Валерия Вербинина - Письма императора
– Это журналист? – спросил Ален, когда Марсильяк уехал. – А я-то все гадал, отчего журналистов так не любят. Он не утомил вас?
– Он? – ответила Амалия, улыбаясь своим мыслям. – О нет! Хотя он и в самом деле говорлив сверх меры.
Они двинулись дальше. Ален умолк, и Амалия поймала себя на том, что ей тоже не хочется ни о чем говорить. Воздух был пронизан солнцем. По мостовой прыгали воробьи, важно курлыча, ходили сизые голуби, и головы их при ходьбе двигались вперед-назад, вперед-назад. В кустах сидел кот. Прижав уши и шевеля кончиком хвоста, он мерцающими глазами смотрел на толстых сизых птиц. Проходя мимо, Амалия пригрозила ему пальцем.
Ален купил у девушки-цветочницы букетик фиалок и, краснея, вручил его Амалии.
– Это вам, – пробормотал он. – Потому что вы такая красивая… и… – Он запнулся и стоял, весь красный от смущения, не зная, что сказать.
Амалия улыбнулась, приколола букетик к платью и взяла своего спутника под руку. Прежде она вряд ли осмелилась бы на это.
– Иногда вы очень милы, Ален, – сказала она. – Бывайте таким почаще.
И вот так, рука об руку, баронесса Корф и принц воров проделали оставшийся путь до банка.
Глава 2
В банке Амалия взяла из ячейки деньги на предстоящие расходы, положила в нее «письма императора» и вернулась к ожидавшему ее Алену, который в ее отсутствие завел с управляющим разговор о том, насколько банк надежен, хорошо ли он охраняется, не пытались ли его прежде ограбить, и так далее. Со стороны могло показаться, что хорошо одетый красивый господин искренне волнуется о том, чтобы его спутницу не провели и ее вещи в один прекрасный день не испарились отсюда, и управляющий поспешил успокоить его, дав на все вопросы Алена самые обстоятельные ответы. Как раз когда он рассказывал об установленной в банке новейшей системе охраны, Амалия вмешалась и с очаровательной улыбкой напомнила принцу воров, что им пора идти, не то дома начнут волноваться.
– Право же, не стоило так беспокоиться обо мне, – лукаво сказала она, когда они с Аленом оказались на улице.
Принц воров потупился.
– Мне просто не хотелось, чтобы с письмами что-нибудь вновь случилось, – объяснил он.
– Вы так добры! – прочувствованно проворковала Амалия. – Только прошу вас, не надо этого делать.
– Не надо проявлять заботу о вас? – изумился Ален.
– Нет, не надо грабить банк, – отозвалась Амалия, и в ее глазах заплясали тысячи янтарных искорок. – Я понимаю, вам очень хочется повторить свой успех с банком в Лионе, но сейчас не время для этого.
Принц воров сделал вид, что обиделся.
– Вы всегда приписываете мне самые худшие намерения! – воскликнул он. – Уверяю вас, я никогда…
Но тут Амалия засмеялась, и Ален почувствовал, что от ее смеха у него кружится голова. Если бы они были в тот миг одни, он бы немедленно заключил ее в объятия.
– Полно, месье Перванш, – сказала Амалия. – Я надеюсь, что мы с вами поняли друг друга. Когда я уеду из Франции, вы можете делать что хотите, а пока…
Но Ален уже не слышал, что она говорила. Уедет из Франции! Так она уедет, и он никогда больше не увидит ее? Он остановился и в волнении схватил баронессу за руку.
– Но разве вы… разве вам обязательно… – бормотал он.
Амалии стало его жаль. Она мягко высвободила руку.
– Прошу вас, не надо, – сказала она. – На нас смотрят.
Ален отвел глаза. Итак, все скоро кончится. Они найдут сокровище, потому что просто не может быть такого, чтобы столь умная женщина, как Амалия, не отыскала его, и все будет кончено. Он стоял на ярком солнечном свету, хмуря брови, между которыми пролегли глубокие морщинки, и впервые Амалия заметила, что под глазами у него лежат тени, и вообще выглядит он бледным и измученным. Поколебавшись, баронесса снова взяла Алена под руку, и они двинулись дальше.
– Наверное, это было глупо с моей стороны, – сказал тот, не глядя на Амалию. – Я так надеялся, что вы узнаете меня получше и начнете… начнете доверять мне. – Он хотел сказать «полюбите меня», но вовремя спохватился, что в его устах это прозвучало бы слишком самонадеянно. – Но я же для вас по-прежнему никто. Вы куда лучше относитесь к Франсуа, или к Скарамушу, или к инспектору Готье. – Последнее имя он произнес, сцепив зубы.
Амалия была готова рассердиться, но Ален казался таким несчастным, что у нее не хватило смелости начать выговаривать ему, что ее дела его не касаются и она вовсе не обязана отчитываться перед ним. Готье нравился ей, как нравится умному человеку другой умный человек – просто потому, что по духу они близки. Может быть, она даже была немножко влюблена в него… или не немножко… но Амалия ненавидела обсуждать с посторонними такую тонкую тему, как свои чувства. То, что происходило между ней и Готье, никого не касалось, кроме них двоих.
– Вы любите его? – внезапно спросил Ален, остановившись и с отчаянием глядя ей в лицо. – Скажите, вы его любите?
Амалия закусила губу. Ну вот, опять… В самом деле, любит ли она Анри? Он нравился ей, он спас ей жизнь, она чувствовала себя в долгу перед ним, и все же… все же… В нем было что-то такое, чего она не могла до конца принять… даже не то чтобы принять, а постичь, что ли… Это замкнутое лицо, которое лишь изредка освещала улыбка, эта сдержанность… «Да нет, вовсе не в сдержанности дело, – почти с досадой подумала Амалия. – Просто Анри ведет себя так, что поневоле кажется таинственным, хотя ничего таинственного в нем нет…» Она подняла голову и внезапно увидела на противоположном тротуаре человека, о котором только что думала. Инспектор Готье стоял, заложив руки в карманы, и смотрел на нее. Он просто смотрел на нее, и все же, бог весть отчего, ей вдруг стало не по себе от его взгляда. Между ними по широкой улице нескончаемым потоком текли экипажи. Вот протащился омнибус, запряженный лошадьми и битком набитый пассажирами… Когда он проехал, Готье уже не было. Тщетно Амалия глядела по сторонам, пытаясь найти его, – он исчез. «Похоже, у меня уже начинаются галлюцинации», – в смятении подумала молодая женщина.
– Нам сюда, – сказала она Алену, кивая на соседнюю улицу.
– Но ведь особняк в другой стороне, – возразил удивленный принц воров.
– Прежде нам надо кое к кому зайти, – пояснила Амалия.
В особняке Жерома де Сен-Мартена Амалия попросила лакея передать хозяину свою карточку. Через минуту лакей вернулся и сообщил, что месье Сен-Мартен примет ее незамедлительно.
Кабинет Жерома произвел на Амалию самое благоприятное впечатление. Всюду книги, книги, книги, и не только по истории аристократических фамилий, но и самые разнообразные труды – исторические, экономические, нумизматические, книги по сельскому хозяйству и математике, биографии выдающихся людей, беллетристика… Жером де Сен-Мартен поцеловал Амалии руку, приветствовал Алена, которого Амалия представила как специалиста по банковскому делу, и спросил, чем он может быть им полезен.
– Мне помнится, вы говорили, что занимаетесь генеалогией, – сказала Амалия. – Мне бы хотелось узнать кое-что о семье д’Альбер. Когда-то это был довольно значительный род, но его последний представитель умер много лет назад, и теперь о них уже никто не помнит.
– Ну, почему же, я помню, – живо возразил Жером. – Кто именно из д’Альберов вас интересует – Жан-Батист, написавший несколько книг и полемизировавший с Вольтером, Пьер, бывший кравчим при дворе Карла IX, его сын Луи, который, как утверждали, был одно время фаворитом Марии Медичи, или Антуан, приближенный императора Наполеона?
– Расскажите мне об Антуане, – попросила Амалия. – Где он родился, что у него было за детство, какие отношения он поддерживал со своим братом, и так далее.
– Ну, что ж, – сказал Жером. – Одну минутку… – Он оглядел книжные шкафы, ища какую-то книгу. – Ах да, вот она! – И он достал с полки увесистый том, переплетенный в великолепную телячью кожу. – Так, посмотрим… Антуан д’Альбер, родился 19 мая 1766 года в замке Элерон, полное имя Антуан-Луи-Анри-Алексис-Франсуа. Мать…
– Прошу прощения, – перебила его Амалия, – а замок Элерон – это где?
– На юге, – отвечал Жером. – Где-то между Монтобаном и Тулузой, точнее сказать не могу, потому что никогда не бывал в тех местах. Насколько мне известно, замок еще существовал в 20-е годы нашего века, потому что брат Антуана, Дени д’Альбер, некоторое время жил там, когда вернулся во Францию после реставрации Бурбонов. Помнится, вы спрашивали, какие отношения Антуан поддерживал со своим братом. Так вот, никаких отношений они не поддерживали, потому что Антуан очень скоро стал на сторону Бонапарта, а Дени остался приверженцем изгнанного короля.
– То есть, – начала Амалия, – они не писали друг другу, не общались и…
Жером кивнул.
– Именно так. Более того, когда император, который лояльно относился к аристократам, если они лояльно относились к нему, предложил Антуану помочь вернуть Дени из его добровольного изгнания, Антуан очень спокойно ответил, что его императорскому величеству не о чем беспокоиться, потому что у него, Антуана, никакого брата нет, а тот, что есть, для него все равно что умер.
