Себастьян Фитцек - Я – убийца
– Потому что я не хотел расследовать собственное дело.
«О господи!»
В голове у Штерна словно открылся какой-то шлюз, через который в мозг хлынул поток упорядоченных очевидных фактов. Все убитые работали на Энглера. Пока никто не считался пропавшим, их не нужно было разыскивать. Все радовались, что подонки исчезли. Пока не появился Симон и не нашел трупы. Теперь все искали убийцу. И его мотив. Энглер должен был найти мстителя, прежде чем это сделает кто-то другой. И прежде чем кто-то догадается, что имя Энглера тоже в этом списке.
Штерна бросило в дрожь, когда он начал догадываться, какая роль отведена ему в последнем акте этой пьесы.
Сотрудник уголовного розыска посмотрел на часы и с довольным видом кивнул. Что бы он ни задумал, все, видимо, шло по плану.
– У нас осталось еще пятнадцать минут. Хочу воспользоваться этим временем, чтобы поблагодарить вас за предупреждение. Я все еще не могу объяснить, откуда Симон знал о сегодняшней встрече на «Мосту» рано утром, впрочем, это и не важно. С тех пор как вы упомянули это, мне стало ясно, что покупатель заказал у меня младенца только для виду. Между прочим, очень убедительно. Так что через несколько секунд здесь действительно должен появиться тот самый «мститель».
«Которому ты хочешь подсунуть меня. Я должен стать козлом отпущения».
Штерн рванулся, пытаясь высвободить руки из наручников. Ему захотелось кричать, когда он понял, что в течение последних часов лишь глубже загонял себе нож в живот. Он добровольно пошел на бойню. И должен умереть здесь и сейчас во время продажи ребенка. А до этого он делал все, чтобы его считали извращенцем, способным на такой омерзительный поступок.
Штерн сглотнул и ощутил во рту привкус крови. Энглер определенно не церемонился, когда засовывал ему кляп.
«Как только я мог оказаться таким идиотом?»
Все время он считал, что охотится за Голосом. При этом всего лишь шел по следам, которые Голос оставлял для него. И которые, в итоге, заманили его в эту ловушку. Сначала он навлек на себя подозрение находками трупов и дикими заявлениями о реинкарнации, потом похитил из больницы маленького мальчика, оставил отпечатки пальцев у Тифензее и в вилле извращенца, а в довершение всего самолично вручил Энглеру видео, на котором видно, как он с голым торсом вламывается в комнату, где пытают полураздетого ребенка.
Отпечатки пальцев Карины тоже остались на ручке, а ее автомобиль стоял прямо перед входной дверью выставочной виллы риелтора. Для Энглера, руководящего расследованием, будет проще простого выставить его и сообщницу парочкой педофилов. А единственный свидетель защиты Штерна – бывший продюсер порнофильмов, который уже представал перед судом по делу об изнасиловании. Это было чудовищно. Энглер перекладывал на него свою вину. Нет, даже хуже: он сделал все возможное, чтобы Штерн сам взвалил ее на себя.
– Не злитесь так, – наконец пробурчал Энглер. После короткого приступа кашля он шмыгнул носом и сплюнул на землю рядом с сумкой. – Вы не все сделали неправильно. Сначала я действительно хотел, чтобы вы просто выяснили для меня имя «мстителя». У вас был доступ к источнику. К Симону. Боже правый, вы чуть с ума меня не свели на первом допросе. Столько лет вы представляли интересы одних только придурков. И вот к вам приходит мандант, который был бы интересен мне, а вы отказываетесь браться за его дело. Этого я не мог допустить. Поэтому на следующий день организовал средство давления на вас. DVD. Между прочим, это было единственное совпадение во всей этой игре. Удачный случай, что именно вы, адвокат, чьего ребенка мои люди подменили десять лет назад, могли стать ключом к решению моей самой большой проблемы.
Роберт посмотрел наверх, в беспокойное утреннее небо. Ночная чернота медленно переходила в грязно-серый тон, который напомнил Штерну цвет стен в комнате для допросов.
Энглер, Голос, снова засмеялся и нагнулся к сумке. Пока он расстегивал замок-молнию, у Штерна невыносимо закололо в боку.
– Жаль, конечно, что вы не взяли с собой Карину. Она бы сейчас составила вам отличную компанию. Но дайте угадаю: наверное, вы договорились с ней о времени, когда она должна вызвать полицию, так? Хотите знать, почему мне все равно?
Энглер вытащил из сумки серый, туго набитый пластиковый пакет. Похоже, внутри был большой, но легкий предмет. Вроде подушки.
– Потому что полиция уже здесь. На трех машинах.
Штерн повернулся кругом, тщетно пытаясь рассмотреть что-нибудь в темноте.
– Всего около двадцати человек. Все вне поля зрения, чтобы не мешать наблюдению. Они лишь ждут моего сигнала.
Он похлопал по рации, которая висела у него на бедре, на поясе для оружия.
– Подъездная дорога к пляжу – это тупик. Лишь когда я подам сигнал, что покупатель появился, мои коллеги перекроют шоссе и будут готовы к захвату.
Комиссар отнес пластиковый пакет к багажнику.
– Не смотрите так недоверчиво. Я официально организовал эту тайную операцию, после того как мое расследование показало, что именно сегодня и этом самом месте вы собираетесь встретиться с педофилом. – Он широко улыбнулся. – Я здесь не для собственного удовольствия или развлечения. Я приехал, чтобы арестовать вас. Боюсь только, я опоздаю и не смогу предотвратить трагедию, которая сейчас разыг рается…
С этими словами Энглер открыл багажник «мерседеса». Штерн чуть не задохнулся, когда взглянул внутрь. Казалось, что кляп во рту начал увеличиваться до огромных размеров, чтобы сломать Штерну сначала челюсть, а потом пробить и череп. Одним движением руки Энглер откинул в сторону зеленый больничный халат, под которым без сознания лежал мальчик. В блеклом свете багажника Симон выглядел неживым.
10
Штерн не мог отвести взгляда от мальчика в багажнике, который лежал, свернувшись калачиком, как пришедшая в негодность зимняя шина.
– Не двигаться!
Энглер встал сзади, и Штерн вдруг почувствовал давление на спину. Ему грубо вывернули руки, и Штерн уже решил, что полицейский хочет их ему сломать. Но неожиданно раздался щелчок – и кисти снова были свободны. Энглер разрезал пластиковые наручники.
– Ни одного лишнего движения, – прошептал он Роберту в ухо. Штерн ощущал его влажное, горячее дыхание сквозь плотную ткань балаклавы.
– Отвернись!
У Штерна закружилась голова. Ему стоило многих усилий выпустить Симона из поля зрения и выполнить приказ комиссара. Энглер, оказавшийся теперь прямо перед ним, держал в левой руке пистолет, в ствол которого была вмонтирована галогенная лампочка. Другой рукой он прижимал к себе младенца.
Штерн уставился на него широко раскрытыми глазами и лишь несколько секунд спустя понял, что голова телесного цвета принадлежит кукле. Это была единственная часть тела, видневшаяся из-под белого льняного покрывала, в которое был завернут очень реалистичный муляж ребенка.
– Он даже говорить умеет, – цинично улыбнулся Энглер и нажал пупсу на живот.
Значит, не ошибся. Штерн вспомнил о хныканье, которое слышал перед «Мостом».
Энглер снова захлопнул крышку багажника. Ни стона. Ни подрагивания. Ничего. За все это время Симон, казалось, ни разу не пошевелился.
– Сейчас я дам вам последние указания. Потом сяду на заднее сиденье вашего автомобиля и буду за вами наблюдать. Если вам вдруг придет в голову идея нарушить мой план, я выйду из машины, открою багажник и задушу вашего маленького друга. Надеюсь, мы друг друга поняли?
Штерн кивнул.
– Если вы сделаете все, как мне нужно, Симона найдут без сознания рядом с вашим трупом. Так как он под наркозом, то ничего не вспомнит. Это не блеф. Я могу оставить его в живых. Верите вы или нет, но, в отличие от Пробтесцки, я очень неохотно убиваю детей. Ни один хороший торговец добровольно не уничтожает свой товар. Но сейчас это зависит исключительно от вас.
Пот, стекающий по лицу под лыжной маской, напоминал кислоту. Штерну казалось, что он зажат в шерстяном кольце, которое медленно сжимается и душит его. После того как Роберт повторил все инструкции Энглера, тот передал ему куклу в маленькой плетеной корзинке, которую, видимо, достал с заднего сиденья. Потом Штерн почувствовал, как полицейский сунул ему какой-то конверт в задний карман брюк.
– Что это? – Энглер прочитал вопрос в затравленных глазах Штерна. – Я держу свои обещания, – пояснил комиссар ироничным тоном. – Я записал для вас адрес Феликса. Кто знает, может, в следующей жизни он вам пригодится.
Смех Энглера начал удаляться. И затих совсем, когда захлопнулась тяжелая дверца «мерседеса».
Штерну пришлось собрать всю силу воли, чтобы не запаниковать от страха. Он склонил голову набок, чтобы его глаза быстрее привыкли к темноте, но по-прежнему не мог рассмотреть обещанные лучи фар между деревьями на подъездной дороге.
Но скоро все изменится, ждать осталось недолго. Смерть уже в пути и появится через несколько минут. Верхняя часть туловища Штерна сжалась в ожидании боли, которая вот-вот пронзит его. Потом он нерешительно двинулся с места.
