Лин Гамильтон - Кельтская загадка
— Знаешь, я не такой уж динозавр, как ты думаешь. Я знаю, что она не вступит в брак со своей первой школьной любовью, как это сделал я.
«Конечно, раз ты не позволяешь ей иметь школьную любовь», — хотела сказать я, но промолчала.
— Ничего не говори, — приказал Роб. — Даже в темноте я точно знаю, какое сейчас у тебя выражение лица. Но я никак не думаю, что этот Гилхули может быть хорошим началом, — продолжал он. — По сравнению со своими подругами Дженнифер слегка незрелая. Я имею в виду — сколько ему лет? В отцы ей годится? Он моложе меня от силы лет на десять. — Сделал паузу. — Ладно, может, не на десять, а больше, но ты понимаешь, о чем я.
— Ты говоришь, что Гилхули слишком стар для нее, и ты прав, — сказала я. Как ни скучен мужчина средних лет, беспокоящийся о своем возрасте, этот разговор неожиданно показался мне интересным. Может быть, подумала я, с этой драмой из-за Дженнифер и ее великовозрастного кавалера я пропустила что-то очень важное? Сколько может быть лет пропавшему ребенку? Потому что тут, должно быть, замешан этот ребенок. Мать, отец, сестра отца, дедушки и бабушки уже мертвы. Этне сказала, ее родители состояли в браке тридцать четыре года. Бирн перед этим около года провел в море. Значит, ребенку его сестры должно быть не меньше тридцати шести лет, может, и больше. От тридцати шести до сорока. Может Падриг быть этим пропавшим ребенком? Не исключено. Эмин Бирн, наверно, возражал бы против того, чтобы его дочь сошлась с сыном его сестры, не одобрил бы кровосмешения. Но, может, он не знал. Не знал, видимо, и о Дейрдре. Семейная вражда означает, что их члены не могли быть близко знакомы. Они жили в разных городах. Возможно ли, подумала я, что этот ребенок жив и разыскал семью Бирнов?
— И я не хочу, чтобы она страдала, — услышала я слова Роба. — Признай, что эти отношения напоминают курортный роман.
Я снова обратила внимание на то, что Роб говорит. Если он думал, что я слишком ослабела и буду соглашаться с ним во всем, то жестоко ошибался.
— А ты, надо полагать, подаешь ей хороший пример в этом? Алекс помалкивает о том, когда его сосед по комнате приходит и уходит, но Дженнифер прекрасно знает, что ты уходишь потихоньку ночью и возвращаешься чуть свет. И не верит отговоркам о полицейских делах!
— Напрасно ты это сказала, — вздохнул он. — Я знаю. Ты говоришь, что я подонок и плохой отец.
Слышать его слова в темноте было жутко.
— Извини, — сказала я. — Говорить этого не следовало. Я не думаю, что ты плохой отец или подонок. Но обрати внимание на Дженнифер. Она красивая девушка, очень разумная. Можешь поставить это себе в заслугу. Что до Медб, она тоже производит впечатление умной и приятной особы. — Похвала, конечно, слабая, но на лучшую я не была способна. — Насколько я понимаю, отношения у вас очень серьезные, — добавила я.
— Ошибаешься, — спокойно сказал он. Я ждала. — Причины две. Она не вдова. Ее муж жив. До самого последнего времени в Ирландии не было развода, поэтому ради приличия она называет себя вдовой. Он живет в Белфасте.
— Так, может быть, она теперь получит развод.
— По-моему, в этом вопросе у нее твердого мнения нет — то ли она не одобряет развода, то ли сохранила к мужу какие-то чувства.
О Господи, подумала я. С минуту мы оба осмысливали это.
— А другая причина?
Роб вздохнул.
— Вторая в том, что я сам не знаю, где лежит мое сердце, но не думаю, что здесь.
Фраза показалась мне странной, но я поняла выраженные в ней чувства.
— А этот щеголь-адвокат? — произнес в темноте Роб.
— Тоже не думаю, — ответила я.
— Причины?
— Во-первых, не думаю, что я его тип, во-вторых, не знаю, где лежит мое сердце.
— Ммм, — протянул Роб. Мы посидели молча несколько минут. — Я давно собирался кое о чем тебя попросить, — неожиданно заговорил он. — Можешь отказаться. Но я думал, согласишься ли ты стать законной опекуншей Дженнифер, случись что со мной. Дедушка и бабушка слишком немощны для этого. Ты единственная, кому бы я мог доверить ее. Ей восемнадцать, так что опекать ее почти не нужно, но, думаю, она еще будет какое-то время нуждаться в каком-то руководстве. Подумай. Я ведь полицейский, так что вероятность, что такая необходимость возникнет, выше средней.
— Мне об этом думать не нужно, — ответила я. — Будь у меня дочь, а я, признаюсь, в последнее время хотела этого больше, чем раньше, то я была б очень рада, если б она походила на Дженнифер. Так что я согласна. Однако ты понимаешь, что, если я стану твоей заменой, тебе придется прекратить сопровождать меня в таких рискованных ситуациях.
— Ты права, больше не буду, — усмехнулся он.
— Как, по-твоему, что должно произойти здесь? Ответь честно, — спросила я.
— Ты уверена, что хочешь знать?
— Да.
— Думаю, что этот человек либо бросит нас гнить здесь, либо вернется, чтобы прикончить.
— Чудесно, — сказала я. — Извини, что спросила.
Мы посидели, обдумывая эту замечательную перспективу.
— Как полагаешь, где мы находимся? — спросил Роб. — По-прежнему на Дингле?
— Да, — ответила я.
— На севере? На западе?
— По-моему, в южной стороне.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что мы находимся в клохане, — ответила я. — Большая часть их расположена там.
— Где-где?
— В клохане. Похожей на улей постройке. Здесь, на склонах горы Игл, их сотни, большая часть их превратилась в развалины, но некоторые хорошо сохранились. Я видела их, когда мы с Малахи, Кевином и Дженнифер поехали искать указания. Щелкни зажигалкой и посмотри: представь, что находишься в улье. Видишь, камни уложены так, что стены загибаются вверх. Такая кладка называется ступенчатой. Прямо-таки произведение искусства. Эти домики-ульи построены в первые годы христианства, может быть даже раньше. Монахи жили в них отшельниками, набирались знаний и молились. Иногда клоханы строили группами возле церкви. Иногда в них жили обычные люди, а не священники, иногда они играли роль укреплений. Этот клохан больше и выше, чем большинство остальных. Кажется, я где-то читала, что обычно они бывали всего около четырех футов высотой, но этот гораздо выше — должно быть, он представлял собой дом, а не монашескую келью.
— Очень интересно, — сказал Роб. — Можем мы придумать какой-то способ выбраться из этого клохана?
— Нет, — ответила я. Ненадолго задумалась. — Дай-ка зажигалку!
И стала водить крохотным огоньком вдоль стен, ища то, что мне отчаянно хотелось найти. Стены состояли из рядов тщательно уложенных друг на друга камней; там, где необходимо, пространства между ними заполняли крохотные камешки. На первых нескольких футах стены наклонялись внутрь едва заметно, но выше было видно, что каждый ряд выступает над другим, и стены вверху загибались к отверстию примерно шести дюймов в диаметре.
— Думаю, здесь должно быть подземелье, — сказала я.
— Ну и что из этого? — с легким раздражением спросил Роб.
— А вот что. Иногда подземелье использовалось для хранения продуктов. Но иногда оно представляло собой путь спасения. На эти берега часто делали налеты викинги, и людям нужен был тайный выход из домов, если внезапно появлялись викинги, пираты или кто-то еще. Если мне память не изменяет, викингов особенно интересовали церковные сокровища, украшенные драгоценными камнями манускрипты и прочие подобные вещи. Поэтому люди строили низкие, узкие, извилистые туннели, в них было легче защищаться от преследователей, туннели выходили на поверхность в нескольких ярдах от дома. Если к двери приближался мародер, люди уходили через туннели. Взгляни сюда, — сказала я, поднося огонек к стене. — Видишь, камни здесь уложены по-другому. Некоторые расположены вертикально, а не горизонтально, как притолока над дверью. И видишь, камни уложены не так правильно. Может, это заложенный впоследствии подземный ход! Роб смотрел с любопытством.
— Сухая кладка, — сказал он. — Без цемента, без ничего. Одни только камни. Разобрать стену должно быть сравнительно легко. Давай займемся этим! Свети, а я начну.
* * *Сперва разбирать плотно уложенные камни было трудно, но через несколько минут Роб проделал в стене небольшое отверстие. Протянул руку за зажигалкой, просунул ее внутрь и стал вглядываться. Я затаила дыхание. Там вполне могла оказаться кладовая. Я едва смела надеяться.
— По-моему, это туннель, — сказал наконец Роб. — Кто бы мог подумать, что твои занятия историей окажутся так полезны.
От облегчения я чуть не всхлипнула.
Через несколько минут мы вытащили достаточно камней, чтобы пролезть туда.
— Полезай первой, — сказал Роб. — Я буду защищать тыл на тот случай, если кто-то появится.
Я проползла несколько футов. Было сыро, холодно, и я ничего не видела впереди. Роб отдал мне зажигалку, и я полезла в туннель. Через несколько футов смогла встать, хотя приходилось сгибаться. Туннель слегка изменил направление, потом сузился, через несколько ярдов мне пришлось встать на четвереньки и ползти снова. Когда я добралась до конца, то лежала на животе и отталкивалась локтями.
