Ирина Пушкарева - Чисто альпийское убийство, или Олигархи тоже смертны
Ветерок запутался в плену легкой, невесомой как сон, занавески.
Из аэропорта домой возвращались долго – можно было бы, конечно, как все нормальные дети чиновников, поступить: лимузин к трапу, «крякалка», и красные светофоры по´фигу, но Элка всех этих атрибутов «зажратой» жизни не любила. Так что ехали как простые смертные – с пробками и с нервотрепкой. Хоум, милый хоум увидели только через три часа.
Правда, еще в аэропорту телохранители предложили провести сегодняшний день в папенькином загородном особняке, но Элка эту мысль сразу же отмела. Во-первых, ей совершенно не хотелось попасть в лапы изнывающей от безделья гламурной мачехи Анджелки, а во-вторых, папашка скорее всего в курсе куршевельских событий, да и про участие в этих событиях его кровной дочуры ему тоже уже донесли, а это значит, что выволочки ни за что будет не избежать.
Так что ну их на фиг, эти лекции на тему «Элла, объясни мне, пожалуйста, почему ты вечно во всякие истории вляпываешься?». Домой, домой и еще раз домой. Зря, что ли, на собственную квартиру было четыре мешка денег потрачено? Нечего по гостям шляться, раз уж свой угол имеется.
С папулей мы потом разберемся.
Глава 15
– Женьк, звони Стиву. Скажи, что я еще злая, но только по своей доброте душевной готова принять его обратно с очень большим испытательным сроком и гораздо меньшей зарплатой. Не знаю, как вы, но я эту дрянь есть не могу. Еще немного, и мы на «Доширак» перейдем. Не поверите, но мне сейчас жуть как шаурмы захотелось! Надо это дело на корню пресекать, поэтому давайте-ка возвращать повара в семью. Принципы принципами, но мы с вами от такой жизни скурвимся, ей-богу!
Захлопнув коробку с недоеденной пиццей, Ёлка махнула рукой и, «пшикнув» банкой колы, приняла ответственное решение.
– Женя! Ты меня слышал? – не дождавшись ответа, она повысила голос, но тут же притихла: оказывается, Евгений на ее клич никак не отреагировал по уважительной причине – он говорил по телефону.
А мешать людям разговаривать по телефону невежливо.
– Сань, давай тогда ты. Вы вообще где эту дрянь заказали? – Она ткнула пальцем в картонную коробку.
– «Эту дрянь», между прочим, доставили из очень дорогого ресторана. И стоит «она» как обед на десять человек в заводском санатории. Так что вы не очень-то кобенились бы, Элла Александровна… – не переставая жевать, пробубнил Сашка. – Не такая и мерзость, обычная пицца. Избаловались вы, девушка, на министерских-то харчах! Давно ли шаверму после института кушали и не мявкали?
Ёлка на это ворчание обижаться не стала. Ибо не на что – прав Сашка, подвыросли запросы у вчерашней сироты из Екатеринбурга… Еще немного, и дешевые понты, как у Анджелки, проявляться начнут.
– Хотя тех денег, что за нее заплатили, эта плоская лепешка, конечно, не стоит, – справедливости ради отметил Сашка и тут же отвлекся: – Чего это у тебя с лицом? Кто звонил?
Женька, которому адресовал свой вопрос Терминатор, скривил физиономию:
– Завтра, оказывается, девять дней с тех пор, как Валерка погиб, а я и забыл совсем. Вова-два звонил, спрашивал, будем мы или нет.
Настроение у всех моментально испортилось. Мда, а ведь в странной суете последних дней мысли о погибшем тренере как-то подзатерлись… Надо же, человек менее двух недель назад ушел из этого мира, а о нем уже почти никто не помнит. Плохо это…
– И что ты сказал?
– А что я мог сказать? Будем, конечно. Спросил, где, когда и во сколько собираемся.
Женька вздохнул и обескураженно уставился на стол:
– А вы что, уже все съели?
– В смысле? – не сразу поняла его Элка.
– Тут пицца была! Я даже попробовать не успел!
– Что значит «была»? Она и сейчас есть. Мы просто коробку закрыли, потому что больше не хотим. А ты наслаждайся на здоровье, все, что осталось, твое. И куда и во сколько мы завтра едем на поминки?
Сашка поперхнулся:
– Ну ты, мать, даешь! Вот так, без перехода, – от пиццы к поминкам. В тебе хоть что-нибудь человеческое осталось?
Сначала Элке подумалось, что уж больно телохранитель ее сегодня раскритиковался и разумничался – то куском пиццы попрекает, то в несвойственном ей цинизме уличить пытается… Что это за свобода слова в отдельно взятом пентхаузе? Эдак, я вам скажу, и до демократии дело дойдет! А дальше что? Гласность, соблюдение законов и честные выборы в Верховную Раду? Еще чего не хватало! Пора это дело пресекать!
А потом она поняла, что Сашка прав. Там, в бедной екатеринбургской жизни, ей и в голову не могло прийти критиковать вполне съедобную пиццу из дорогущего ресторана. Жевала бы ее, как миленькая, и благодарила Боженьку за хлеб насущный. И за лимонад. А тут – и то ей не так, и это не эдак…
А с поминками – совсем плохо получилось. Действительно, откуда в ней столько цинизма, куда человеческое отношение к окружающим делось? Еще пару лет назад она ни за что не стала бы разговаривать о смерти в таком тоне.
А ведь там, на похоронах, ей было действительно плохо. И слезы совершенно искренне катились. И горевала она вместе с мужиками – Валеркиными друзьями, коллегами…
Что ж это такое с ней происходит-то? Неужели она такой же черствой гадиной станет, как почти все население Рублевки?
Ой как не хочется… Человеком быть, конечно, сложнее – но лучше.
– Прости. Что-то я действительно перегибаю с образом циничной твари, – это она Сашке сказала. А у Женьки переспросила: – Ты о чем с Вовой договорился?
Женька промычал что-то, отхлебнул колы и закашлялся…
– Э-э-э! Так и задохнуться недолго! Прожуй сначала! – Элка кинулась на помощь маленькому телохранителю и принялась колотить его по спине. – Куда торопишься-то?.. Береги себя, Женя, ты мне нужен! Ты как?
– Нормально я… – прохрипел Женька, собрался было еще раз глотнуть из банки, но передумал. – Я просто сказать хотел, что Вова как раз спрашивал, приедешь ты или нет. Между прочим, настаивал, чтобы мы тебя с собой взяли. Понравилась ты им, похоже.
Вот ведь поросенок! Элка его, можно сказать, от смерти через асфиксию спасает, а он разглагольствует, понравилась она кому-то или нет. Обидеться на него что ли?
– Обаятельная ты у нас девушка, Элла Александровна! – поняв, что может грянуть буря с разборками, успел предотвратить ее вопли Сашка. – Мужики тебя один раз только видели, а уже компании твоей жаждут.
В отличие от Женьки, большой телохранитель чаще сначала думал, а потом уже говорил.
– И что ты ему сказал? – проигнорировав грубую лесть, поинтересовалась девушка.
– А что я мог сказать? Пообещал, что возьмем. Куда ж мы тебя денем-то? Нам по долгу службы нельзя опекаемое лицо без надзора оставлять. Так что завтра к трем мы все вместе поедем на сборище старых друзей по печальному поводу.
Те же люди в том же месте. По тому же поводу.
Грустно это все, граждане.
– Ну что, помянем хорошего парня Валерку… Земля ему пухом…
Вова-раз всхлипнул и осторожно влил в себя рюмку водки.
Все остальные что-то тихонько – каждый про себя – промычали и выпили. Возникла пауза, нарушаемая лишь звяканьем вилок и вздохами-занюхиваниями.
Элка выпила со всеми. Холодная водка мягко покатилась по пищеводу. По телу разлилось приятное тепло.
На поминки они приехали чуть раньше остальных. Оказалось, что хозяин ресторана, в котором собирались друзья покойного, был хорошим Валеркиным приятелем, поэтому для печального мероприятия он предоставил свое заведение на весь день, но с условием, что бо´льшую часть организационных хлопот ребята возьмут на себя. Вот Элка с телохранителями, Вовы две штуки и еще несколько человек и подъехали заранее – чтобы к прибытию остальных все было сделано, как полагается.
– Ёлк, а ты что, действительно с Валеркой встречалась? – незатейливый Вова-два не стал ходить вокруг да около, а задал интересующий его вопрос напрямую.
– Да не встречались мы… – махнула рукой девушка. – Один только раз свидание у нас и было.
И даже поцеловались, как в старом добром кино. А потом он узнал, что мой папа охрененный дядька, и послал меня на фиг. Я ж тогда не знала, что Валерка богатых девушек на дух не переносит. Была бы в курсе – ничего бы, наверное, ему не рассказывала. Он мне тогда очень понравился. Действительно хороший парень был.
Общий вздох перекати-полем прокатился по пустому ресторанному залу. Управившись с организационными моментами раньше назначенного срока, теплая компания решила помянуть друга без лишних людей. Позже, когда подтянутся все остальные, придется говорить правильные слова и грустные речи, а пока можно просто побыть самими собой. Как дома, на кухне, – близким кругом и честно.
– Слушайте, я понимаю, что сейчас не до странных вопросов, но, может быть, вы в курсе, кто Валерку нашел? Мертвого, в смысле, – чуть напрягшись, спросила Элка.
Почему напрягшись? Да потому, что эта мысль почему-то ее очень беспокоила.
Мужики принялись пожимать плечами и переглядываться.
