Юлий Арутюнян - Ноль-Ноль
«Сильвия явно переборщила!» — мелькнуло у него в голове.
- Как вы думаете, сколько ему осталось? — спросил один из серых костюмов.
- Я бы не дал бы больше двух недель. В лучшем случае.
- Стало быть в худшем… дольше? — проговорило из костюма.
- То есть?
- Ну, в смысле, чтоб ему же было лучше…
- В каком-то смысле да. Но мы, врачи, предпочитаем думать наоборот.
- А… — у костюма явно что-то было на уме. — А как вы, врачи, предпочитаете думать об эвтаназии?
- Я не Джек Кеворкян… — Алекс выглядел шокированным прямотой вопроса. — А он уже умер. Сам. Вы знаете, что это противозаконно.
- Мы вам хорошо заплатим и устроим всё законно. А?
- Я не вижу никакого смысла. Ему осталось две недели…
- Ну, мы тогда переведём его в свою клинику. Это будет всем проще, — пожал плечами серый костям. — А там подумаем, как ему помочь…
- Хорошо, подождите. Я должен подумать, — Алекс выглядел сконфуженным. — Вы ведь понимаете, что Эрика не поверит… Вам надо будет и с ней договорится.
- О технике мероприятия мы поговорим позднее. Сначала дайте согласие.
- Завтра, — доктор Крунштадт поднялся с кресла, показывая, что аудиенция окончена.
- Хорошо, завтра, так завтра, — произнёс костюм, и протянул Алексу визитку, — позвоните не позднее полудня. Не хотелось бы господина Леви перевозить в другую клинику. Тревожить лишний раз. Мы ведь переживаем за него.
Фем успел несколько раз мысленно пустить пару очередей из тяжёлого пулемёта им вслед, прежде чем они скрылись.
«Эвтаназии захотели, получите!» — думал он, представляя, как бы они живописно расположились на ковре, сочась кровью из равномерно расположенных отверстий.
***
- За нами следят, — вдруг сказал Отто.
Он уже полчаса стоял у окна за чем-то наблюдая. В комнате находились ещё Фем и Шульц.
Их мыслительные потуги ни к чему дельному не приводили. Было выдвинуто несколько интересных вариантов, но всё сводилось к одному — Феликса нужно было «кончать». Но как это организовать? Об этом они не подумали, устраивая медицинский центр. Цепочка инстанций для регистрации смерти оказалась довольно сложной. Но несмотря на все бюрократические препоны, которые худо-бедно можно было обойти, отсутствовала главная деталь всего мероприятия. Деталь эта была неодушевлённая, а именно покойник.
«В морг с одними бумагами не пустят! — распинался Шульц. — Им труп подавай. Свежий, и на блюдечке!» При этом они обязательно придут на «опознание». Надо же попрощаться с товарищем.
- Тут всё несколько сложнее, — произнёс Отто. — Они захотят убедиться, что покойный Феликс подлинный, а не подделка. И для этого, они обязательно возьмут анализ ДНК. У них там наверняка есть его образцы. Думаю, у них есть банк данных на всех «благотворителей», не только на нашего. Митохондриальная ДНК от матери является самым удобным объектом для изучения родства. Тем более для них, — Отто кивнул головой в сторону двери.
- Никогда не интересовался… — произнёс Фем.
Отто уже было открыл рот, чтобы продолжить, но его лекторским тоном перебил Шульц:
- Эта самая ДНК имеет гипервариабильный регион HVR-1. При анализе, определяется его структура у предполагаемой этнической группы и затем сравнивается с общепринятым стандартом — Кембриджской Стандартной Последовательностью (Cambridge Reference Sequence). На основании этого сравнения и возможно удостоверится, являются ли тестированные лица членами одной национальности. А у них, несомненно, есть образцы Феликса, так что сравнение будет совсем простым.
- Кроме того, мы не знаем, как далеко в этой науке зашли эти господа. — Отто принялся за ус. — Как вы уже заметили, их наука, и наша, земная, весьма могут различаться.
- В таком случае, ситуация складывается не в нашу пользу. Нужна свежая идея, — произнёс Шульц и посмотрел на Фема. — Может сгенерируешь план действий? Как обмануть ДНК тест, не убивая Феликса?
- У меня генератор сломался… хотя, — он задумался.
- Хотя… — протянул Шульц. — что «хотя»?
- Когда я был на выставке шпионских страстей в Париже, видел там одну оригинальную штучку. Это ампула с прозрачной жидкостью. Что там намешано — не знаю, но коктейль позволит «умереть» на пару дней. Это что-то типа состояния клинической смерти, растянутое на пару дней. Температура тела при этом заметно понижается, а сердцебиение становится настолько слабым, что не проявляется при поверхностном осмотре. Почти гарантирован диагноз — смерть.
- Мне не нравится «почти». Звучит так, что можно получить и противоположный диагноз? — спросил Отто.
- Всегда есть возможность потерпеть фиаско. У них есть «лакмусовая бумажка» для таких случаев. Но, думаю, употреблять они её не будут.
- Почему не будут?
- Она ещё не введена в строй. Это новая разработка. А вот «сонное» лекарство уже на вооружении.
- А если оно содержит «недоработку»? Если этот «сонник» его убьёт на самом деле? — сыщик ожесточённо крутил ус.
- Но на выставке уже была реклама. Значит средство одобрено. А риск есть всегда. Даже если вы пошли ночью по маленькому без тапочек. Про тестовое средство там было только напечатано…
- Ну, хорошо, а что, если у Феликса аллергия? — Шульц разошёлся. — Что если он покроется пупырышками в самый неподходящий момент? Представляете, церемония прощания, а…
- А потом? — перебил бушующего фантазиями Шульца Отто. — Ну через два дня?
- А потом «сонник» растворится в крови, или в какой-нибудь ещё жидкости… и, voila — «жертва» воскреснет. Как вам такое? Похожие шпионские игрушки используются уже давно, но только недавно был сделан прорыв в технологиях.
- Хорошо, тогда самый главный вопрос: где мы достанем этот препарат? — сыщик пристально посмотрел на Фема.
- Там, в Париже на той выставке, я обратил внимание, что все надписи на этой «химии» были на английском. Стало быть придётся наведаться к вам на Воксхолл Кросс. Уж наверняка они там держат немного…
***
Лицо Феликса мрачнело на глазах больше и больше. Он понимал, что без его согласия на этот дикий розыгрыш останется только один вариант — настоящий труп. И почему-то, этот вариант ему нравился ещё меньше.
Все были в сборе, а за окном недовольно шумел дождь. После подробного доклада Фема пауза растянулась на добрых пять минут.
Наконец, капли как будто перестали барабанить крышу, и Феликс, раздвигая мрачные мысли, произнёс:
- Я так полагаю, тут все рискуют. Рискну и я. Надеюсь, что анализ ДНК они возьмут аккуратно…
- Не волнуйтесь, для этого не надо вырезать печень — пары волосков хватит. Может ещё возьмут кровь и слюну.
- Я боюсь в основном… щекотки. Представляете их лица, если я расхохочусь?
- Вам будет не до юмора, поверьте.
- Понимаю. Я буду в это время общаться с ангелами, а бесы с моим телом. Интересно получится.
- На всякий случай, мы будем рядом, да Фем? — Отто вопросительно взглянул на Фема.
- Я буду дежурить в морге всю ночь, — и Фем сделал руками жест, передёргивающий затвор воображаемого пистолета.
Видимо, это и было последним, что окончательно расслабило Феликса. Он махнул рукой, и произнёс:
- Ладно. Вы меня убедили. Я согласен. Что нужно для подготовки?
- Вот и хорошо, — ответил на это сыщик, явно успокаиваясь. — У нас ещё много чего впереди. Расскажите подробно, как вообще пройдёт вся церемония. Это будет полезно знать.
- Ну, начну с того, что я завещал похоронить себя в гробу, и не в костюме, а в тахрихине.
- В чём-чём? — Шульцу понравилось новое слово. — Тар-чём?
- Тахрихине, то есть льняном саване. Чистая белая одежда, без узлов и карманов. Затем тело помещают в простой деревянный ящик без полировки, медных ручек и внутренней обивки.
- Интересно, — протянул Шульц. — Прямо таки без карманов.
- Без. И без церемонии прощания, что вам на руку. Выставлять умершего на всеобщее обозрение в открытом гробу считается оскорбительным. Ведь могут прийти враги и порадоваться смерти противника.
- А ещё, покойник может чихнуть…
- Кремация также противоречит еврейскому Закону, — Феликс не обратил внимания на реплику Шульца. — В последние несколько столетий среди раввинов установилось единое мнение относительно недопустимости вскрытия как акта, оскверняющего покойного.
- А как же анализ ДНК? Это не считается за вскрытие? — забеспокоился Шульц.
- Нет, не считается, — успокоил Отто, и сердито глянув на напарника, строго спросил:
- И вообще, тебя больше пугает вскрытие Феликса или нарушение «закона»?
Подождав, когда слова дойдут то адресата, он вновь повернулся к Феликсу:
- А что ещё?
- Похоронить покойника следует в самый короткий срок. Церемония проста. Вслед за несколькими псалмами читается краткая молитва, восхваляющая Всевышнего, дающего жизнь и лишающего ее. Иногда раввин произносит краткую речь об усопшем. Никакие посторонние разговоры на кладбище недопустимы, поскольку считаются проявлением крайнего неуважения… Затем гроб опускается в могилу и засыпается землёй. Произносятся слова утешения, обращённые к пребывающим в трауре. Прежде чем покинуть кладбище, все омывают руки. Вот, в общем, и всё.
