Михаил Ежов - Лестница страха
Затем умылся, приготовил на скорую руку завтрак: мюсли и черный кофе без сахара, чтобы взбодриться. Перед тем как выходить на работу, позвонил родителям. Разговор он постарался закончить побыстрее, поскольку не мог и не хотел отвечать на вопросы, особенно касавшиеся того, почему к ним приставлена охрана. Потом Смирнов позвонил оперу, отвечающему за безопасность его родителей, и предупредил, что бдительность следует усилить. Рассказал о Степаненко и винтовке, запретив говорить что-либо матери и отцу.
Выходил с опаской — вдруг на него объявлена охота и поблизости засели снайперы вроде трудовика. Должен ли был арест Степаненко охладить их пыл? В этом Смирнов уверен не был.
Однако все обошлось. До отдела он добрался без проблем, только попал в небольшую пробку метров за сто до перекрестка.
Припарковавшись, Смирнов сразу направился к начальнику. В отделе начали делать ремонт, и на крыльце сидели два гастарбайтера, размешивающие цементный раствор. Рядом лежали стопки плиток, которые они собирались укладывать. Из распахнутого окна нижнего этажа донесся визг дрели.
Смирнов поднялся к Петровичу и постучал.
— Кто там?! — донесся недовольный голос.
— Это я, Павел Петрович, — ответил Смирнов, заглядывая в кабинет. — Разрешите?
— Входи, входи. — Начальник сидел, листая папку с каким-то делом. — Ну что, чудом спасенный ты мой, доложиться пришел?
— Так точно.
— Садись. — Петрович указал на стул. — Рассказывай. Во-первых, что ты забыл в клубе у этих сатанистов? Мне Жериков звонил с утра уже, благодарил за помощь. Предоставленную в твоем лице, так сказать.
— Это все связано с нашим делом, — ответил Смирнов, садясь. — Убийствами.
— Что, сатанисты причастны?
— Нет, не в этом дело. О них узнали случайно.
— Наркотики?
— Да. Похоже, в школе производят дурь под названием «Вино Шаббата». Ею траванули Казимова.
— Ясно. Доказательства есть?
— Если химик расколется, будут.
— А может, он один наркоту делал? Ты уверен, что школа замазана?
— Я-то уверен, да вот только… — Смирнов развел руками.
— Знаю, знаю, — кивнул Петрович. — Пока всю цепочку раскрутишь! — Он махнул рукой. — Ладно, это мы передадим Жерикову с командой, а ты мне лучше насчет маньяка расскажи. Есть подвижки? Или у тебя и тут вся школа виновата?
— Вполне возможно, Павел Петрович.
— А я думал, Степаненко просто действовал в сговоре с Голобовым.
— Он раскололся?
— Нет. Но это вопрос времени.
— Что, вообще молчит? Ни слова не вытянули? — Смирнов был искренне удивлен.
— Практически да. Правда, пробормотал что-то насчет дракона.
— Дракона?
— Угу.
— Какого еще дракона? Что именно он сказал?
Петрович досадливо поморщился:
— Меня при этом не было, знаешь ли. — Он пошарил на столе, вытащил какую-то бумажку. — Вот тут ребята записали на всякий случай: «Красный дракон с семью головами и десятью рогами, и на головах его семь диадем». Я так понял, что Степаненко то ли его боится, то ли, наоборот, рассчитывает на его помощь. В общем бред!
— Можно? — Смирнов протянул руку за листком.
— Да, пожалуйста, забирай.
Следователь пробежал глазами записанные кривым почерком строки.
— Красный дракон… — пробормотал он. — Что-то знакомое. У Блейка есть такая картина, я видел ее в сатанинском клубе.
— Это цитата из Библии, — буркнул Петрович. — Так сказал Павлов.
— Точно, — согласился Смирнов. — Из Апокалипсиса. Думаю, все сложнее, чем кажется, — добавил он, складывая бумажку. — Степаненко не мог убивать. По крайней мере, женщины — не его рук дело.
— Знаю, у него алиби. Но священника-то он прикончить мог.
— Да, конечно. Так же, как Голобов. Вот только медэксперт заметил бы, что почерк разный. Такие вещи не подделаешь. Кстати, насчет маски. По-моему, это доказывает, что Степаненко изображал демона. Значит, слухи о том, что можно «заказать» своих родителей, распускал либо он, либо его сообщник.
— Ладно, допустим. Школа тут при чем? Ну, убили два психа теток, священника завалили, так ты всю школу хочешь приплести?
— Есть одна деталь, Павел Петрович. Все учителя в этой школе имеют пробелы в биографии. Словно выпал целый кусок. И никаких сведений об этих периодах их жизни я найти не смог.
— Что, прямо у всех?
— Именно. Я думаю, что набирали их на работу, следуя этому принципу.
Начальник нахмурился:
— Что-то я не въезжаю.
— Тут явный сговор. Может, дело в наркотиках, может, посерьезней. Я уверен, что это одна банда.
Петрович усмехнулся:
— По-моему, ты насмотрелся современных фильмов. Это там вечно какие-то тайные общества воду мутят. А в жизни обычно простое объяснение — самое верное.
— Я знаю, Павел Петрович. Но факты говорят обратное.
— Думаешь, такое возможно? И кто главарь? Директриса?
— Может быть, да, а может, и нет.
— Слушай, я думаю, для начала надо взять Голобова. Он сейчас где?
— В лагере. Повез детей на соревнования.
— Куда именно, знаешь?
Смирнов кивнул.
— Я могу отправить туда бригаду… — начал было он, но Петрович его остановил:
— Не суетись. Он там сидит, ни о чем не зная. Степаненко ничего сообщить ему не мог, так?
— Степаненко нет, но другие…
— Учителя? Члены банды?
— Понимаю, звучит бредово.
— Вот и хорошо, что понимаешь. Значит, так: ждем возвращения Голобова и берем его прямо у школы. Допрашиваем. А там посмотрим, что делать дальше.
— А если он сбежит?
— Объявим в розыск.
— Не проще ли взять его в лагере?
— Проще. Но я не хочу устраивать из задержания спектакль. В конце концов, что у тебя на него есть? То, что эти женщины накатали на него малявы, а он попросил физрука провести за него урок?
— Когда вы так говорите, то кажется, что он просто невинная овечка, — мрачно заметил Смирнов.
— Нет, с ним все ясно. Но не будем пороть горячку.
— Откуда у Степаненко винтовка? — проговорил Смирнов. — И стреляет он отлично.
— Откуда винтарь, узнаем. А то, что стреляет, так ведь он служил.
— На флоте, а там снайперы не нужны.
— Ты это к чему? — прищурился Петрович.
— К тому, что он тоже где-то пропадал года два.
Начальник усмехнулся:
— Думаешь, стрелять учился?
— Думаю.
— Ладно, выясним и это. Остальные учителя, значит, тоже снайперы?
— Все может быть, — сказал Смирнов упрямо. — Например, почему исчезли данные из ноутбука священника? Тут явно поработал хакер высокого уровня.
— Или у наших руки из жопы растут.
— Не растут, Павел Петрович.
— И кто стер данные?
— Информатичка, например.
— А она показалась тебе похожей на хакершу?
Смирнов вспомнил училку и ее класс с висящими цветочными горшками, выполненными в технике макраме.
— Нет, но трудовик на снайпера тоже внешне не тянет.
— Согласен. Но если ты не нашел никаких данных на эту компанию, то что ты от меня хочешь? Если человек нигде не работал, не покупал билеты, нигде не регистрировался и не был задержан, то невозможно узнать, чем он занимался.
— Знаю.
Начальник развел руками.
— Не будешь же ты арестовывать всех учителей и выбивать из них ответ на вопрос: где ты был два года?
— Не буду. А жаль.
— Ну, дорогой! Если бы все было так просто…
— Мы бы жили в Средневековье, — понимающе кивнул Смирнов. — Разрешите идти?
— Давай работай. — Петрович встал из-за стола. — И вот что я тебе еще скажу. Насчет банд и прочего. Если бы в этой школе варили дурь, то ни в жизнь не стали бы давать детям допинг, понимаешь? Зачем им так палиться, сам поразмысли. Ради медалей? Да они бы им на фиг не были нужны! Верно я говорю?
— Верно, — покорно согласился Смирнов.
— Ну вот. Ладно, иди. А я схожу попью чайку в бухгалтерию. Заодно вам с Казимовым премии выпишу. — Петрович подмигнул. — Алик у нас так вообще пострадавший при исполнении.
Смирнов вышел из кабинета вместе с начальником. Мимо них прошел рабочий с мастерком в руке. Он присоединился к своим товарищам, собравшимся в конце коридора. Там же стояли ведра с содранной со стен штукатуркой.
— Вот и работай в таких условиях! — буркнул Петрович, с ненавистью глядя на гастарбайтеров, лениво размешивающих раствор в деревянном корыте. — Видишь, у нас ремонт затеяли. Как будто до этого плохо было! — Начальник страшно не любил, когда что-то нарушало размеренную жизнь отделения. — Не сегодня завтра до моего кабинета доберутся.
— Да нет, Павел Петрович, так быстро не смогут, — попытался успокоить шефа Смирнов. — Они вон не торопятся даже.
— Ну да! Эти-то не торопятся, зато завтра еще одну бригаду пришлют. Чтобы дело быстрее шло.
— Ну, так, может, оно и к лучшему? Быстрее закончат, — сделал еще одну попытку утешить начальника следователь.
