Марина Крамер - Не верь, не бойся, отпусти!
— А вещи? — Аннушка захлопала глазами.
— Ты бы так за голову переживала, как за вещи, — усмехнулась я, — подозреваю, что твой банкир нашел ту интересную вещь, что ты ему по моей просьбе за картину приклеила. Как думаешь — сильно обрадовался?
Она сразу скисла. Упоминание о Карибидисе и так-то не приносило позитива, а уж в контексте с установленной «прослушкой» — и вовсе. Аннушка очень боялась мести со стороны оскорбленного банкира.
— Ну что — к себе поедешь?
— Лучше к тебе.
— Тоже правильно. А вещи нам после Наташа соберет.
Это успокоило подругу, и она, вынув из сумки папку с документами, погрузилась в чтение. Я же напряженно следила за едущей сзади машиной. Она словно прилипла, не отставала, но и не приближалась. И вдруг из переулка наперерез «Ситроену» вынырнул старый разбитый «УАЗ» без правой фары. Мы успели проскочить, а вот водитель идущей сзади машины, разумеется, не смог и ударился прямо в зеленоватый бок.
— Володя, гоните быстрее, нужно уезжать, — сказала я, поняв, что это и есть подмога, присланная Тузом.
Из «УАЗа» выскочили четверо, выдернули водителя и пассажира «Ситроена» и почти мгновенно засунули их в подъехавший следом микроавтобус. Я с облегчением выдохнула — временно наблюдение за нами прекратилось и мы можем спокойно добраться до моего дома.
— Влипла я с тобой в историю, — недовольно сказала Аннушка, когда Володя проводил нас до квартиры.
— Аня, так получилось.
— Может, расскажешь уже?
— Прости, пока не могу. Я сейчас позвоню Славе, он приедет и переночует здесь, с тобой, просто на всякий случай — вдруг я не приеду.
— А куда ты?
— Понятия не имею, — вздохнула я, направляясь в гардеробную, — но ты же слышала — велено было вечернее платье надеть.
Вяземская села на кровать и наблюдала за тем, как я роюсь на вешалках, отыскивая что-то подходящее. Наконец терпение ее лопнуло, и она, оттолкнув меня, сама устремилась в гардеробную:
— Иди-ка посиди, я сама.
Буквально через минуту передо мной на кровати было разложено черное платье без рукавов, к которому полагалась небольшая накидка из вязаной белой норки с застежкой у горла, пара классических лодочек на высоких каблуках и черные чулки с ажурным поясом.
— Вот! — торжествующе проговорила подруга. — А в уши бриллианты вставишь, те, что тебе бабушка на тридцатник подарила.
Серьги были действительно красивыми и по-настоящему изысканными, не та пошлость, что продается в магазинах. Тонкая работа, хорошее золото, небольшие, чистые камни — что-что, а вкус у моей бабули был всегда.
Я окинула вещи взглядом и поняла, что Анька совершенно права — в таком наряде можно идти куда угодно. Знать бы еще, куда конкретно…
Через час приехал вызванный телефонным звонком Слава и застал нас за сооружением прически. Я попросила его посидеть в гостиной, пока мы не закончим. Наконец, позвонил Туз, сказал, что его охранник уже у двери, и я могу выходить. Почему-то на пороге я замешкалась и порывисто прижала к себе Аннушку.
— Фу, Жигульская, что за ерунда? — поморщилась она. — Как будто прощаешься…
— Ты не жди меня, ложись в спальне. И ничего не бойся — Слава рядом.
— Не пугай меня, — попросила подруга жалобно, и ее лицо стало мрачным. — Ты хоть позвони потом, скажи, где ты.
— Вряд ли это можно, — покачала я головой, — иначе он сказал бы, куда едем. Не волнуйся, со мной надежные люди, все будет хорошо.
Но в душе я не была в этом так уж уверена.
Глава 26
Балет, ОМОН и Анвальт
Чем ниже падаешь, тем меньше чувствуешь боль.
Станислав Ежи ЛецМы долго ехали куда-то, и в конце концов я, выглянув в окно, обнаружила, что перед нами въезд в «Снежинку». Переведя удивленный взгляд на сидевшего рядом Туза в черном смокинге, открыла было рот, но была тут же жестко остановлена:
— Не задавай сейчас вопросов.
Водитель предъявил охраннику пропуск, и машина беспрепятственно двинулась в поселок. Поколесив немного, мы остановились у большого дома на самом краю поселка, неподалеку от пристани. Туз выбрался из машины и подал мне руку:
— Прошу.
У меня чесался язык от накопившихся вопросов, но я понимала — пока он не захочет, ничего не скажет. Похлопав меня по руке, Туз, склонившись к моему уху, шепнул:
— Это закрытый клуб для любителей балета. Ну, не столько даже балета… Хотя спектакли тут отличные.
— Это что — бардак такой замаскированный? — удивилась я, хотя слышала, что сейчас бордели маскируют под что угодно — от модельных агентств до массажных салонов, но вот о балете как-то не доводилось.
— Да. Содержит его один неплохой балетмейстер, ставит настоящие спектакли — все чин чином. Но потом, по завершении, когда занавес падает, так сказать, гости могут выбрать себе любую из балерин, и та станцует приватно в специальной комнате. Кстати, мальчики тут тоже имеются.
— Фу, — поморщилась я, — вот же больная фантазия… даже балет опошлили.
— Не говори, Варвара, мразей кругом хватает, — вздохнул Туз. — Но мы здесь вовсе не за этим, как ты понимаешь. Меня съемные телки не интересуют.
— Тогда… зачем мы здесь? Если уж хотели балет — так поехали бы в Большой.
— А вот это ты уже сама увидишь. Только держись рядом со мной, чтобы я тебя постоянно видел, поняла?
Мне стало откровенно страшно. Тащит меня в бордель, тайны какие-то… И бежать уже некуда. И поздно, судя по всему, — мы уже вошли во двор и по освещенной аллее направились к дому, который светился огнями, как витрины магазинов перед Новым годом. За нами шел охранник, но даже это почему-то не создавало у меня ощущения безопасности.
В дверях нас встретил молодой человек в черном костюме и белой рубашке с бабочкой, проводил в большой зал, уставленный небольшими столиками, за которыми уже собралось немало народа. В глубине зала я увидела сцену и занавес, как в театре. Мы сели, Туз небрежным жестом показал, чтобы наш провожатый открыл шампанское. Я оглядывала зал. Женщин было мало, в основном мужчины в дорогих костюмах. Мелькали знакомые лица, и я возблагодарила себя за то, что перекрасила волосы, а значит, меня хотя бы узнают не сразу. Как-то не по себе мне сделалось в этом месте, предчувствие чего-то неотвратимо надвигающегося не давало расслабиться. Даже шампанское не помогло, хоть я и выпила залпом бокал под удивленным взглядом Туза:
— Нервничаешь?
— Не то слово. Ненавижу неопределенность и неизвестность.
— Потерпи, а то сюрприза не получится.
Свет в зале стал неожиданно убывать, пока не стало совсем темно. Только сцена озарилась красноватыми огнями. Раздались аплодисменты, и я тоже пару раз приложила ладонь к ладони. На сцене появилась тоненькая балерина в «шопенке». Девушка танцевала настолько хорошо, что я даже забыла, где именно она делает это. Надо же, такой высокий уровень — и здесь… Туз тоже внимательно наблюдал за балериной, и в глазах его читалось восхищение. Он склонился ко мне и шепнул:
— Талантливая девка, хоть я и не спец.
— Да, хорошая.
— А теперь аккуратно повернись налево и чуть назад, — велел он, и я вздрогнула, не в силах исполнить его приказ. — Не бойся, смотри.
Я осторожно повернула голову, делая вид, что осматриваю зал, и наткнулась взглядом на собственного дядюшку. Он сидел левее нас за столом на три персоны, но был один.
— Видела? — спросил Туз, когда я повернулась к нему.
— Да…
— Ждет подельничков. Сегодня будем «всех посмотреть», — сказал он и долил шампанского мне в бокал. — Да не вибрируй ты так, аж стол ходуном ходит, — поморщился Туз, заметив, как дрожит моя протянутая к бокалу рука, — пока я рядом, с тобой ничего не случится. А уж дядю твоего я, как таракана… одной ногой…
Мне показалось даже, что я слышу, как скрипнули его желтые прокуренные зубы. Я, конечно, никогда не идеализировала своего знакомого и не считала его кем-то сродни Робин Гуду, но сейчас почему-то отчетливо поняла, что Туз может убить человека и спокойно продолжить смотреть балет, к примеру, и от осознания этого мне стало совсем уж дурно. Я уже проклинала тот день, когда согласилась вести дела Анастасии Потемкиной, когда вложила деньги в эту «Снежинку», когда втравила в это дело Туза и собственную подругу. Если бы можно было все вернуть — я бы была намного осмотрительнее. Но теперь поздно…
— А вот и наш кипрский банкир пожаловал, — проговорил Туз, бросив быстрый взгляд мне за спину. — Не поворачивайся, не надо внимание привлекать. Сел, вина налил… что-то морда у него испуганная.
— Нашел, поди, «жучок», — пробормотала я.
— Не исключено. Подруга твоя где?
— У меня дома, там Слава с ней.
— Ох, молодец, сообразила, — похвалил Туз, — я-то не догадался предупредить. Ну, раз Славка там, можно не волноваться.
