Эллери Куин - Король умер. Игрок на другой стороне
— Борджян! Нашли кому верить! Борджян однажды продал мне поддельный…
— Поддельный «пеноа»! — Том Арчер кричал изо всех сил. — Я знаю эту историю наизусть, включая то, что Борджян вернул вам деньги, и что много опытных филателистов были одурачены таким же образом!
— Послушайте…
— Нет, это вы меня послушайте! Я не позволю вам орать на меня, как на скверного мальчишку, из-за марок, которые стоят паршивые сорок долларов!
— Дело не в сорока долларах! — Мистер Роберт также кричал что было силы. — Дело в ошибке! Если вы в состоянии допустить маленькую ошибку, то можете сделать и большую, а я не потерплю ни тех, ни других!
— А я не потерплю, — мистер Арчер словно передразнивал мистера Роберта, и притом весьма удачно, — чтобы со мной разговаривали подобным образом! Завтра утром я отнесу ваши проклятые «Сальвадоры» к Дженксу и Донахью, заплачу из своего кармана за обследование их под микроскопом и приму ваши извинения, когда вы узнаете, что они подлинные!
— Вы вернетесь с доказательствами, что это копии Сибека, и я приму ваше заявление об уходе!
— Дайте мне эти марки, и тогда посмотрим! Всего хорошего!
Дверь в библиотеку громко хлопнула. Кто-то затопал вверх по лестнице — очевидно, мистер Арчер. Дверь его комнаты наверху, несмотря на то что она находилась гораздо дальше, хлопнула еще сильнее.
Уолт не пожал плечами и не поднял брови — его реакция на услышанное ограничилась кратким напряжением мышц. Он выставил на заднее крыльцо две ванночки с кубиками льда, закрыл и запер за собой дверь, подобрал ванночки, вернулся в кухню мистера Персивала, нашел на полке оловянную миску, высыпал в нее кубики и отнес миску в холл.
Услышав музыкальное звяканье ледяных кубиков, мистер Персивал вышел в холл из гостиной, скромно прикрыв за собой дверь. Он был в одних носках и поддерживал рукой расстегнутую рубашку.
— Куда вы таскались за этим льдом? — проворчал он, забирая миску. — В Центральную Америку?
— Нет, мистер Персивал. Я взял его из холодильника мистера Роберта.
Мистер Персивал фыркнул, скользнул назад в гостиную и закрыл дверь толчком ноги.
Уолт повернулся и вышел через кухню мистера Персивала, сдерживая горячее желание бегом промчаться через парк и подняться к себе. Больше всего на свете ему хотелось вскрыть новое письмо и получить обещанные «точные указания относительно первой из великих задач». Но он был избран благодаря своим качествам — тщательности, добросовестности и, прежде всего, послушанию. Гордо терпя боль ожидания, подобно христианскому мученику, Уолт неторопливо зашагал к себе. «Пусть никто не знает о том, что твоя судьба наконец явилась к тебе»…
* * *В офисе находились двое низкорослых мужчин — плотный, курящий сигару, и худой, с прыщами на лице. Они пришли рано, и телефоны еще не начали трезвонить, что вполне удовлетворяло плотного. Откинувшись назад на вращающемся стуле, он подремывал, закинув ноги на письменный стол и нацелившись сигарой в потолок.
Его худой компаньон довольно хмыкнул.
Человек с сигарой открыл выпуклые и в то же время глубоко посаженные глаза.
— Что ты раздобыл?
— Ну, в Хайалиа[8] это не сработает, — ответил худой, разложив на столе несколько листов желтоватой бумаги и взяв карандаш. — Как, впрочем, в любых обычных состязаниях. Но в парных бегах с двуколками все может выгореть, если действовать тщательно.
— Значит, система?
— Да, но только теоретическая. Я лично не выиграл на ней ни цента.
— Это все равно. Выкладывай.
— Ладно, слушай, — быстро заговорил худой. — Ты ставишь на любого фаворита, но только с номером один или два и если ставки три к двум или меньше. И так в каждом заезде. Я проделал это шестьдесят три раза подряд. Получалось не всегда, но в итоге из шести с половиной долларов образовалось двести восемь и семьдесят центов.
— Чисто теоретически — на бумаге?
— Попробуй сам. Только держись подальше и надень туфли на высоких каблуках. Увидишь, чего стоит этот тотализатор.
— Послушай-ка, — начал человек с сигарой, но внезапно на его лице усмешка сменилась тревогой. — Что такое?
За дверью началась какая-то суматоха, и в офисе появилась похожая на старую деву леди с прямой спиной и выбивающимися из-под шляпки без полей кудряшками и небритый гигант, пытавшийся высоким тенором увещевать леди и одновременно объяснить происходящее человеку с сигарой.
Последний поднял руку. Гигант умолк, и заговорила леди:
— Меня зовут Эмили Йорк, вы приняли ставки от моего кузена Персивала.
Сидящий человек медленно убрал ноги со стола и передвинул сигару в угол рта.
— Какого Персивала?
— Персивала Йорка, и вам это отлично известно.
— На двери написано «Консультанты по капиталовложениям», — вставил прыщавый. — Вы ошиблись адресом, леди.
— Персивал Йорк получает свой доход ежеквартально — в январе, апреле, июле и октябре, — продолжала Эмили Йорк. — Сейчас его счета уже превышают доход за целый год. Скачки, насколько я знаю, начинаются завтра. Он не сможет оплатить проигрыши, а на выигрышах погорите вы.
— Мы не букмекеры и не знаем никакого Персивала Йорка, — упорствовал прыщавый.
— Заткнись, — бросил ему человек с сигарой. — Что вам нужно, леди?
— Не принимайте никаких ставок от Персивала Йорка! И сообщите другим букмекерам, что с ним нельзя иметь дело.
— По-моему, эта дама… — начал прыщавый.
— Заткнись, — снова прервал его человек с сигарой. — Вы его жена, леди?
— Господи, конечно нет! — фыркнула Эмили Йорк. — Я его кузина.
— Вам известно, леди, что может случиться с кузинами, сующими нос в чужие дела?
— Тсс! — зашипел прыщавый.
В глазах мисс Эмили мелькнул интерес.
— Вы мне угрожаете?
— Тсс! — повторил прыщавый.
— Босс! — пискнул небритый гигант. — Хотите, чтобы я?..
— Если так, то думаю, вам следует знать, что я — хорошо известная общественная деятельница и всегда захожу в полицейский участок того района, где работаю, чтобы сообщить дежурному сержанту, куда я иду. Если я не позвоню в участок через двадцать минут, он пошлет за мной двух детективов.
— Можешь идти, — сказал человек за столом небритому гиганту, который сразу же повиновался. — Вы имеете в виду, леди, что заходили к копам, прежде чем пришли сюда?
— Совершенно верно, — кивнула мисс Эмили Йорк.
— Господи! — с почтением произнес человек с сигарой.
— Это я и пытался тебе сказать, — заявил прыщавый. — Она в одиночку закрыла заведение Розали!
— Хорошо, что мы не занимаемся такими делами, — заметил человек за столом. — Что плохого, леди, если мы принимаем немного ставок?
— Я не намерена закрывать вашу контору, если вас это беспокоит, — ответила Эмили Йорк. — По крайней мере, сейчас. В данный момент вы способны оказаться полезными, так как можете связаться с другими букмекерами скорее, чем я.
— Вы в самом деле хотите, чтобы у этого Перси не принимали ставки? — осведомился человек с сигарой, пуская кольца дыма.
— Не у Перси, а у Персивала. А вы этого не хотите?
— Я?
— Он уже должен вам почти две тысячи восемьсот долларов. Если он не будет делать ставки, то не сможет проигрывать, а если не сможет проигрывать, то ему, возможно, удастся наскрести денег, чтобы расплатиться с вами. Вы же не игрок, в отличие от тех, которые звонят вам по этим телефонам.
— Не могу с этим не согласиться, — откликнулся мужчина с сигарой.
Эмили Йорк посмотрела на часы:
— Мне пора звонить.
Человек с сигарой поспешно поднялся:
— Спасибо, что пришли, мисс Йорк. Не то что я знаю кого-нибудь по имени Персивал Йорк, но не возражаю передать о нем несколько слов, чтобы услужить леди. Постараюсь найти нужных людей…
Но Эмили Йорк уже вышла. Небритый гигант с беспокойством сунул голову в дверь.
— Босс, не хотите, чтобы я?..
— Убирайся! — сердито рявкнул человек с сигарой.
— Что за сукин сын этот Персивал Йорк! — произнес прыщавый.
— Садись за телефон! Старая перечница получает доход с того же наследства, что и Перси. Если он не сможет уплатить по счетам, то долг перейдет на главу семьи. Это же Йорки из Йорк-Сквера, болван!
— Тяжелая публика, — с тоской промолвил прыщавый.
— Узнаешь, насколько тяжелая, если они до тебя доберутся! Быстро начинай звонить!
* * *Тем временем Эмили Йорк свернула в находящееся неподалеку здание, напоминающее собор. Название расположенного в нем учреждения красовалось в витринах, написанное тяжелыми литыми бронзовыми буквами, а цены на ярлыках товаров были более чем внушительными.
Внутри ощущался мужской запах, но не металла и ношеной одежды, как в раздевалке, и не опилок и пива, как в старомодном салуне, а кожи и промасленного дерева, как в фешенебельном клубе, ассоциирующийся с ароматом дорогих сигар. При виде приближающейся фигуры в юбке единственный находящийся в поле зрения служащий нашел убежище за витриной. Он был бы меньше испуган даже при появлении жирафа, если бы только тот оказался мужского пола.
