Наталья Перфилова - Не верь, не бойся, не проси...
Все снова начало рушиться с катастрофической быстротой год назад, когда Катя, по обыкновению забравшись с ногами на диван в моем рабочем кабинете, с мечтательным видом поведала о новом романтичном и всепоглощающем чувстве, посетившем ее буквально накануне вечером… Я воспринял это известие довольно спокойно и даже равнодушно. Во первых, меня уже давно не волновала Кэт , как женщина и любовница, даже те крайне редкие моменты близости, которые в последние годы время от времени случались между нами по инициативе и даже настоянию Кати, меня не трогали за душу. А во вторых, влюбленность посещала Кэт едва ли реже , чем раз в месяц, потом как то быстро изживая себя на нет… Но в тот раз все пошло по другому. Катерина увлеклась своим Петей-Петушком всерьез, буквально потеряла голову и чувство меры. Она вела себя неосмотрительно и глупо. Настолько, что ее муж в конце концов потерял терпение, он пригрозил Кате разводом, стал сильно урезать в денежном содержании , она поняла, что Олег настроен зло и решительно. Свое положение и общественное мнение он ценил гораздо больше, чем давно раздражавшую и даже порой бесившую его жену. Он все чаще начал возвращаться к разговорам о разводе…. Я особенно не встревал в это дело, отношения между Кэт и ее мужем меня как то мало волновали, что же касается Лары, то с разведенными родителями, или нет она все равно оставалась дочерью и единственной наследницей Каменкова. Что у Олега появится еще ребенок, я сомневался, ему ведь было уже сорок шесть. Но тут снова судьба сделала небольшой шажочек в сторону и подкинула Олегу поначалу маленькую банальную неприятность, обернувшуюся впоследствии трагедией для всех нас. Его секретарша заявила, что беременна. И беременна именно от шефа. Он усомнился в своем отцовстве и стал настаивать на проведении анализов. Вот тут то и выяснилась страшная для Кати вещь — оказывается, Олег вообще детей иметь не мог. Никогда, ни раньше, не сейчас. С секретаршей он разобрался просто, наорал и выгнал на улицу, а с женой так просто поступить он не мог. Разразился грандиозный скандал, Каменков срывал зло не только на Кате, которая в принципе заслужила подобное отношение, но и на Ларисе, которая по малолетству никак не могла понять, почему так изменился к ней любимый папочка, почему мама все реже появляется дома, почему вдруг с ней перестали заниматься танцами и фигурным катанием, заставляя постоянно сидеть в комнате и даже кушать там, чтобы не раздражать и не нервировать своим видом отца… Олег бушевал, требуя от Катерины назвать имя настоящего отца девочки, чтобы он мог заставить его признать этот факт и избавить дом Каменковых от жалкого безродного ублюдка. Катя молчала, понимая, что если сделает это, то потеряет дочку. Ведь я забрал бы Ларису себе и уехал из города, оставаться здесь рядом с Олегом, зная его мстительную никому ничего не прощающую натуру , было рискованно. А дочку Кэт любила сильно. Что я возьму ее с собой, она не надеялась, зная мое отношение, да и не хотела она этого. У нее же была огромная любовь — Петя-Петушок. Катя нервничала, много плакала, часто злилась. Я стал замечать, что она для снятия стресса начала баловаться наркотиками. Я сам решил поговорить с Олегом и разрешить ситуацию. Мне было невыносимо видеть, как мучают ничего не понимающую испуганную Лару, было жаль ее мать… И тут Катя снова пришла ко мне, снова плакала, валялась в ногах и умоляла не губить ее жизнь, ее положение в обществе, не калечить жизнь девочке, разлучая ее сразу и с отцом и с матерью: она не хотела уезжать со мной и с дочкой, а оставаться потом рядом с Олегом не желал я. Решив взять Лару себе, я естественно снова вернулся к мысли о деньгах в Парижском банке. Не было никаких резонов оставлять их Каменкову. Да и дочке хотелось дать как можно больше… В общем мы ссорились с Катериной несколько часов… Вот тут то она и пришла к мысли убить мужа. Она так загорелась этой идеей, что я испугался. Я обещал пока отложить разговор с Олегом и попытаться придумать , как можно по другому выйти из сложившейся ситуации. Я мучился , не зная, как поступить, на что решиться… Когда вечером следующего дня ко мне в квартиру не вошла, а буквально ворвалась рыдающая Катерина с Ларой на руках я обомлел. Лицо и руки девочки были в синяках и ссадинах. Захлебываясь слезами, она рассказала, как папа побил ее, совсем-совсем ни за что. Она уже спала, когда он ворвался в комнату и потащил ее в гостиную. Там была мама, он кричал на нее, что то требовал, потом сказал, что раз она такая упертая и не жалеет собственную дочь, то пусть посмотрит , что теперь будет ждать ее ублюдка каждый день… Во мне всколыхнулась вся почти забытая ненависть к Каменкову, заглянув в растерянные и ужасно жалкие глазенки своей маленькой дочери, я как то легко и спокойно согласился помочь Кате убить своего мужа. Мы придумали приличный план, как избавить Катерину от подозрений и создать ей железное алиби, именно тот план, который мы с тобой здесь и осуществили… Потом, после всего Катя обещала, что мы заключим брак, я оформлю отцовство на девочку, а потом разведемся и станем жить каждый своей жизнью где то поблизости, чтобы иметь возможность одинаково принимать участие в судьбе ребенка. Я начал заниматься разработкой деталей, Кэт поговорила с Олегом, дала согласие на развод, пообещала, что напишет заявление о том, что Каменков не является отцом Ларисы… Короче признала все свои прошлые грехи, только просила не торопиться, а дать ей возможность подготовить плацдарм для отступления. А пока, чтобы особо друг друга не нервировать, вроде как решила поехать в Онфлер… Олег согласился, успокоился, у них в доме воцарилось даже какое то подобие мира. В последний момент он почему то решил не отпускать с Женой девочку, наверное, чтобы она не тянула долго или вообще не обманула его и не обосновалась с ребенком во Франции, подальше от него.
Когда я узнал, что Катерина меня обманула и втихаря продала не только свой ресторан, но и клуб, который всегда сама же называла нашим общим, я разозлился. Она повела себя подло, хотя и глупо, ведь все, с кем мы имели дела прекрасно знали , что именно я являюсь руководителем нашего предприятия, а вовсе не Катя, соответственно и узнать подробности сделки, как только просочились слухи о продаже, все спешили именно ко мне. Но все же тогда я еще не желал ей ничего плохого. Я сдержал эмоции и, спокойно вытащив из сумочки неизменную записную книжку, выяснил, что она сделала с деньгами, узнал и название банка, и номер счета. Отложив разбирательства с Кэт на потом, я продолжал честно ей помогать. Решение предать свою давнюю подругу и любовницу родилось у меня тогда, когда я совершенно случайно услышал ее разговор с Петей. Катерина, видимо в очередной раз уколовшись , слегка потеряла бдительность и, как это и раньше случалось довольно часто, забыла запереть дверь в своей квартире, где со времен разлада с мужем частенько оставалась ночевать. Своего Петушка туда приводить она не решалась, так как Олег прекрасно знал , где она находится, он сам покупал эту квартиру несколько лет назад. Очередной скандал Кэт был совершенно не нужен. Я беспрепятственно и совсем не замеченный хозяйкой, вошел в квартиру и услышал как Кэт излишне громко и эмоционально, явно находясь немного не в себе, кричала в телефонную трубку:
— Петенька , милый… Скоро-скоро закончится эта мука, мы наконец то будем с тобой вместе… Не спрашивай, милый, как и когда именно, но мы с тобой обязательно поженимся! Ты удочеришь мою девочку, мы все вместе уедем куда-нибудь далеко… в Англию или Испанию…. Не говори глупостей, Петенька! Какое мне дело, что подумает обо всем этом Кир? Да кто его спрашивать то станет, в конце то концов? — Катя пьяно рассмеялась. — Конечно, сейчас я с ним мила и покладиста, а что я еще могу сделать Петь? Он шантажирует меня тем , что расскажет Олегу, что он настоящий отец Ларисы, я не хочу этого, я все сделаю для того, чтобы мою девочку воспитывал именно ты, только ты сможешь дать ей все то, что ни за что не сможет выжать из себя этот неотесанный мужлан… Он смертельно надоел мне, Петенька, но я пока не могу сделать ему ручкой, у нас много незавершенных дел, но как только я смогу сама распоряжаться своей судьбой, то сразу же поставлю этого прилипалу на место, он не сможет ничего мне сделать, не сможет доказать, что он , а не ты, настоящий отец Ларочки. Ведь я ее мама, а он — никто. Да если он посмеет только хоть слово сказать против , я запросто сдам его в милицию, за приставания к чужому ребенку. Он даже анализ для подтверждения отцовства не сможет без моего согласия сделать, а я имею право его даже по суду не давать, любое его приближение к Ларе будет расцениваться как попытка похищения… Так что ты не волнуйся, Петенька, ты просто еще меня не знаешь, — снова самодовольно хихикнула она. — За тех, кто мне дорог, кого я люблю, я могу биться, как тигрица, до последней капельки своей преданной вам с моей малышкой крови…
