Наталья Солнцева - К чему снится кровь
– Что они делали? – поинтересовался Влад с беззаботным видом.
– Откуда я знаю? Темнота… Мне вообще-то показалось, что у них был фонарик, но они его сразу погасили, когда я открыл дверь. Странно, правда? Действительно, кто они такие? И что делали у чужой двери? Тогда я об этом не подумал… спешил очень, перенервничал…
– Сколько их было?
– По-моему, двое мужчин… – сосед глубоко вздохнул, поморщился и потер левую сторону груди. – А тут «скорая» подоспела. Врачи переговаривались громко, искали в темноте квартиру. Ну, те двое куда-то делись. Хозяйка долго не открывала, мы было решили, что она не в состоянии добраться до двери… Потом она открыла и, как только нас увидела, упала в обморок… прямо в прихожей. Вот и все.
– Спасибо. Вы очень отзывчивый человек!
Игорь удалился, зевая, к себе домой. А Влад обследовал замок на двери, – на нем остались свежие царапины. Кому-то не хватило нескольких минут, чтобы взломать дверь. Нельзя больше оставлять Валерию тут одну.
– Возьмите документы, деньги и все, что вам может понадобиться. Статуэтку Будды и ту серьгу, что спрятал у вас Евгений, мы тоже заберем.
Валерия сидела в кресле с отсутствующим видом, напряжение сменилось апатией. Влад вздохнул и присел рядом, мягко взял ее за руку.
– Все позади. Собирайтесь. Нужно заехать еще в одно место.
* * *Тина не удивилась, когда Влад разбудил ее посреди ночи, велел собираться.
– Мы переезжаем. Я познакомлю тебя с Валерией.
– Замечательно! – она засмеялась. – Когда-то я чуть не плакала оттого, что в моей жизни мало приключений. Вот компенсация! Боюсь, теперь их более чем достаточно.
Людмилочка проснулась, помогла ей сложить вещи. Они успели попить чаю на дорожку.
В квартире шефа Влад открыл все форточки, и комнаты наполнились воздухом и шумом дождя. Валерия захотела принять горячий душ, ее знобило. Тина стелила постель, мурлыкала что-то себе под нос, улыбалась.
– Когда Сиур вернется?
– Скоро.
Влад как раз собирался показать ей серьгу с рубином. Сюрприз!
– Ты что-то хочешь мне сказать?
«Ей-богу, она читает мысли», – подумал он. И загадочно произнес:
– Скорее показать. Смотри!
Жестом фокусника он достал из кармана и поднес к свету огромный, оправленный в золото рубин. Красные брызги разлетелись по стенам и потолку. Тина зажмурилась.
– Какое чудо. Тот самый рубин? Он в тысячу раз прекраснее, чем я думала…
Она положила камень на ладонь – розовое сияние осветило ее лицо. Блеск камня ласкал, она физически ощущала его тепло. Словно огонь разливался по жилам, не обжигая, а обволакивая мягкими волнообразными потоками.
– Какое странное ощущение… я словно таю в его лучах! Таю… Он великолепен!
– Я знал, что тебе понравится. Будду я тоже забрал.
Он достал фигурку, поставил на столик. Сонные глазки божка томно и ласково мерцали, созерцая людей, капли дождя на мокром подоконнике, алый рубин, комнату с темными шторами…ГЛАВА 28
Ворочаясь с боку на бок, Сиур обдумывал рассказ Таисии Матвеевны, сопоставлял, анализировал, сравнивал… и никак не мог отделаться от ощущения, что разгадка рядом. Еще один последний штрих, и все станет ясно. Но этот-то самый штрих ускользал, не поддавался.
Глубокая ночь накрыла запущенный сад и домик с верандой. Сиур проваливался в дремоту, и девочка Элина улыбалась ему с обрывистого берега, придерживая рукой тяжелый рюкзак…
Ветер приносил из сада запах лавра и апельсинов, густо сдобренный привкусом гари. Терция больше не могла ждать. Беспокойство снедало ее… Мальчик, которого она послала с условным знаком к Сервию, так и не вернулся. Она ходила по опустевшему дому и замечала повсюду тонкий слой пепла, особенно хорошо он был заметен на светлом мраморе пола и в бассейне – тусклая пленка покрыла поверхность воды, и рыбки на дне плавали как будто в тумане.
Терция решила заняться своей прической, чтобы немного успокоиться. Она разделила густую копну волос на две половины и принялась тщательно расчесывать их золотым гребнем. Это было нелегкой задачей. Жесткие и блестящие, вьющиеся на концах пряди перепутались. Наконец, ей удалось справиться с ними. Часть локонов она перевила ниткой жемчуга и уложила их поперек головы, наподобие узкой диадемы, остальным позволила свободно спадать пышным каскадом по спине. Множество непослушных черных завитков с милой небрежностью обрамляли ее круглое лицо с ямочками на щеках.
Придирчиво разглядывая себя в зеркале, Терция осталась довольна. Она всегда нравилась сама себе. Она была красива и знала это, – вопреки всем канонам и принятым нормам. Взгляды мужчин красноречиво говорили ей, что она привлекательна и желанна. Вот и Сервий, любви которого добивались самые знатные и прекрасные римлянки, сразу и бесповоротно выбрал ее. Если сказать по совести, разве у него был выбор? Она всегда брала то, что хотела, невзирая ни на какие обстоятельства и условности. Пусть другие хнычут, что жизнь пролетела слишком быстро и незаметно, унося с собою свежесть молодого тела и трепет чувств. Весна наступает каждый год, и ничто не может помешать этому. А те цветы, что распускаются в сердце, вообще неподвластны ходу времени. Жизнь никому и ни в чем не отказывает. Люди сами не смеют принимать ее дары. Боятся, не решаются, сомневаются и медлят, тогда как каждый миг – это слеза Любви на ладони Вечности…
Терция не могла объяснить то, что она чувствовала, никому, даже Сервию. Она снова и снова задавала себе вопрос, любит ли его? И что сие означает – любить?
Любовь невидима, но она присутствует во всем сущем. Все, что мы видим и чувствуем, – лишь ее отражение, свет этого мира и любого другого. Даже камень любит. Но у него бесконечно мало любви. Есть люди, подобные камням. Так они и живут… Человека делает великим и необыкновенным созданием его способность любить… Она одна может поднять его до немыслимых высот. И только степень ее отсутствия может обрушить его вниз, превратить в камень, или еще хуже – в ничто…
Порыв ветра пробрал ее до костей. Терция вздрогнула. Как похолодало! Она пошла в свою спальню, чтобы надеть теплую накидку. Невыносимый зной сменился холодом, небо стало темным, как в сумерки. А ведь еще даже полдень не наступил! Где же Сервий, почему он не ответил на послание?
– Госпожа! Госпожа! Поднялся сильный ветер! Все люди бегут к морю, чтобы уплыть как можно скорее. Ни одного судна не осталось! Только лодки… Случилось что-то страшное, небо потемнело, как ночью…
Служанки, вернувшиеся с рынка без покупок, насмерть перепуганные, наперебой рассказывали о панике, охватившей жителей города, о том, что началось что-то невообразимое – темнота, буря, черный дождь. Они были вне себя от страха.
– Вы можете делать что хотите. Я отпускаю вас. Бегите, спасайтесь, как другие.
– А вы, госпожа? Мы не можем покинуть вас!
Но Терция уже не слушала их. Они свободны и могут позаботиться о себе. Ее волновал Сервий.
Он тоже показывал ей черное облако над горами. Но где же он сам? Она не могла сейчас думать ни о чем, кроме него. Что с ним? Она вспомнила, что ночью ложе как будто дрожало и слышался отдаленный гул. У Терции был крепкий сон, и она так и не проснулась окончательно, а утром решила, что ей все приснилось. Напрасно она не придала значения тому, что ее любимая ваза, оставленная на краю столика, ночью упала и разбилась. Неужели Сервий ничего не замечает? Почему он не дает знать о себе?
Мелькнула мысль, что он поддался всеобщему страху, забыл о ней, бросил и решил спасать свою жизнь. Может, отплыл в море на каком-нибудь судне? Это было невероятно. Сервий был готов на все ради нее, – возникни хоть малейшее сомнение по этому поводу, Терция не подпустила бы его на полет стрелы.
– Если бы он имел возможность передвигаться, то давно был бы здесь! Значит…
Терция все еще не знала, что ей предпринять. Сильный порыв ветра обрушился на сад, ломая ветки, гоняя по двору листья и мелкие сучья. Она выбежала на улицу. Тоненькие деревца гнулись до земли, по вымощенной камнями дороге неслась пыльная поземка, мусор, оборванная листва, какие-то тряпки, перья и мелкие предметы. Ветер крепчал. С темного неба падали хлопья сажи. Откуда она взялась? Сажа таяла, оставляя черные пятна на стенах домов, на одежде. Да это же черный снег!..
Терция наклонилась, пытаясь противостоять ветру, надела на голову накидку. Нужно было все время держать ее руками. Ничего не было видно, приходилось двигаться наугад. Терция хорошо знала дорогу к казарме гладиаторов – единственному месту, где она могла что-то узнать о Сервии. Она побежала. Вдоль улицы тянулся сплошной каменный забор, за которым она сможет наконец увидеть мужчину, с которым хочет разделить все – дыхание, поцелуи, ласки, рассвет над морем, и если уж так сложится, то и смерть. Лучше бы все вышло по-другому! Но судьба не спрашивает…
