Елена Михалкова - Иллюзия игры
«– Меня зовут Андрей, у нас с тобой на знакомство и все формальности есть пятнадцать минут. Поэтому не перебивай меня и слушай внимательно. И вот еще что… Постарайся не кричать».
Ему хватило пяти минут, чтобы объяснить, почему он не может уйти от Марка Паулса. Еще пяти – чтобы изложить свой план. Ира практически не раздумывала, и не потому, что Бондарев не оставил ей выбора. Она ему поверила.
– Мне придется что-то сделать с тобой, как будто я силой вынудил тебя согласиться. Наверное, порезать руки. Если ты закричишь, они ворвутся сюда, и эффект будет не тот.
– Режь лицо, – сказала Ирка. – И не смотри на меня так! Ты должен ошеломить их. Эмоции отшибают разум, меня дед этому учил. Да не бойся ты! Три царапины под челкой заживут через месяц. Я не закричу.
Она даже не застонала, когда острое лезвие вдавилось в кожу и из-под него закапала кровь.
– Все, теперь иди, быстро! – попросила Ирка, не открывая крепко зажмуренных глаз. – Зови этих… своих чудовищ».
Об остальном Михаил Степанович знал сам. Когда Андрей вернулся и выпустил их из запертого коттеджа, они тотчас же бросились за сумками.
– Если что-то пойдет не так и Паулса не задержат, – запыхавшись, говорил на бегу Андрей, – то первым делом он вернется сюда за деньгами. Вот тогда нам всем придет конец!
– Не придет, – пропыхтел старик. – Послушайте, юноша, а вы не могли придумать другое место для того, чтобы спрятать эти чертовы сумки?
– А это и не я придумал! – выдохнул Бондарев, остановившись возле болота. – Я придумал только идею с неотложным ограблением, чтобы Марк не успел завезти наличные в контору и перевести их на свой счет. А куда их спрятать на время ограбления, он решил сам. И не называйте эти сумки чертовыми, они заслуживают лучшего отношения! В них лежат тридцать пять миллионов…
– Подозреваю, намокших, – фыркнул Гройс.
– Ничего подобного. Сумки инкассаторов в огне не горят и в воде не тонут. Вернее, не мокнут. Материал… Эх!.. Со специальной! Пропиткой!
Бондарев в три рывка вытащил сумки из болота и повалился на землю.
– Тяжелые, – посочувствовал старик, не сделав ни малейшей попытки помочь.
– Не то слово! А нам их еще тащить до машины!
Они почувствовали себя в безопасности, только когда коттедж остался далеко позади. Ирка выдохнула и прижалась к деду.
– Михаил Степанович, паспорта готовы, – сказал Андрей, поглядывая в зеркало заднего вида. Гройс видел умные темные глаза, то и дело обеспокоенно останавливающиеся на девушке. – Мы не знаем, как все прошло в банке, и не скоро узнаем. Мы с Ирой сейчас поедем в аэропорт, а вам придется заехать в казино.
– Почему именно мне?
– Потому что ее схватят сразу, как только она попадет в поле видимости камер. Сам я не хочу светиться с деньгами. А ваш поступок будет понятен: вы – ее родственник, и вы возвращаете украденные деньги. Мы сможем быть спокойны: после этого Иру точно не станет искать собственная служба безопасности казино.
– Допустим. Но почему вы думаете, что меня не задержат?
– Вас обязательно задержат! – с глубокой убежденностью сказал Андрей. – Обязательно! Но отпустят, потому что вы совершенно ни при чем. Нашли деньги у внучки, решили, что она их украла, и принесли обратно. Мы будем ждать вас в…
Он произнес название страны, и Михаил Степанович вскинул брови:
– А поближе ничего не нашлось?
– Нашлось, – невозмутимо ответил Бондарев. – Но там везде холодно. А мы с Ирой решили, что вам нужно погреться после двух месяцев заточения в холодной кладовой.
«Мы с Ирой решили!» Они с Ирой! Вспомнив об этом, Михаил Степанович снова вознегодовал и, чтобы вернуть душевное равновесие, заказал десерт. Подумать только! Этот прохиндей втянул их черт знает во что, в какую-то кровавую авантюру! По его милости девочка прошла драконовскую школу и помогла украсть из казино тридцать пять миллионов, а он сам едва не сыграл в ящик. А теперь эта дурында сидит и смотрит на Бондарева преданными глазами!
Принесли десерт – три подтаивающих шарика, похожих на розовые снежки. Гройс попробовал его и смягчился. Мороженое было чудесным.
– И что же вы теперь собираетесь делать, Андрей? – спросил он, жмурясь от солнца.
Тот не успел ответить – на площади в глубине домов раздались торжествующие крики, и до них донеслась ритмичная музыка. Ирка вскочила:
– Мы собираемся пойти на праздник! Скорее!
– Нет уж, – отказался старик. – Вы идите, а я посижу, видами полюбуюсь. Встретимся в отеле.
– Хорошо!
Девушка наклонилась и поцеловала его в щеку. Андрей хотел что-то сказать, но она схватила его за руку и потащила за собой туда, откуда доносились звуки, – на главную площадь.
Гройс проводил их взглядом, покачал головой. Дети… Умные, способные, но дети! «Вы вернете казино украденные у него деньги!»
Старик открыл портсигар.
Достал оттуда сигарету.
Закурил.
И негромко рассмеялся, как понимающий человек смеется хорошей шутке.
Эпилог
В холле отеля было тихо и прохладно. Гостей только что проводили в комнаты. Стих шум голосов взрослых, собачий лай, радостные выкрики детей, увидевших море. Собачку привез с собой один из постояльцев. Он останавливался в «Чайке» уже третий раз, и весь персонал был предупрежден о том, что Жужу нельзя кормить сладостями.
Менеджер, встречавший гостей, вспомнил, как Жужа облаяла его, и вздохнул. Крошечного капризного терьера предстояло терпеть целых две недели. А все потому, что хозяин «Чайки» – единственный из всех владельцев гостиниц на ближайшие двадцать километров, разрешающий постояльцам привозить с собой животных.
– Олеся, сегодня еще будут заезды? – спросил менеджер, перегнувшись через стойку.
– Нет, Саш, это последний, – живо ответила кокетливая кареглазая Олеся. – Куда уж больше! Все номера заняты.
«Чайка» переживала наплыв постояльцев. Нынешний владелец отеля разогнал весь прежний персонал, от поваров до уборщиц, убежденных в том, что гости приезжают в гостиницу лишь для того, чтобы осложнить им жизнь. Набрал новых людей и распорядился сменить во всем здании… шторы и покрывала.
Вместо тяжелых коричневых портьер и немарких серых покрывал привезли яркие, бело-синие, с чайкой, расправившей крылья над волной. Отель повеселел, оживился, засверкал чисто вымытыми окнами, отражая в стеклах морскую синеву. Перед входом соорудили небольшой фонтан, неизменно радовавший детей и удивлявший взрослых: очень уж неподходящая, на первый взгляд, скульптура была выбрана для него.
– Пойду отчитываться, – сообщил менеджер красавице Олесе. – Не поминай лихом.
Он работал недавно и все еще побаивался хозяина. Странный человек, непростой, с причудами. Взять хоть этот фонтан… А отчеты! Каждый день в четыре часа старший менеджер обязан был доложить, все ли в порядке. Простое дело, но Саша отчего-то всегда робел, когда выпадала его смена.
Он пешком взбежал на третий этаж, торопливо прошел по коридору и остановился перед дверью с тем чувством, с которым вызванный к директору школьник замирает возле учительской. Одернул пиджак – и лишь затем постучал.
Кабинет, куда его провели, выходил окнами на море. Возле окна стоял огромный глобус, а возле него на маленьком столике россыпью валялись фишки. Рядом возвышалось искусственное дерево всего с тремя ветвями – толстыми, короткими, росшими строго перпендикулярно стволу.
Хозяин «Чайки» сидел в глубоком кресле с книжкой О’Генри и отложил ее, когда менеджер вытянулся перед ним.
– Александр, мальчик мой, ты же не на плацу, – ласково сказал он. – Вольно. Что у нас новенького?
– Все в порядке! – отрапортовал Саша, не отреагировав на команду «вольно». – Последний заезд был в пятнадцать тридцать, жалоб не поступало.
– С завтраками разобрались?
– Да, фрукты уже привезли. С поставщиком договорились.
– Славно, славно…
Человек, сидящий в кресле, задал еще несколько вопросов и отпустил менеджера, вполне удовлетворенный его отчетом. Когда паренек ушел, держась навытяжку и разве что не маршируя, он поднялся и встал возле окна.
– Прр-рошу! – раздался хриплый простуженный голос из угла.
– О чем ты меня просишь? – полюбопытствовал старик, не оборачиваясь.
К нему подлетел попугай и уселся на одной из ветвей дерева, осторожно переступая когтистыми лапами.
– Пр-ррошу! – строго повторил он и вдруг добавил совершенно человеческим голосом: – Долго не гуляй!
– Не буду! – пообещал Михаил Степанович.
Он погладил Прохора по макушке, и тот подставил голову, ластясь, точно кошка.
Старик взял трость, закрыл кабинет и неторопливо спустился по лестнице. Он миновал засаженную цветами террасу и вышел на небольшой балкончик, откуда была видна вся территория «Чайки». Облокотившись на перила, Гройс постоял пару минут, наблюдая за отдыхающими, и перевел взгляд вправо.
Там, неподалеку от входа, бил небольшой фонтан – достопримечательность отеля. Скульптор поработал на совесть и сумел передать сходство. Глядя, как из клюва мраморного попугая, надменно взирающего на плещущихся детей, выплескивается струя воды, Михаил Степанович негромко рассмеялся.
