Наталья Андреева - Соло для пистолета с оркестром
— Кого ты из меня пытаешься сделать? — возмущался Дмитрий.
— Ну, пока ты играешь роль моего личного телохранителя. Ты же меня впутал в эту историю? Вот и терпи.
— А потом? Что будет потом? — пытался выяснить он. Глазов не выносил неопределенности.
— Посмотрим, — смеялась она.
Мысленно он наметил себе срок: до конца лета. Это максимум. Если до конца лета ничего не произойдет, значит, затея пустая. Ничего не вышло, Никольски его раскусил. Тогда надо идти на поклон к Аркаше. Проситься на прежнее место работы, дальше так жить невозможно. Женщина, та смогла бы. Взять, к примеру, Юлию. Она может. С утра готовит ему завтрак, потом прибирается в доме, занимается цветами и стрижкой газона. Потом обедом. Потом отдыхает от того, чем занималась до обеда. А там и до ужина недалеко. Глядишь, и день прошел. Ложатся они рано, потому что почти каждый вечер занимаются любовью. Засыпают к полуночи, усталые. И еще эта проклятая жара. Лето в этом году на редкость сухое, дождей мало, зато солнце палит нещадно. И на юг ехать не надо!
Эта жара кого угодно сведет с ума. Ее тело стало бронзовым, да и он весь покрылся ровным золотистым загаром. От безделья и сытой жизни стал гладким, загорелым и ленивым. Голова отяжелела, и словно была набита ватой. От мягких, ватных мыслей постоянно клонило в сон. А Юлия улыбалась. Все время теперь улыбалась.
Дмитрий пытался ее разговорить. Хотелось услышать о ее детстве, о родителях, друзьях. Она рассказывала, но со смешинкой. С непонятной ему легкостью. Мол, ничего особенного. И вспоминать об этом не стоит. Он понял, что отец Юлии — человек, чья работа была связана с музыкой. Она говорила об отце в прошедшем времени: был, играл, говорил то-то и то-то. У Глазова на языке вертелся вопрос: «Он умер?». Она молчала.
О матери же Юлия вообще рассказывала неохотно. И… осуждающе. Мол, замужем была за одним, родила от другого, и надо было сразу сказать… О чем сказать?
— Так, пустяки. Из-за нее в моей жизни возникла путаница.
И тут же:
— Я не хочу об этом вспоминать.
Наконец, Дмитрий решился расспросить о браке с Петром Шумовым. Может, она окажется разговорчивей?
На вопрос, где они познакомились, Юлия со смехом ответила:
— На улице. Он не знал вообще, как это делается. Как люди знакомятся, женятся. И на ухаживания времени не было. Петя просто остановил машину на обочине, когда я голосовала возле училища. Случайность.
— Заметил симпатичную девушку и притормозил? Что ж, это нормально. Я бы тоже так сделал, если бы увидел тебя.
Но Юлия стала смеяться еще больше:
— У него закончилась жидкость в бачке. Которую разбрызгивают на ветровое стекло, а после чего включают «дворники». Была отвратительная погода, ветровое стекло его машины было заляпано грязью. Из-за дождя со снегом я и голосовала возле училища. Петя вылез из машины, чтобы залить жидкость в бачок, а я подумала, что ко мне, и… — Она рассмеялась: — И кинулась к машине! Как сейчас помню: старые «жигули», «копейка». Но он обращался с ними так же, как потом со своим новеньким «Мерседесом». Шумов вообще не умел беречь вещи. Я подбежала, сказала, куда мне надо добраться, а он посмотрел на меня с таким удивлением! Наверное, я была первой симпатичной женщиной, которая попалась ему на глаза в тот момент, когда Петя решил, что неплохо бы жениться! Ха-ха! Жена для бизнесмена — вещь в хозяйстве не последняя. Надо с кем-то бывать в обществе, ездить на различные мероприятия, где неудобно появляться одному. И хорошо, если жена симпатичная, образованная и неглупая. Короче, я ему подходила, и он сделал предложение, чуть ли не через месяц! Сообщил мне с гордостью, что не слишком торопился и хорошенько все обдумал. Обычно, все важные решения муж принимал мгновенно. Мне даже показалось, что в тот момент, когда я села к нему в машину, он мгновенно решил: «Беру!»
— Но ты-то почему согласилась?
— А почему, собственно, нет? Мне показалось, это даже романтично: молниеносный брак. Мои родители были людьми небогатыми. Петя тоже тогда не имел больших денег. Но я не сомневалась, что он своего добьется. И жизнь моя будет обеспеченной. Такие люди, как Шумов, обречены на успех. Стремительный, резкий, настойчивый. Не стесняющийся в средствах, лишь бы достигнуть цели. Я не встречала раньше таких мужчин. Если бы отказала ему, уверена: он завалил бы меня цветами, проводил бы ночи под моими окнами… Все, что угодно, но добился бы своего. И потом: я была так молода! Мне и двадцати еще не было. Девочка, воспитанная в домашней обстановке, ограждаемая от потрясений внешнего мира. Что я знала? Я заразилась его идеей создать собственную фирму. Концерн, — она тонко усмехнулась. — Быть его тылом, его крепкой семьей. Я даже не подозревала, что в созданной им империи совсем не найдется места для меня. Мне было интересно с Петей, и я решила рискнуть. Сначала, когда мы были бедными, было действительно интересно. Я была ему нужна. Выслушивала, переживала, организовывала наши переезды с квартиры на квартиру. И радовалась, дурочка, что у нас пока нет детей! Сколько проблем — мимо! Но потом он разбогател. Дело стало приносить огромную прибыль, появились люди, заинтересованные в моем муже. Появились родственники, которые почуяли возможность хорошо устроиться в жизни. А под конец огромная армия подлипал. Вокруг акулы все время плавают рыбы, питающиеся объедками с ее стола. Мужу говорили, что он самый талантливый, самый гениальный, самый прозорливый. Конечно, этих людей было интереснее слушать, чем меня. Я требовала внимания, хотела, чтобы праздники он проводил дома и, подчас говорила вещи, ему неприятные. И ребенка у нас не было. Меня потихоньку стали оттеснять. Я чувствовала себя заброшенной, а Петя чувствовал свою вину. Это было еще одним поводом, чтобы меня избегать. Он компенсировал мои страдания деньгами, которые я тратила в модных магазинах. Но мне уже некуда было ходить в этих нарядных платьях. В этих богатых украшениях… Моя жизнь была печальной. И я завидовала Лизе, поэтому и не вмешалась тогда.
— И в момент полного отчаяния появился он, — торжественно сказал Глазов.
— Откуда ты знаешь?
— Судя по ситуации… Молодая, интересная женщина, муж целыми днями на работе, деньги есть. Самое время, чтобы появился он. Молодой, предприимчивый и красивый.
— Да, красивый, — согласилась Юлия. — Впрочем, это уже другая история. Ты о муже спрашивал.
— Но я про любовь хочу услышать.
— Любовь… Если бы я с самого начала обо всем догадалась! Но, как наивная дурочка, как девочка какая-нибудь, попалась в ловушку, и позволила себе влюбиться! Хватит об этом… Что ты хочешь на ужин?
— Все равно. Я всеядный. — Глазов понял, что продолжения сегодня не услышит. Она поднялась из шезлонга с таким лицом, что настаивать не имело смысла.
«Ничего, — подумал он. — Я подожду. Теперь это мое излюбленное времяпрепровождение…»
Он так и не стал искать работу. До конца лета, как решил. Жизнь, которая поначалу вызывала отвращение, затягивала.
Он полнел, хотя и старался бороться с лишним весом. Во время одной из редких поездок в столицу приобрел в спортивном магазине тяжелые гантели, и теперь они лежали в углу, на террасе. Утром он пытался делать гимнастику и даже совершал пробежку вокруг дома.
«Боже ты мой, в кого я превращаюсь?!» — думал он, трусцой перемещаясь по дорожке, посыпанной речным песком. Альфа следила за ним уже без прежней настороженности, и в ее глазах Дмитрию чудилась насмешка. Собака, и та понимает!
Их счастье состояло теперь из мелочей. Из пустяков. Пошел дождь, и они, застигнутые врасплох, стояли под деревом, мокрые до нитки, и не спешили убегать в дом. Хорошо!
В лесу нашли красивый цветок, и присев перед ним, застыли в удивлении, не понимая, почему таких цветов не было в лесу раньше? Хотя они там были. Просто не замечалось. Хорошо!
Юлия сожгла утюгом его любимые брюки, а он смеялся вместо того, чтобы, выругавшись, надуться на весь день. Брюки! Подумаешь, брюки! Хорошо!
Роза, наконец, зацвела. Надо же! Роза, за которой она ухаживала с таким ожиданием и такой любовью. Ведь зима была холодная, и нежный цветок мог. замерзнуть и погибнуть. Но она выжила и зацвела. Надо же! Хорошо!
Оставалась тайна. Правда, которую он не хотел знать, а она не спешила рассказывать. Зачем, если все так хорошо?
Наконец, настал момент для взаимных откровений. Они говорили о любви. Глазов, в частности, о своем неудачном браке. О Светлане. И Юлия грустно сказала:
— Я верю, Митя, что ты меня простишь. И поймешь, почему я это сделала. Ты теперь знаешь, как я жила. Я была настолько измучена своим одиночеством, что обрадовалась, когда до меня снизошли. Так оно и случается: всю жизнь ждешь чуда, ждешь своего сказочного принца, а потом кто-то этим пользуется… Он подошел ко мне на банкете, под Новый год. Все было, как обычно. Муж произнес перед сотрудниками тронную речь, поблагодарил всех за хорошую работу, раздал зарплату и премию. Все были счастливы: впереди десять праздничных дней, шеф дал денег. Кроме меня. Меня ведь ждало все то же: одиночество. А деньгам я давно уже не радовалась. И я поверила всему, что мне было сказано во время медленного танца. Что я хорошая, милая, замечательная. И такая одинокая. Поверила откровениям о собственном одиночестве, о том, что все им только пользуются, но никто не хочет понять. Это было мне слишком близко. Как будто кто-то написал для моего будущего любовника сценарий, как меня обольстить. Он прекрасно знал, что я люблю, какие цветы предпочитаю, в какие рестораны привыкла ходить. Я ни разу не услышала те банальные фразы, что меня раздражали, не получила в подарок ни одной вещи, глупой и бесполезной. Только то, о чем действительно мечтала. Казалось, он подслушивает мои мысли. Мало того, он работал на моего мужа, и не просил помочь сделать карьеру. Какое благородство! При этом, конечно, красивая внешность, одежда, подобранная с тонким вкусом, приятный одеколон. Как раз тот, который мне нравился. Тебе не скучно?
