Линвуд Баркли - Не отворачивайся
— …клянусь Богом, я не… найдем мощные кусачки, которые… ты меня понял… я бы поехал в лимузине…
Слушать дальше не имело смысла. Она — следующая. Эта дверь откроется в любую секунду. Может, ей застрелить первого, кто появится? Нет, так не получится. Скорее всего схватит пулю она.
Джан быстро двинулась прочь, но вскоре подняла голову и увидела висевшую под карнизом камеру наблюдения. Наверняка такая же находится с другой стороны дома. Вероятно, за ней уже наблюдают. Надо бежать.
Джан рванулась к машине, села за руль, бросила пистолет на сиденье и включила зажигание. Двигатель с первого раза не завелся. Она повернула ключ еще раз и, когда двигатель заработал, начала сдавать назад. Заметила, что кто-то выходит из дома. Мужчина в длинном пиджаке, в правой руке — пистолет, направленный в ее сторону. Машина рванулась вперед, а через секунду пуля раздробила ветровое стекло. Джан оглянулась. У стрелявшего на левой руке не было кисти.
На улице синий «шевроле» отчаянно засигналил. Она обогнула его, и в этот момент Оскар Файн выстрелил снова. Пуля попала в стекло со стороны пассажира и вышла через дверцу водителя. Ее не задела. Оскар побежал за пикапом, а Джан вывернула руль, чуть не столкнувшись с грузовиком. Ее вынесло на тротуар, но она сохранила управление.
Пистолет лежал на сиденье рядом, но состязаться в стрельбе с Оскаром Файном было бессмысленно. Тем более на ходу. Справа мелькнул черный «ауди». Наверное, это его машина. Но он сам находился где-то в двадцати метрах позади. Пока он до нее добежит, она отъедет на два квартала. Для старта вполне достаточно.
Следующая пуля пробила заднее стекло и вышла в переднее. Джан прибавила ход, взглянула в зеркальце. Оскар Файн бежал к черному автомобилю. Поздно. Она уже скрылась за углом.
В суматохе Джан не заметила, как ветер унес фотографию Итана в окно.
Оскар Файн подхватил парящую в воздухе бумажку. Преследовать Джан Харвуд не имело смысла. Как правило, погони кончаются авариями. А привлекать внимание полиции не хотелось. К тому же одной рукой трудно быстро маневрировать. Теперь, когда он ее нашел, можно не беспокоиться. Найдет снова. Особенно вооруженный сведениями, которые сообщил Дуэйн.
Оскар Файн не стал садиться в автомобиль, а принялся рассматривать фотографию. С нее улыбался мальчик лет четырех-пяти. Оскар Файн опустил фотографию в карман.
Да, придется уехать из города. Надо будет попросить кого-нибудь в это время кормить кота.
Глава сорок шестая
Только я закончил разговор с Греттен Ричлер, как телефон зазвонил снова.
— Мистер Харвуд? — произнес женский голос, показавшийся мне знакомым.
— Да.
— Вы что, перестали работать над моим материалом?
— Кто говорит?
— Я послала вам информацию о счете за отель мистера Ривза. Почему об этом до сих пор ничего не появилось в вашей газете?
Я с трудом сосредоточился.
— Он вернул все деньги Элмонту Себастьяну. В редакции сочли, что инцидент исчерпан.
— Тогда передайте список кому-нибудь другому, кто может сделать хорошую статью. Я звонила в газету, но там сказали, что вы отстранены от работы. Это связано с исчезновением вашей жены. Так что, пожалуйста, не обижайтесь, а передайте мой список тому, кто сможет что-то сделать.
— Какой список?
Она вздохнула.
— Тот, что я послала вам по почте.
Я полез в боковой карман пиджака, где лежали конверты из моей почтовой ячейки в «Стандард». В одном — чек с моим жалованьем, в другом — рекламные листовки, а третий был без обратного адреса. Я разорвал его и вытащил сложенный лист бумаги.
— Мистер Харвуд, вы меня слушаете?
— Подождите, — сказал я, просматривая написанный от руки список, где были перечислены фамилии членов городского совета Промис-Фоллза, а рядом — сумма взятки в долларах. Самая крупная — двадцать пять тысяч.
— Неужели Элмонт Себастьян действительно столько заплатил этим людям? — спросил я.
— Так вы что, только сейчас на него смотрите? — возмутилась женщина. — Сукин сын Элмонт накалывал меня много раз, поэтому я хочу, чтобы его наконец прижали. Кроме того, в его фирме сотрудники-мужчины лапают женщин каждый день, а тем, кто наверху, до этого нет дела.
Значит, она работала у Элмонта. Но материал, конечно, должен делать кто-то другой.
— Почему вы не приехали в Лейк-Джордж, как мы договорились? — спросил я.
— Какой Лейк-Джордж?
— Но вы же сами в электронном письме назначили там встречу.
— Я никакого письма вам не посылала. Вы думаете, я дура, чтобы встречаться с вами лично? — Она положила трубку.
Я посидел с минуту, затем положил список в карман. В другое время он стал бы для меня находкой, но сейчас не до него. Оказывается, эта женщина по электронной почте мне ничего не посылала и никакой встречи в Лейк-Джордже не назначала. Поехать туда меня заставил кто-то иной. И это было составной частью подставы.
Джан.
Остаток дня я наводил справки о Констанс Таттингер. Отец тем временем начал в моем доме ремонт. Вначале я позвонил матери и поговорил с ней.
— Как ты? — спросила она.
— Постепенно схожу с ума.
— Твой отец возмущается, как ты разгромил свой дом.
— Да, это была глупость. Но папа потом все же кое-что нашел. Так что я старался не зря. Есть небольшая ниточка к Джан.
— Ты узнал, где она?
— Нет, но теперь мне известны ее настоящие имя и фамилия. Для поисков нужен компьютер.
— Твой отец собрался ехать домой за инструментами. Я передам с ним мой ноутбук.
— По моей вине случилось еще кое-что скверное, — признался я.
— Что?
— Хорас Ричлер недавно снова пытался покончить с собой. Так подействовал на него мой визит. Он не выдержал, когда узнал, что моя жена присвоила имя его дочери.
— Ты делал то, что должен был сделать, — заметила мама. — И не виноват в том, что случилось с его дочерью. И за поступки Джан ты тоже не отвечаешь. Тебе нужно было узнать правду.
— Да, но они хорошие люди, эти Ричлеры.
— Успокойся и постарайся довести дело до конца.
Я попросил отца привезти мамин ноутбук. У него уже был список нужных инструментов, внизу он добавил: «Ноутбук». Затем, бросив: «Я быстро, туда и обратно», — уехал.
Я позвонил Саманте Генри в «Стандард».
— Сделай мне одолжение: проверь у копов, кого знаешь, есть ли у них что-то на Констанс Таттингер.
— Все, я записала, — ответила Саманта. — А кто это такая?
— Пока не знаю.
— Дата рождения известна?
— Пятнадцатое апреля тысяча девятьсот семьдесят пятого года.
— Ясно. Что-нибудь еще?
— Родилась в Рочестере, но родители уехали оттуда, когда ей было пять лет.
— Ладно, если что-нибудь узнаю, позвоню.
— Спасибо, я твой должник. — Я на секунду замолчал. — Послушай, материал по Себастьяну и Ривзу, над которым я работал, теперь твой. Делай с ним что хочешь. И у меня наконец появился список членов городского совета, получивших от Себастьяна взятки. Думаю, это надо опубликовать как можно скорее. Список я тебе передам при встрече, а ты постарайся проверить все, что можно.
— А откуда у тебя этот список?
— Потом объясню. Сейчас мне надо идти.
— Договорились, — сказала Саманта.
Отец вернулся через час. Притащил ящик с инструментами, циркулярную пилу, плинтусы, которые держал в гараже с незапамятных времен, и отправился наверх. Очень скоро оттуда раздался стук. Я же начал работу с маминым ноутбуком. Вскоре выяснилось, что в нашем штате фамилию Таттингер носили двенадцать человек, и только пять были «М. Таттингер». Они жили в Буффало, Бойсе, Каталине, Питсбурге и Тампе.
Я начал звонить. В Буффало Таттингер оказался Марком, в Бойсе — Майлзом. А я искал Мартина. В обоих случаях я спрашивал, знают ли они Мартина Таттингера, у которого жену зовут Тельма, а дочь — Констанс. Нет, не знают.
В Тампе телефон был отключен, в Каталине и Питсбурге никто не ответил. Я решил позвонить туда позже, когда люди придут с работы. А пока занялся выяснением, в подготовительный класс какой школы ходили Джан Ричлер и Констанс Таттингер. Узнал в «Гугле» номера ближайших начальных школ. Позвонив, вспомнил, что сейчас август и школы уже несколько недель пустуют. Но все равно там должен кто-нибудь находиться.
В первой школе на месте оказалась заместитель директора. Она быстро объяснила, что ее школа сравнительно новая, построена в середине девяностых. Пока я ждал, когда снимут трубку в следующей школе, в моей голове прокручивался разговор с Ричлерами. Греттен рассказывала, как все были расстроены гибелью их дочери, включая учительницу подготовительного класса. Она называла фамилию. Кажется, Стивенсон.
Трубку сняла пожилая женщина:
— Слушаю. Дайана Джонсон, секретарь.
