Наталья Солнцева - Следы богов
Госпожа Слуцкая растерялась. Признаться, она никогда не думала ни о чем таком… В голову пришла Наташа Ростова, кандидатуру которой пришлось отбросить. Лена продолжала напряженно размышлять, и Наташу Ростову сменила знаменитая Анжелика.
– Анжелика, что ли? – без энтузиазма предложила она. – Больше никого не вспомню, хоть режьте.
– Мне больше по душе героини Бальзака, – сказала пожилая дама. – Но нам нужно брать выше. Например, прекрасная Нефертити.
– Нефертити, кажется, не славилась любовными историями. Она была просто очень красивой женщиной. Чего обо мне не скажешь.
«Что ты о себе возомнила? – безжалостно распекала ее вторая Лена. – Такой мужчина, как Широков, может выбрать любую приглянувшуюся ему юную девицу, модель или артистку, или… Словом, куда ты, серая мышь, суешься? Хочешь, чтобы тебя на смех подняли?»
– Клеопатра подойдет? – вмешалась госпожа Шамис. – Это признанная покорительница мужских сердец.
Гостья не знала, плакать ей или смеяться. Клеопатра! Шутка ли?
– Да вы что? – покрываясь красными пятнами, выдохнула она. – Клеопатра была красавицей, она… Вы издеваетесь надо мной!
– Клеопатра подходит, – уверенно заявила Роза Абрамовна. – Моя матушка чрезвычайно почитала эту женщину. А госпожа Стрельникова знала толк в этих вещах.
Лена залпом выпила остатки холодного чая, что несколько остудило ее жар.
– Насколько мне известно, – ядовито сказала она, – Клеопатра не оставила после себя никаких записок или учебных пособий. Все свои секреты она унесла с собой.
Госпожа Шамис не обратила на ее слова никакого внимания. Она так увлеклась своим предложением, что здравый смысл сдался, пал в неравной борьбе с женской прихотью.
– И прекрасно! – просияла пожилая дама. – Зачем нам какие-то записки? Вы не представляете, дитя мое, как можно исказить любые письменные источники. Их переделывают на свой манер все, кому не лень.
– Что же вы предлагаете? Поговорить с самой Клеопатрой? Устроить спиритический сеанс? Так знайте, я в подобные штучки не верю! И вообще… как я могу брать пример с Клеопатры, когда у нее была потрясающая внешность, а у меня…
Лена состроила такую зверскую гримасу, что Роза Абрамовна прыснула со смеху.
– Вот видите? Вам самой смешно. Сравнили…
– Треуголка генерала Ланюсса.
– Что?
Госпожа Шамис, похоже, заговаривается. При чем тут какой-то генерал в треуголке?..
– Треуголка генерала Ланюсса! – повторила пожилая дама, блестя глазами. – Есть факты, которые… В общем, когда генерал Ланюсс попал под пули австрийцев, он оказался в безвыходном положении. И тогда… что-то вдруг подтолкнуло его сорвать с головы треуголку, поддеть ее шпагой, поднять над собой и ринуться в атаку! На редуты врага! Австрийцы опешили и… прекратили стрельбу. Вид генерала, несущего над головой, словно знамя, шляпу… заворожил их.
– При чем тут шляпа?
– А при том, что сия чудодейственная шляпа напоминает нам, до чего нас может загипнотизировать нечто ложное. Достаточно держать «шляпу» перед нашими глазами, и мы уже попали под ее влияние. Так и с Клеопатрой. Все уверены в ее красоте. Но это не так!
Роза Абрамовна резво вскочила, выдвинула ящик старинного комода, порылась там и вернулась с маленькой, вставленной в темную рамочку открыткой.
– Снимок бюста Клеопатры, – заявила она, протягивая открытку гостье. – Моя матушка держала эту открытку на своем ночном столике, не расставаясь с ней до конца жизни.
Слуцкая в замешательстве уставилась на изображение. Великая недосягаемая Клеопатра смотрела на нее, улыбаясь уголками губ. Завитые и собранные сзади в пучок волосы, обыкновенный овал лица, глаза навыкате, длинный с горбинкой нос, хищный вырез ноздрей…
– Ну, как она вам?
– Восточный тип лица, – пробормотала Лена. – Волевая, умная…
– А как начет красоты?
Гостья развела руками.
– Итак, легендарная соблазнительница не была красива даже по канонам, существующим задолго до нашей эры! – с удовольствием сообщила госпожа Шамис. – Она была маленького роста и, будучи натуральной брюнеткой, красила волосы в рыжий цвет. Правда, фигура и грудь Клеопатры имели красивую форму. А кожа отличалась светлым оттенком. И все! А мужчины падали к ее ногам как подкошенные. Цезарь, Марк Антоний…
– Ладно, вы меня убедили, – согласилась Леночка. – Очевидно, Клеопатра обладала тайным магнетизмом.
– Интересно было бы получить у этой дамы пару уроков любовного искусства?
– Мне уже поздно учиться…
– В расцвете своего романа с Марком Антонием последняя царица Египта была уже далеко не молода. Ей это не помешало.
– Да, но как же…
– Понимаю ваш вопрос, дитя мое, – кивнула Роза Абрамовна. – Хотите знать, как делала моя матушка? Она излагала на листочке суть проблемы, а затем клала этот листочек перед портретом Клеопатры. Через три дня информация считывается. И вам остается только ждать.
– Чего ждать?
– Визита…
У Лены мороз пошел по коже.
– Я дам вам этот портрет с собой, – как ни в чем не бывало сказала пожилая дама. – И не надо задавать мне никаких вопросов. Потому что я не смогу на них ответить. А для начала запишите пару косметических рецептов, которые Клеопатра поведала Агриппине Стрельниковой.
Глава 46
Багиров сразу понял, что-то неладно. Так поздно его по пустякам беспокоить не станут. Он посмотрел на часы: около двух ночи.
– Это тебя, – недовольно сказала жена, подавая ему телефонную трубку. – Хоть бы после двенадцати не трезвонили…
У нее была бессонница, и она с трудом засыпала. Одна таблетка снотворного уже не помогала, приходилось принимать две. Без снотворного жена могла до утра пролежать с открытыми глазами. Ее раздражал любой шум – крики на улице, перебранка соседей, собачий лай, капающий кран. Тем более звонок телефона.
Багиров не мог отключить связь, работа не позволяла. Чувствуя себя виноватым, он вышел с трубкой в другую комнату, плотно притворил за собой дверь.
На дисплее высветился номер его помощника.
– Слушаю…
– Извините, что так поздно. Дело срочное.
– Говори…
– Завьялов умер. Полчаса назад.
– Как умер? – начальник службы безопасности сглотнул подступивший к горлу комок. – Вены порезал, что ли? Я вам задам! Сказано же было – следить, глаз не спускать! Опять небось в карты резались твои парни? Пора за вас браться!
– Парни мои ни при чем, – обиделся помощник. – Он сам, ну это… В общем, я сейчас еду в «Ставку» разбираться.
– Хорошо. Утром я буду…
Сон как рукой сняло. Завьялов умер! Единственная ниточка, хоть и тонкая, которая могла привести их к заказчику. Надеялись, что пленник еще пригодится. Парня держали в «бункере», под присмотром, чтобы никто до него не добрался. Багиров, как и было обещано, занимался новыми документами для пленника. Пока делали паспорт, Завьялов скис. Он замкнулся в себе, потерял аппетит и впал в тяжелую депрессию. Дважды пытался покончить с собой, вскрывая вены. Оба раза охранники ему помешали.
«Мне все одно конец, – твердил бандит. – Я предатель, а предателей уничтожают».
«Не бойся, – как мог, утешал его Багиров. – Документы справим, уедешь далеко, на Амур. Новую жизнь начнешь».
«Моя жизнь кончена, – стоял на своем пленник. – Дайте мне умереть спокойно».
«Погоди, парень, не время еще. Мы на твоего хозяина не вышли. Вот выведешь нас на него, тогда катись на все четыре стороны. Хоть на Амур, хоть на тот свет!»
Завьялов мрачнел, чернея день ото дня.
Однажды он признался, что, будучи подростком, вступил в клуб сатанистов. Клуб был плохонький, располагался в сыром подвале. Кроме глупых рисунков на стенах и не менее глупых самодеятельных ритуалов, вроде принесения в жертву черного петуха, последователи Сатаны ничем не занимались. Новенькому такое времяпрепровождение наскучило, и он перестал ходить в клуб, который вскоре распался. Рассвирепевшие жильцы дома, где сатанисты отправляли свои «мессы», написали жалобу, явился участковый и выгнал их из подвала. На том дело кончилось.
«Ну и что? – не понял тогда Багиров. – Ты к чему клонишь?»
Завьялов рассказал о процедуре посвящения. Она выглядела так же глупо, как и все остальное в этом клубе. Никто толком не знал, что и как следует делать. Поэтому решили, что каждый по очереди начертит своей кровью на стене пентаграмму, встанет на колени и трижды произнесет: «Отдаю тебе, Князь Тьмы, не только кровь, но и душу! Да будет так!»
«Ты тоже такое говорил?» – уточнил Багиров.
Пленник хмуро посмотрел на него и… заплакал.
«Мне теперь жить нельзя и помирать страшно…»
«Так это давно было, – уговаривал его начальник службы безопасности. – Мало ли кто чего по молодости да по пьяни натворил? Забудь».
«Я забуду – Он напомнит!»
Завьялов отрешенно посмотрел в темный угол, испуганно дернулся и затих. Его ужас передался охраннику.
