Леонид Пузин - ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСПОЖА РАБЫНЯ
О, как замечательно всё складывалось по началу! С гарантией даже не на сто, а на сто один процент. Ибо он, по своей прошлой деятельности прекрасно знающий, что Начальству всегда требуется именно сто один процент, планируя покушение, исходил из этого магического числа. Бог, чёрт, судьба — он не знал, кто из этой троицы взялся руководить его предприятием, но кто-то, (а без Начальства нельзя!) да взялся, и за пресловутый процент кто-то, значит, с него да спросит. И в случае с Бутовым — действительно: видя его добросовестность, этот, Надзирающий Сверху, устроил всё наилучшим образом — сразу же после убийства организовал такую грозу, что если и оставались какие-нибудь следы, то ливень их многократно смыл. Вот только Сазонов…зачем всё-таки Надзирающий послал музыканта на перекрёсток именно в то время, когда он проезжал мимо? Или? Неужели по Бутову он в чём-то недоработал? Или непоправимо промедлил, или неосмотрительно поспешил? И музыкант в этом случае ему был послан в виде пробного камня: как, дескать, среагируешь на искушение? Поддашься соблазну или найдёшь в себе силы его отвергнуть? Да… но если бы знать: в чём заключался искус? Чтобы убить Сазонова? Или — напротив — не убивать?
— 13 —
Затратив на малопродуктивный разговор с Пушкарёвым и ещё менее продуктивные сожаления о результатах этого разговора около сорока минут, Геннадий Ильич вернулся в свой кабинет и застал Анисимова азартно сражающимся с упрямым компьютером — пальцы Юрия Викторовича то хищно летали по клавиатуре, то безжалостно истязали несчастную мышь. Временами Анисимов на несколько секунд отворачивался от дисплея, хватал авторучку и в лихорадочном темпе делал какие-то пометки в раскрытом блокноте. Затем снова набрасывался на клавиатуру, снова стискивал полузадушенного "зверька".
Опасаясь помешать Юрию Викторовичу, Брызгалов сел за расположенный слева от входа маленький секретарский столик, закурил и стал с интересом следить за манипуляциями Анисимова — неужели Юрию Викторовичу удалось раскопать что-то стоящее? Что, возможно, хотя бы частично избавит их от утомительной и малоперспективной работы с каждым из трёх, четырёх десятков гостей Долгова? Дай-то Бог!
От приятных размышлений на тему "ах, чёрт побери, ну почему бы Анисимову не вырыть клад?!" Брызгалова оторвал чуть напряжённый из-за скрываемого торжества голос Юрия Викторовича:
— Геннадий Ильич, можешь меня поздравить!
— Что? С помощью компьютера вычислил-таки убийцу?
— Завидуешь, да? Потому и ёрничаешь? Убийцу тебе, видите ли, подавай! А Свиристянкина Самуила Кондратьевича не хочешь?
— А это ещё что за птаха? В наше расследование залетела она откуда?
— Прямиком, Геннадий Ильич, из пионерского лагеря "Спутник", - Анисимов, дабы не выглядеть полным занудой, тоже перешёл на шутливый, предложенный Брызгаловым тон, — где она подвизается в качестве директора сего заведения.
— И что же ты, Юрий Викторович, в её оперении нашёл особенно замечательного? Ладно. Прости. Наверно, от перегрузки мозги малость перегрелись. — Почувствовав, что его наклонность к граничащей с шутовством иронии никак не помогает делу, одёрнул себя Брызгалов. — Давай по порядку.
— По порядку, так по порядку. В понедельник двадцать восьмого августа сего года на счёт пионерлагеря "Спутник" со счёта производственно-коммерческой фирмы "Лотос" поступило десять тысяч долларов в качестве предоплаты по договору об аренде фирмой "Лотос" у пионерлагеря "Спутник" всех принадлежащих ему ("Спутнику") строений и занимаемого им участка земли сроком на два года с момента подписания договора. Тебе это, Геннадий Ильич, о чём-нибудь говорит?
(Ещё бы! Деньги переведены как раз в день убийства Игоря Олеговича. Совпадение? Или — нечто большее?)
— Разумеется, Юрий Викторович. Стало быть — на два года?.. А летом как же?.. Детишек этот твой Самуил Кондратьевич размещать собирается где?
— По-моему, Геннадий Ильич, нигде не собирается. По-моему, он давно уже считает этот пионерлагерь соей "приватизированной" собственностью. Да только — у нас же не Подмосковье — до сих пор не подворачивалось случая от этой собственности получать доход. Вот и терпел детишек.
— Стало быть, Юрий Викторович, считаешь, что твои предположения относительно капиталовложений фонда "Надежда" подтверждаются? И в нашей области должен был вот-вот появиться филиал, так сказать, Голливуда? "Российское порновидео" — а что? Чем не название! А кроме, Юрий Викторович? Ещё что-нибудь нарыл?
— Нарыл, Геннадий Ильич, а как же! Сазонову Денису Викторовичу по распоряжению директора пионерлагеря "Спутник" двадцать пятого августа было выплачено в качестве аванса двенадцать тысяч рублей.
— Ни с того, ни с сего?
— Нет, почему же. Как художественному руководителю "Спутника".
— И давно он на этой должности?
— Этого я, Геннадий Ильич, не выяснил. Это же не финансовые документы, которые поступают к налоговикам. Но, думаю, недавно. Вполне возможно, что с этого же самого двадцать пятого числа.
— Так… значит, имеем: Бутов — Свиристянкин — Сазонов… на Долгова пока не замыкается… разве, что косвенно — через "Надежду"… но, какого чёрта — Сазонов? Бутов, Свиристянкин, Долгов — убеждает. Цепочка выстраивается вполне логично — из руководящих, так сказать, компетентных товарищей… А вот с какого бока здесь музыкант?..
— Не знаю, Геннадий Ильич. Но с какого-то — обязательно должен быть. С музыкантом, однако, давай пока погодим. Ведь то, что я тебе сказал — это ещё не всё. Думаешь, из одной только любви к мучительству я так долго терзал компьютер? Нет! Двадцать восьмого, кроме перевода в "Спутник", со счёта "Лотоса" было снято ещё 20 тысяч долларов. И — с концами! Снято — и всё! По-моему: Бутов их получил наличными. А вот в каком банке — не вышло. Сколько не бился — зря. У банков, знаешь, защита не то, что у налоговиков — не по моим зубам.
— Погоди, Юрий Викторович! Так ты полагаешь, что Бутов двадцать восьмого с двадцатью тысячами на руках отправился на свидание со Свиристянкиным? Чтобы совершить основную — негласную — часть платежа? Себя, разумеется, ни обидев? А кто-то его выследил — и? На первый взгляд убеждает… 20 тысяч "зелёных" — сумма. Но — чёрт побери! — Сазонов… почему он всё время путается под ногами?! Или… да нет! Чушь! Музыкант не пошёл бы на такое… и потом… его ведь и самого убили… постой-ка! Алла Анатольевна! Вот кто может быть в курсе отношений Бутова и Сазонова!
По неискоренимой следовательской привычке разговор с Аллой Анатольевной Брызгалов собрался начать с чего-нибудь постороннего, с расспросов, например, о визите Кандинского, но, набирая номер, передумал и, поздоровавшись, сразу перешёл к сути дела. Интуиция на это раз майора не подвела:
— …всё, что знаю, Геннадий Ильич… сначала Игорька, а теперь Дениса — вот сволочь! Только — нет… зачем ему было это?! С какой стати?
— Кому, Алла Анатольевна — ему?
— Долгову, конечно! Ах, да, вы же не в курсе… ладно! Ни Игорьку, ни Денису моя болтовня никак уже повредить не сможет… а с этого деятеля — всё равно, как с гуся вода… и вообще — плевать я на него хотела! Но чтобы убил?.. Зачем?!
— Алла Анатольевна, пожалуйста, успокойтесь. И по порядку. Во-первых: какое совместное дело ваш муж затевал с Долговым? И, главное, почему вы предполагаете, что Алексей Дмитриевич может оказаться причастным к убийству?
— Геннадий Ильич, о причастности — это нервы. Просто — не переношу Долгова. Вы бы только знали, как он обращается со своей Надеждой Викторовной!
— Как, вероятно, с рабыней? — не удержавшись, перебил Брызгалов. Женская непоследовательность Аллы Анатольевны в данный момент нисколько не умиляла майора: "Уж кому-кому, а никак не этой "очаровательной садисточке" по поводу страданий Галушкиной проливать крокодиловы слёзы!", - не нравится, Алла Анатольевна, вам Долгов — ну и не нравится. А почему — несущественно. Но, простите… Кандинский с Галушкиной виделся, разговаривал — и ничего особо ужасного в её положении не нашёл. И потом… рабыню из Надежды Викторовны, в конце концов, воспитал не Долгов. Так что, Алла Анатольевна, если не затруднит, давайте вернёмся к сути.
— И вы, Геннадий Ильич — тоже. Меня простите. За бабскую логику. Если кто-то не нравится — значит, злодей. Беспросветно чёрный. Без единого белого пятнышка. Хотя понимаю: жене "рабовладельца" плакаться об участи рабыни — смешно. Вдове, Геннадий Ильич… никак не привыкну… а Долгов… мне Игорёк, примерно, полгода тому назад сказал, что Долгов предложил ему совместное предприятие. Ну — что-то вроде центра по подготовке квалифицированных рабынь. Не таких, конечно, как Лидия Александровна, Надежда Викторовна или Вера Максимовна — которые рабыни по убеждению. Нет, самых обыкновенных. Из женщин, которым нравится подчиняться. А таких, знаете, достаточно много. Если за деньги — наверно, каждая третья… Ну, Игорёк сначала заколебался — посчитал, что это, как бы сказать, профанирует его идею. Ведь он-то искал рабынь по своей природе. Убеждённых, что только в рабстве раскрывается их истинная сущность. А если за деньги — та же, в общем-то, проституция. Ну, может быть, с небольшим специфическим уклоном… Но Долгов, сволочь, предложил очень выгодные условия. Все расходы брал на себя, а от Игорька требовались только организация и надзор. Ну и, конечно, опыт. Педагогический, так сказать… И вот за этот опыт — сорок процентов от прибыли.
