Юлия Вознесенская - Асти Спуманте. Первое дело графини Апраксиной
— То есть совершить уголовное преступление? Нет, конечно! Хватит с меня преступлений моральных.
— Что значит «моральных»?
— Это значит — греховных, если вам такой язык понятней.
— То есть вы сознавали себя грешницей и хотели исправить положение — так следует вас понимать?
— Ну, примерно так. Хотя тут было больше эмоций, чем раскаяния, если говорить уж совсем честно. Я хотела, чтобы Костя пришел, наконец, к какому-то решению и развязал этот узел. А вы, кажется, принимаете меня за героиню какого-то дамского романа — с ревностью и устранением соперницы.
— Соперниц устраняют не только в розовых романах, к сожалению. Хорошо, оставим пока мотивы и перейдем к действиям. Давайте еще раз вспомним, как произошла встреча в отеле «У Розы»? Вы встретили господина Каменева на первой станции от Мюнхена, в Пазинге, и считаете, что Наталья Каменева не должна была об этом узнать?
— Да. И я не понимаю, как…
— Не забегайте вперед, прошу вас! Скажите, кому из вас двоих пришла в голову идея провести этот день в отеле?
— Мне. Нам в последнее время редко удавалось побыть вдвоем.
— Господин Каменев, вы подтверждаете, что эту мысль подала Анна Юрикова?
— Приходится… Да, это так и было.
— А отель вы выбрали заранее, госпожа Юрикова?
— Нет. Мы просто объехали город, выехали на восьмой автобан, а потом уже выбрали отель.
— И кто из вас его выбрал?
Оба молча переглянулись.
— Я не помню точно, — неуверенно сказал Каменев, — но мне кажется, Анна, это тебе понравилось, что весь отель оплетен розами, а на двух кустах у входа уже появились цветы.
— Да, пожалуй, так оно и было, — медленно проговорила Анна. — Меня привлекло, что отель действительно весь в розах, как и обещала вы- веска. Конечно, розы у входа оказались искусственными.
— В какое время это было?
— Часу в двенадцатом, я думаю. Так, Костя?
Каменев кивком подтвердил ее слова.
— Госпожа Фишер, в какое время госпожа фон Кёнигзедлер приходит на работу к вам в бюро?
От неожиданности вздрогнули обе, и Мириам, и Ада.
— В три часа или, бывает, немного позже, — ответила Мириам Фишер.
— Пятнадцатого апреля она явилась как обычно?
— Да.
— А когда пришла Наталья Каменева, чтобы взять машину у госпожи фон Кёнигзедлер?
— Точно сказать не могу, но надо думать, между тремя и пятью часами.
— Госпожа фон Кёнигзедлер?
— Не сразу после того, как я начала работу, но и не совсем перед приходом Феликса. Я хорошо помню, что я не сразу решилась дать ей мою машину, а прикинула, не надо ли мне куда-нибудь съездить на ней до прихода Феликса. Но в этот день у меня никаких особых дел не было, а Наталья была так взволнована и так настойчиво просила дать ей машину, что я не смогла ей отказать.
— Чем она мотивировала свою просьбу?
— Она сказала, что ей просто необходимо поехать в горы. Я спросила, далеко ли она собралась. Она сказала, что не дальше ста километров. Я предупредила, что машина давно не заправлялась, и дала ей денег на бензин.
— Она часто брала у вас машину для поездок в горы?
— В этом году первый раз. А в прошлом году довольно часто. Сначала я сама иногда возила Каменевых в Альпы, показывала им Баварию; потом мне это надоело и я стала давать машину Наталье. Да, она брала ее много раз, летом и осенью.
— К событиям прошлого года, и даже к событиям более ранним, мы с вами еще вернемся, а сейчас нас интересует пятнадцатое апреля. Итак, можно предположить, что в тот день, после двенадцати, но никак не позже трех, Наталья Каменева каким-то образом узнает, что ее муж находится с любовницей в отеле «У Розы», неподалеку от австрийской границы, на автостраде номер восемь Мюнхен-Зальцбург. Выследить она их не могла, потому что получила в свое распоряжение автомобиль только после трех часов, когда они уже давно находились в отеле. Остается одно — кто-то ей об этом сообщил.
— Кто? — спросил Каменев.
— Это мог сделать только один их вас двоих — вы, Константин, или вы, Анна. Так кто же?
— Но мы весь день были на глазах друг у друга! — сказала Анна.
— Мы вышли из номера только вечером, чтобы спуститься в ресторан и поужинать. Мы даже не обедали в тот день, — сказал Каменев.
— А когда мы спустились, Наталья была уже в ресторане, — подхватила Анна.
— Но вы не были все время на глазах друг у друга! — с нажимом сказала графиня.
— Как это — «не были»? — возмутился Каменев.
— Да так, очень просто. Я тоже была когда-то молода, и у меня был муж. Правда, собственный, а не чужой. И, тем не менее, когда мы с ним останавливались в отеле, мы просто физически не могли быть все время друг у друга на виду. Если мне не изменяет память, то, находясь в гостиничном номере с любимым человеком, иногда приходишь к мысли о необходимости принять душ или ванну.
— Ой, правильно! — воскликнула Ташенька. На нее шикнули.
— В вашем номере была ванная комната с душем, — продолжала Апраксина, — и кто-то из вас, скорее всего оба по очереди, им пользовался. А душ, как известно, шумит. В это время второй мог спокойно позвонить по телефону Наталье и сказать ей, где они находятся и как до них добраться. Так кто же первым принимал душ?
— Первой в душ пошла я.
— А что в это время делал господин Каменев?
— Оставался в постели, — буркнул Каменев и добавил громким шепотом: — Господи, стыд какой…
— Госпожа Юрикова, когда вы вышли из душа, господин Каменев все еще был в постели?
— Кажется, да.
— Так оно и было, — кивнул Каменев. — Но я встал и тоже отправился в душ.
— Естественно, — кивнула Апраксина. Ташенька хихикнула, и на нее опять зашипели Ада с Мириам. — Долго вы находились в душе, господин Каменев?
— Довольно долго, потому что после душа я еще и побрился: утром второпях я не успел это сделать.
— Находясь в душе, вы не слышали никаких звуков из номера?
— Нет.
— Вы и не могли слышать! — торжествующе произнесла графиня. Пока вы находились в душе, там сначала шумела вода, а потом гудела электробритва! Можно предположить, госпожа Юрикова, что вы этим воспользовались, позвонили в Мюнхен и сказали Наталье нечто такое, что заставило ее броситься на поиски автомобиля, а затем отправиться в отел «У Розы»?
Анна недоумевающее смотрела на Апраксину.
— Н-нет… Да и зачем бы я стала это делать? И вообще как-то странно: мы бежим и прячемся от Натальи, чтобы потом звонить ей и докладывать, где мы находимся и как нас найти!
— Это странно только на первый взгляд, моя милая, только на первый взгляд! Вы могли, например, пожелать вызвать скандал — вскрыть этот нарыв, так сказать. Вы захотели, чтобы Наталья приехала в отель, может быть, даже предвидели, что она будет пьяна, — вы ведь знали эту ее печальную слабость. И все это вы просчитали заранее. Для этого вы записались в отеле неполной фамилией — чтобы Наталья, наткнувшись на нее, сразу поняла, что вы — здесь, а полиция в случае чего не обратила бы на нее внимания, приняв недописанное «Юрикова» за распространенную немецкую фамилию «Юрих». Между прочим, так и случилось. Вы же не могли предвидеть, что за это дело возьмется графиня Апраксина!
— Вы действительно думаете, что я специально не дописала свою фамилию?
— А вы попробуйте доказать, что это не так!
Юрикова пожала плечами и ничего не ответила.
— Господин Каменев, вы видели, что пишет Анна Юрикова в книге регистрации?
— Нет. Да я и не мог бы разглядеть: в тот день на вокзале я уронил и разбил свои очки, а без очков я вижу совсем плохо.
Апраксина чуточку выжидающе помедлила, как бы давая ему высказаться, а потом продолжила:
— Итак, госпожа Юрикова, вы позвонили Наталье, пригласили ее в отель, но когда ваш друг вышел из душа, ему вы ничего об этом не сказали. А когда, спустя несколько часов вы спустились в ресторан ужинать, там появилась и вызванная вами Наталья Каменева.
— Я ее не вызывала!
— Господин Каменев, как объяснила ваша жена свое внезапное появление в отеле «У Розы»?
— Да, по-моему, она никак не объясняла. Вы знаете, все было как-то так неожиданно… Я совершенно растерялся, увидев ее перед собой, и даже забыл ее спросить, как она нас разыскала.
— И очень, очень жаль! — назидательно проговорила графиня. — Если бы она вам призналась, что приехала по приглашению вашей подруги Анны, это значительно упростило бы работу следствия.
— Да не приглашала я ее, сколько раз вам говорить! — крикнула Юрикова.
— Спокойно, спокойно, моя милая. Уверяю вас, немецкий суд во всем разберется. Сейчас речь идет только о предварительном расследовании. Расскажите еще раз, господин Каменев, что было потом? Да, я помню, мы уже об этом говорили, но теперь, когда открылись новые обстоятельства того злополучного вечера, вы, возможно, вспомните новые детали, которые тогда не приняли во внимание.
