внушить им мысль, что управление стадом вещь чрезвычайно сложная. Ведь дураки боятся ответственности. Они побузят да и поклонятся в ножки умному. Еще и дань принесут.
