Юлия Алейникова - От создателей Камасутры
Дорога была ужасно скучной. Серая, даже какая-то бурая равнина, окруженная, насколько хватало глаз, горами. Бедные селения, издали напоминавшие разбросанные на пустыре кучи мусора. Может, летом тут и красиво, но серым осенним утром пейзаж навевал лишь тоску и скуку. Длинные тени гор закрывали почти всю долину. Но вот солнце поднялось повыше, и в тот же миг далекие снежные вершины вспыхнули россыпью самоцветов, серые складки гор заиграли всеми оттенками – от сочного пурпура до нежного персикового, от оранжевого до бледно-желтого. Дома в долине из серых стали белоснежными, окошки их засияли солнечными зайчиками. Высокие стройные деревья, похожие на пирамидальные тополя или кипарисы, высились, как бравые оловянные солдатики, охраняющие эти игрушечные домики.
Пока мое семейство наслаждалось чудесной переменой, случившейся столь нежданно в окружившем их новом мире, машина успела подъехать к высоким деревянным воротам, возвышавшимся над белой каменной стеной, уходившей вправо и влево и скрывавшей от чужих глаз сам монастырь. Ворота быстро отворились, как будто их уже ждали, и автомобиль въехал на территорию монастыря.
– Не думала, что буддистские монастыри столь доступны для посещения. Если только шеф заранее не договорился о нашем визите, – шепнула Ника брату.
Глава 27
Утро я встретила, ощущая ломоту во всем теле. Сон на соломенном тюфяке – это, знаете ли, для экстремалов! Кое-как подняв свое скрюченное ноющее тело с этого прокрустова ложа, я попыталась сделать пару упражнений и, судя по всему, разбудила своими стонами Джамша.
Он появился на моем пороге, свежий, бодрый, отдохнувший.
– Помочь? – спросил он сочувственно, пряча предательскую улыбку.
Совместными усилиями мы вернули моему организму способность двигаться. Умывшись во дворе ледяной водой (наверное, ночью она была еще снегом), я, подхваченная под локоток крепкой мужской рукой, отправилась на завтрак.
Солнце слепило глаза, небо поражало густой синевой, горы были величественны и прекрасны. Что ж, и в Ладакхе жить можно.
Ни с того ни с сего в кармане у Джамша что-то дико и неуместно затрезвонило, нарушая самым кощунственным образом царившую вокруг нас священную тишину.
Даже мой закаленный друг подпрыгнул от неожиданности. Тем не менее он не схватил бездумно трубку: прежде он сконцентрировал свою внутреннюю силу и уже затем глубоким звучным голосом ответил на звонок.
– Надеюсь, не разбудил? – прозвучал знакомый голос с пугающей ехидной ноткой в интонациях.
– Ничуть.
– Не мог вас не порадовать. У меня тут гостят родственники вашей подруги. Все семейство в полном сборе. Заглянули, знаете ли, на огонек. Прелестная компания во главе с шефом полиции Гоа!
– Где вы? – сухо спросил Джамш.
– Неподалеку от Леха. Так же, как и вы. – У меня волосы от страха встали дыбом! – Оказалось значительно проще проследить за вашими родственниками, чем ловить такую изворотливую парочку.
– Чего вы хотите? – Голос Джамша звучал на удивление холодно и спокойно. С другой стороны, отчего ему-то волноваться? Не его семейство в заложниках! Ой, что я такое несу?! Этот человек ради меня жизнью рискует…
– Документы! – игривость исчезла из голоса Махараджи, словно выключили лампочку. – Немедленно.
– Нет. Не раньше чем через три часа, они надежно спрятаны.
– Документы вы привезете через час. По истечении часа я начну убивать заложников. Полчаса – один человек погибнет.
– Через три часа. Если пострадает хоть один человек, сделка отменяется.
Воля Джамша победила. Сингх согласился на его условия.
Я жадно вдохнула холодный воздух. Оказывается, я не дышала все это время.
– Что же нам теперь делать? – стуча зубами, спросила я.
У меня есть одна особенность. Если рядом со мной размазня и трус, я буду тверже скалы, отважнее льва. Если рядом со мной человек жадный, я буду сама щедрость. Если человек щедрый – я превзойду в скупости последнего скрягу.
Своеобразная болезненная потребность уравновешивать ситуацию, совершенно подсознательная.
И поскольку Джамш был само воплощенное мужество, решимость и собранность, я превратилась в кислую, скулящую от страха, плаксивую фифу. Фи!
Мое аморфное существо подхватили и твердым решительным шагом повлекли куда-то в глубь монастыря.
– Передадим на хранение документы. Выясним местонахождение Сингха. Подготовимся к началу операции. Ты останешься под защитой монастыря.
Я поскуливала и охала, прикрывая от страха рукою рот, и преисполнялась глубочайшего отвращения к самой себе.
Настоятеля мы нашли в небольшой комнате, пустой, белой, с единственным окном, выходившим на север, на самом верху главного монастырского здания. Он сидел спиной к двери, лицом к окну, за которым открывался вид на заснеженные вершины и яркое синее небо. Воздух в комнате был какой-то густой и упругий. Сначала я не поняла, на что это похоже. Силовое поле! Энергия, которую выделял этот человек, была такой мощной, что ее можно было потрогать руками.
Сердце мое, стучавшее с перебоями от волнения и от пребывания на большой высоте, вдруг успокоилось, пульс стал более редким и наполненным. В голове просветлело. Появилось ощущение силы. Неограниченных возможностей. Поднялась и окрепла вера в себя. Я вдруг выросла, нет, не внешне, а внутренне. Вдруг почувствовала себя Валькирией, Афиной Палладой, Родиной-матерью… Я понимаю, как дико это звучит. Но внутренним зрением я видела себя именно могучей воительницей, которая может закрыть собою весь мир от атак горя и бед, защитить всех страждущих и обиженных. Свернуть горы! Окрыленность ощущалась такая, что хотелось немедленно кинуться в битву, причем с голыми руками. И знаете, думаю, в тот момент я могла бы справиться с любым противником.
Больше подобного чувства я никогда не испытывала. А жаль!
Лама поднял руку и подозвал к себе Джамша. А затем и меня. Я подошла, испытывая почти священный трепет перед этим удивительным человеком. Мне казалось, что он сейчас заговорит – и его голос эхом прокатится по всей долине. Но заговорил он мягким, тихим голосом, очень молодым и чистым, как снег за окном.
– Ты все правильно решил, – сказал он по-английски, обращаясь к Джамшу. – Вы справитесь.
Джамш недоуменно посмотрел на учителя.
– Я иду с тобой, – твердо сказала я. Моя преображенная, окрепшая душа требовала действия. Хотя воздух перестал звенеть от напряжения, стал обычным, моя внутренняя наполненность не исчезла.
– Они засели в пятидесяти километрах от Леха, – продолжал монах. – В мертвом городе. За каменной стеной – двухэтажный большой дом. Вокруг лишь жалкие останки строений. Укрыться негде. Много вооруженной охраны. Человек десять. Две машины, джип и одна старая, но на ходу.
– Вы увидели это во время медитации? – робко, с замиранием сердца, спросила я.
– Нет, – улыбнулся он. – Ладакх – не Дели. Здесь все как на ладони. Если этот человек здесь, он мог остановиться только в одном месте. Мы поможем вам подойти к дому. И бумаги на хранение я возьму. Вам не о чем беспокоиться, вы справитесь. Я буду молиться за вас. А чтобы вам было спокойнее, с вами пойдет мой ученик. Раньше в древнем городе существовал подземный ход. Вернее, целая паутина ходов. Одна из галерей вела в подземелье большого дома. Будем надеяться, что его не до конца засыпало. Это ваш шанс. Мой ученик поможет вам найти вход в подземелье.
Он встал, и по пустынному коридору мы все прошли к лестнице.
Через полчаса мы выехали из Хемиса. Старенький пикап неизвестной модели вез нас вниз, в долину. Молодой послушник, сидевший за рулем, невысокий и стройный, с мягким взглядом и большими сильными руками, вел машину сосредоточенно и спокойно. Будем надеяться, он не бросит нас по прибытии на место. Трое лучше, чем двое. По три целых и три десятых бандита на каждого – это лучше, чем по пять на нас с Джамшем. Тем более что заряд нечеловеческой энергии, полученный мною в монастыре, медленно, но верно таял.
Три монаха, едущие на старой развалюхе, никому не были интересны.
Перед отъездом нас завернули в монастырские тоги, головы прикрыли смешными шапками с похожими на петушиные гребешками. Настоятель проводил нас до ворот и стоял в одиночестве на фоне голубого неба, пока машина не скрылась за поворотом.
– Джамш, а что мы будем делать, когда проникнем на вражескую территорию? У нас даже оружия нет.
Оружие нам пришлось бросить еще перед вылетом из Карнатаки, в самолет с ним, понятно, не пустили бы. Сомнения и вопросы зароились толпой в моей голове, стоило настоятелю исчезнуть из поля зрения. Надо было его с собой взять. Продавил бы ворота силой своего биополя, парализовал бы плохих дядек! Мы бы, конечно, ему помогли…
– У меня есть нож, – Джамш показал приличного размера тесак.
Нож, конечно, хороший. Им, наверное, горло кому-то перерезать – раз плюнуть. Главное, до этого горла дотянуться. Но тут мне на ум полез совершенно не ко времени старый бородатый анекдот: «Голой пяткой – да на сабельку!» Так и мы: у них автоматы, а у нас – один нож на двоих.
