Дэвид Гутерсон - Снег на кедрах
Вышедший на пенсию дантист, старина Док Кейбл, шел от дома к дровяному сараю, поскользнулся и сильно ушибся. Когда он упал, что-то у него в копчике хрустнуло, да так, что лицо Дока исказила гримаса боли и он свернулся на снегу в позе эмбриона. Немного погодя Док сумел встать и добраться до дома, где, с трудом говоря от боли, сказал жене, что ушибся. Жена уложила его на кровать с грелкой, он принял две таблетки аспирина и заснул.
Двое подростков затеяли в доках гавани Порт-Джефферсон соревнование по метанию снежков. Сначала надо было попасть в причальную бочку, затем в сваю следующих доков. Скотт, сын Дэна Дэниелса, разбежался, делая три огромных шага, метнул снежок и сорвался следом, головой вниз в соленую воду. Не прошло и пяти секунд, как он выбрался; от его одежды поднимался пар. Пока он бежал домой, волосы на голове смерзлись в сосульки.
Жители Сан-Пьедро совершили набег на лавку Петерсена, сметая с полок все консервы. Они нанесли в помещение столько снега, что одному из посыльных, Эрлу Кэмпу, пришлось весь день орудовать шваброй и тряпкой, убирая за ними. Эйнар Петерсен снял с полки ящик с солью и посыпал у входа, но двое покупателей все равно поскользнулись. Эйнар решил угостить их бесплатным кофе и попросил одну из помощниц на кассе, Джессику Портер, веселую девушку двадцати двух лет, принести на складной столик чашки с кофе.
В хозяйственном магазине Фиска жители Сан-Пьедро запасались снегоуборочными лопатами, свечами, керосином, спичками, рабочими перчатками и батарейками для фонариков. К трем часам дня братья Торгерсоны распродали весь запас цепей на автомобильные колеса, а также почти весь запас антифриза и скребков для очистки наледи. Том вытаскивал съехавшие на обочину машины эвакуатором, который совсем недавно покрасил; Дэйв продавал бензин, батарейки, моторное масло и советовал покупателям ехать домой, да там и оставаться. Десятки островитян заворачивали к Дэйву и слушали его, пока он закачивал в баллоны газ или устанавливал цепи, строя мрачные предсказания относительно погоды.
— Три дня продлится, не меньше, — предупреждал он. — Так что готовьтесь.
К трем часам ветви кедров уже обвисали от осевшего на них снега; когда дул ветер, снег, завихряясь, падал на землю. Клубничные поля на Сан-Пьедро превратились в девственно белое полотно, без малейшего следа, как песок в пустыне. Голоса живых существ были не просто приглушены, а вообще перестали звучать — замолчали даже чайки. Слышно было лишь завывание ветра да шум волн, разбивающихся о берег и стекающих обратно в море.
На всем Сан-Пьедро лежал отпечаток суровости и напряженного ожидания. Разразился декабрьский буран, и никто не знал, что от него ожидать. Дома может занести так, что останутся только покатые крыши пляжных домиков да верхние этажи городских зданий. Сильный ветер может оборвать электрические провода и оставить всех без света. В бачках туалетов перестанет смываться вода, остановятся насосы в колодцах, люди будут жаться поближе к печам и керосиновым лампам. С другой стороны, снежная буря — это передышка, веселые зимние каникулы. Школы закроются, будут перекрыты дороги, никто не пойдет на работу. Семьи островитян будут поздно вставать, плотно завтракать, одеваться и выходить на улицу, зная, что вернутся в теплые, уютные дома. Из труб будет виться дымок, с наступлением сумерек в окнах загорится свет. Во дворах, совсем как часовые, будут стоять кособокие снеговики. Еды у всех будет вдоволь, а причин для беспокойства никаких.
И все же старожилы знали, что разразившийся на острове буран может привести к непредсказуемым последствиям. Может случиться так, что он, как это уже не раз бывало, станет причиной бедствий, даже смертей, а может, попросту растворится в звездном небе этим же вечером, набросав снега и порадовав детвору. Кто знает? Кто скажет наверняка? Если случится несчастье, значит, так тому и быть, считали старожилы. Надо только как следует подготовиться. Остальное же, как, к примеру, окружавшая их соленая вода, способная запросто поглотить снег, было тем, чем было, и не подчинялось их воле.
Когда перерыв закончился, Элвин Хукс снова вызвал Арта Морана. Шериф отлучался на два с половиной часа, чтобы связаться с отрядом пожарных и вызвать помощников-волонтеров, на которых можно было рассчитывать в трудный момент. Обычно они присматривали за порядком во время фестиваля клубники и других общественных мероприятий; теперь же им предстояло поделить территорию острова на участки по месту жительства или работы и помогать тем, кто застрял в пути.
Арту снова пришлось понервничать — вот уже второй раз за день его вызывали в качестве свидетеля. В то время как его больше заботил буран. Арт понимал, что Элвин ведет это дело и должен вызвать его, Арта, дважды, но от этого ему было не легче. В перерыве, длившемся пятнадцать минут, Арт сидел в кабинете Элвина; он ел сэндвич, склонившись над оберточной бумагой, расправленной на коленях, а с краю стола лежало яблоко. Хукс еще раз попросил Арта рассказывать все по порядку, не опуская даже те мелочи, которые могут показаться ему несущественными. И теперь, заняв место свидетеля, Арт поправил узел галстука и провел рукой по уголкам губ, чтобы не осталось крошек. Пришлось дожидаться, пока Элвин просил судью внести в список вещественных доказательств четыре куска веревки.
— Шериф Моран, — наконец обратился к Арту обвинитель. — У меня в руках четыре троса, которые рыбаки используют в качестве причальных концов. Я бы попросил вас внимательно осмотреть их.
Арт взял у Хукса тросы и сделал вид, что тщательным образом рассматривает их.
— Осмотрел, — помолчав, ответил он.
— Вам они знакомы?
— Да.
— Это те самые причальные концы, которые вы упомянули в своем отчете? Те самые четыре троса?
— Да, мистер Хукс. Те самые. Они, точно.
Судья разрешил считать четыре причальных конца уликами, и Эд Сомс нацепил на каждый по ярлычку. Элвин снова передал тросы Арту и попросил рассказать, где тот нашел их.
— Ну, значит… — начал шериф —…вот этот, под номером один, я обнаружил на шхуне обвиняемого. Он оторвался от стопора по левому борту, точнее, от третьего стопора снизу от кормы. Видите, он подходит к остальным тросам с его шхуны. Подходит ко всем, кроме того, что по левому борту, только от второго стопора снизу от кормы. Это тот самый, что под номером два. Он новенький, мистер Хукс, а остальные повытерлись. Остальные три троса, из трех прядей пенькового каната, с булинем на одном конце тоже порядком измочалены. Такими тросами и пользовался мистер Миямото — с булинем на конце, и порядком измочаленными, за исключением одного. Этот новехонький, но тоже с булинем.
— А остальные два? — спросил Элвин. — Их вы где нашли?
— На борту у Карла Хайнэ. Вот этот, который под номером три, — шериф поднял трос повыше, чтобы было видно присяжным, — в точности такой же, как и другие на судне мистера Хайнэ, то есть покойного. Видите? Трос из трех прядей пенькового каната с глазком-узором на одном конце. Узор сплетен вручную, мистер Хукс, так, как это делал Карл Хайнэ. У всех его тросов на концах плетеная петля, ни на одном нет булиня.
— Ну а четвертый? — Элвин подвинул к шерифу оставшийся трос. — Где был четвертый?
— Тоже у Карла Хайнэ, только не совпадал с остальными его тросами. Я нашел его по правому борту, на втором стопоре сзади кормы. Интересно то, что трос при этом совпадает с тросами на борту у обвиняемого. Трос далеко не новый, и на конце такой же булинь, как и у троса, который я вам показывал, такой же, как у всех других тросов на борту обвиняемого, за исключением одного. До того похож, что ясно — они из одного комплекта. Точно так же измочален, как и три остальных.
— Значит, этот трос похож на тросы с судна обвиняемого?
— Совершенно верно.
— Но обнаружили вы его на борту покойного, так?
— Именно.
— По правому борту, на втором стопоре от кормы?
— Да.
— А на шхуне обвиняемого висел новый трос — по левому борту, опять же на втором стопоре от кормы. Я вас правильно понял, шериф?
— Правильно, мистер Хукс. На шхуне обвиняемого висел новый трос.
— Шериф, — обратился к Арту обвинитель. — Если бы подсудимый пришвартовался к шхуне Карла Хайнэ, эти два стопора совместились бы?
— Совместились, тут и спорить не о чем. И если ему, Миямото то есть, пришлось бы в спешке отдавать швартовы, он мог и забыть про трос со второго стопора.
— Понятно, — произнес Элвин. — Значит, вы предполагаете, что обвиняемый забыл свой трос, заменив его новым, тем, что проходит у нас под номером два, который вы сейчас держите. Вернулся в доки и заменил.
— Да, именно, — подтвердил Арт. — Пришвартовался к борту Карла Хайнэ, а потом забыл отвязать свой трос. По-моему, это очевидно.
— И все же, шериф… — обратился к нему Элвин. — Что заставило вас обратить внимание на подсудимого? Почему вы решили осмотреть его шхуну и обратили внимание на новый трос?
