Максим Окулов - По лезвию ножа, или В погоне за истиной. Книга 2
Для начала Катя поставила варить баранину с порезанными луковицей и чесноком. Мясо она покупала на рынке, долго и придирчиво выбирая нужный кусок. В конце концов она остановила выбор на лопатке — здесь было много мякоти, немного жира и достаточно мелких косточек, которые дадут бульону неповторимый навар. Далее был приготовлен классический соус бешамель из сливочного масла, муки и молока. Через час уварившееся до мягкости мясо было отделено от костей и мелко порезано. В бешамель Катя добавила бульон, потертый на крупной терке колбасный сыр — именно он даст супу пикантный копченый привкус! Далее кастрюля покорно приняла сваренную баранину и свежие мелко порезанные овощи: морковь, картофель и лук-порей. Только сейчас надо было как следует посолить блюдо. На кухне витали изумительные ароматы! Через полчаса суп был готов, и Катя укутала кастрюлю в теплое одеяло. Но на этом приготовления закончены не были — хозяйка хлопотала без устали. Свежие овощи и зелень, покрытые сверкающими капельками воды, расположились на большом блюде; тщательно вымытые и вытертые до блеска тарелки, бокалы и приборы заняли свое место на столе в гостиной, а дымящиеся, с пылу-с жару пироги с различными начинками были укутаны чистым полотенцем, ожидая своего звездного часа. Катя застелила постель, вымыла ванну и, наконец, приняла душ. Стрелки часов показывали час дня. Катя прилегла на минуточку отдохнуть и не заметила, как уснула.
Денис пришел в шикарном белом костюме, с букетом алых роз. Катя сидела в кресле. Муж подошел, присел на корточки, положив букет ей на колени, и начал ее целовать: его мягкие теплые губы нежно касались ее рук — каждого пальчика в отдельности. Катя блаженно застонала и открыла глаза…
Муж стоял на коленях около кровати и целовал жене руки. На нем были черные джинсы и синий свитер грубой вязки. Денис! Дениска! Это было ОН! Чисто выбритый, сильно похудевший с непривычно короткой стрижкой. Катя погладила колючую голову и засмеялась.
— Ежик, ни головы ни ножек! Дениска, это ты! Как ты вошел?
— Дверь была не заперта.
— Да ты что? Вот я растяпа!
— Самая лучшая растяпа в мире! Котенок, как же я по тебе соскучился! — Денис бережно погладил Катю по голове, затем подушечки пальцев скользнули по щеке и подбородку. Жена перехватила его руку и прижала к своим губам.
— Какая шершавая!
— Тебе неприятно?
— Что ты?! Так здорово!
Вторая рука Дениса скользнула под халатик…
— Дениска, а тебе не кажется, что даже в первый раз у нас не было… ну… так? — супруги лежали на кровати лицом друг к другу. Денис двумя руками обхватил Катину ладонь, положив себе под голову. Девушка ласково гладила мужа по стриженой голове.
— Точно! — Денис посерьезнел, в комнате повисла пауза. — Котенок, я тут целую речь заготовил. Ну, по поводу того, что произошло, а пришел и… Так все получилось, что…
— Ты чем-то не доволен? — Катя с улыбкой несколько раз взмахнула длинными ресницами.
— Нет что ты! Это было просто здорово! — Денис смутился и покраснел. — Просто… Прости меня! Прости за всю ту боль, что я тебе причинил! Я люблю тебя, люблю больше всего на свете и жизни без тебя не представляю! То, что произошло тогда… — Катя прильнула к губам мужа нежным поцелуем, не дав ему договорить.
— Не надо, Дениска, больше не надо ничего говорить. Все остальное совершенно не важно, главное ты сказал! Прости и ты меня. Поверь, мне есть в чем просить у тебя прощения. За прошедшие месяцы я кардинально пересмотрела свое отношение к жизни. Я тебя очень сильно люблю, я буду тебя ждать столько, сколько понадобится, а потом мы постараемся построить наши отношения заново. Согласен?
— Конечно, маленькая! Конечно согласен!
— И… Дениска, давай мы просто забудем, все, что было! Договорились? Я тебе обещаю, что никогда не упрекну тебя в том, что произошло.
— Ты самая лучшая жена на свете! Ты…
— А ты самый лучший муж! Правда! Кстати, Дениска, все смотрю в твои глаза и не могу понять, что в них изменилось. Вроде смотришь на меня ласково, с любовью, ну как прежде, а все равно не так.
— Интересно, интересно, и что же в них не так?
— Ну знаешь… такое впечатление, как будто раньше на меня смотрел толстый пушистый кот, а теперь любящий и нежный… матерый волк!
— Да уж… — Денис не нашелся что ответить.
— Сильно досталось, милый? — Катя участливо заглянула мужу в глаза.
— Терпимо, Катюш, терпимо, — Денис невольно погрустнел. — Но теперь все нормально, поверь!
— Ты знаешь, я ведь чувствовала, когда тебя били…
— Что?! — Денис резко сел в кровати.
— Да, чувствовала. Однажды днем… Скорее, утром… Во всяком случае, это было еще до обеда, я сидела дома и делала проект для очередного нашего заказчика. Вдруг мое тело начало ломить. Знаешь, боль появлялась неожиданно в разных местах, не было ни синяков, ни опухолей, но болело сильно. И тогда я подумала, что это с тобой что-то происходит.
— И что ты сделала?
— Я встала перед иконами и начала молиться святителю Николаю, помазывая болящие места маслом, освященным на его мощах. Ну ты помнишь, нам подарили такой маленький флакончик? — Денис кивнул. — Ну вот, боль отступила через какое-то время. Потом еще пару раз было нечто подобное, но не так сильно.
— А тот, первый, раз, не помнишь, когда было?
— Прекрасно помню, 18 августа, накануне Преображения Господня.
Денис нахмурился, потирая пальцами лоб.
— Да, точно, именно тогда это и случилось. Чудеса…
— Да, чудеса…
— Катенька, милая, получается, что ты вместе со мной сидишь все это время? Не зря у нас зэки говорят, что здесь, в тюрьме, иногда легче, чем на воле. Нам легче, чем нашим близким и родным.
— Да, Дениска, все так. У меня было такое чувство, что сама в тюрьму попала…
— Солнышко, милая, сколько же тебе пришлось пережить! — Денис ласково гладил Катю по голове. — Вот ты сказала, что у меня взгляд изменился, я про тебя могу сказать то же самое. Мы оба стали другими. Представляешь, я теперь каждый день читаю не только утренние и вечерние молитвы, но и как минимум один акафист.
— А-а-а-а-а! Клюнул петух раздолбая!
— Мадам, что за выражения?!
— Я еще и не так могу. Очереди в СИЗО — отличная школа русского языка! А вообще, это здорово, что ты не забываешь молитвы. Вот только плохо, что в церковь нет возможности ходить…
— Почему?! У нас на территории лагеря зэки построили церковь, батюшка минимум раз в месяц приезжает, можно исповедаться и причаститься.
— И ты здесь причащался?!
— Да, пока один раз, но сподобился.
— Дениска, как же это здорово! Ну теперь я уверена, что все у нас будет хорошо!
— Да, будет конечно, если я с голода не помру, — Денис улыбнулся.
— Ну вот! Наконец-то! Все, я побежала! — Катя соскочила с кровати, и в этот момент зазвонил ее мобильный. — Ну что такое, кому там неймется?! Алло? — ответила девушка недовольно. — Да, это я. Кто это? Что? Это шутка? А… — Катя внимательно слушала собеседника, ее глаза округлились. — Но, как же, это просто невероятно… Да, все поняла. Денис? Рядом. Да я к нему в колонию приехала. Нет, от Москвы недалеко — каких-то четыре с половиной часа лету, — Катерина засмеялась. — Под Красноярском. Да нормально все. Да, даю трубку. Все скажу!
— Дениска, тут для нас маленький сюрприз, — Катя прикрыла телефон рукой и загадочно проговорила. — Звонит один человек, которого ты сразу узнаешь, но не называй его по имени. Понял?
— Кто это, Катюша?
— Держи трубку!
Там смерти нет, где царствует Любовь…
Там смерти нет, где царствует Любовь,
И месть постыдно прячет свое жало.
Святой молитвы пролитая кровь —
Пути к спасению чудесное начало!
Изможденного вида мужчина лежал на кровати в крошечной лесной избушке. Он был абсолютно седой. Длинная, заботливо остриженная борода касалась груди, мерно вздымающейся в такт дыханию. Мужчина спал, лежа на спине. Он был очень худой, руки, лежащие поверх простыни, походили на кости, обтянутые пергаментом. Дом принадлежал Глафире Степановне — вдове ныне покойного лесничего. Глаша была еще молода — ей недавно исполнилось сорок. Пять лет назад похоронила она любимого Витеньку, угодившего под браконьерскую пулю, да так и не смогла устроить свою личную жизнь: жила отшельницей в их скромной избушке, где прошли лучшие годы жизни. Единственный сын недавно уехал в город учиться, он навешал мать на каникулах, но делал это все реже, а визиты его становились все короче.
Незнакомец появился в доме Глафиры Степановны неожиданно. Как-то под утро раздался стук в дверь.
— Глаша, Глаша, открой, это Степан! — лесник был очень взволнован.
— Что случилось, Степа?!
