Леонид Левин - Только демон ночью (Часть 1)
- Ми из Швециа. Ми, та, студента, эксурсиа. Та можно сидет? Вас?
Ну, влип! Летчик стратегической авиации, в интуристовской гостинице! Ну, это еще ладно, можно отбрехаться. Но в ресторане, да с иностранными девицами ... с такими сиськами... Кранты! Что делать будем, майор? Удирать? Гвардия не доев сосисок, а тем более охотничьих не отступает... И пиво... Хм ... Можно конечно, прихватить в номер, но не удобно. Следовательно?... Следовательно останемся предельно выдержанны, корректны, вежливы и сурово-немногословны. ... Может просто послать их? Это вряд ли удастся... Тонкости русского языка им явно не знакомы... Да и не за что вроде...
Мордашки девушек выражали детский, неподдельный интерес к моей скромной персоне, улыбки - сплошное обояние, глаза - широко распахнуты. Вообщем язык не повернулся дать им от ворот поворот.
Чувствуя как предательски краснею, молча сделал неопределенный жест, который при желании можно расценить приглашением к столу, а при отсутсвии такового, трактовать просто типа невежливого - " Садитесь, не занято".
К счастью, рот мой действительно занимался важным делом смакованием необычайно вкусных охотничьих сосисок. Нечто подобное, пробовал только один раз в жизни, выстояв в сплоченных рядах собратьев-экскурсантов из военного санатория гигантскую очередь в ресторан "Ласточкино Гнездо" . На пустой желудок охотничьи сосиски тогда тоже показались отличными, но до сеголняшних им было также далеко, как жигулевскому пиву до чешского. Вобщем в данный момент в ряду приоритетов, еда явно потеснила прекрасных дам.
Незваные гости тем временем основательно оккупировали плацдарм, предоставив изумительную возможность детально рассмотреть себя. Чистенькие, свеженькие словно только из под душа, с голубыми наивными глазками девушки видимо по молодости лет не подозревающие о существовании в природе и обществе таких сложных деталей женского туалета как бюстгальтеры. Я смущенно отвел глаза, но когда вновь взглянул на незваных варягов те изучали мой уютный, заставленный деликатесами столик в поисках свободного места для ... водки.
Я оказался так поглащен разглядыванием наиболее выдающихся элементов женских тел, что изяшные ручки ускользнули вначале от моего внимания, а зря. Оказалось, что тонкие пальчики с розовыми круглыми ноготками нежно сжимали не тургеневские кружевные платочки-сморкалки, а бутылки "Столичной", и были эти бутылки уже хорошо ополовинены. Вглядевшись повнимательнее, с ужасом обнаружил, что и голубенькие глазенки залиты не Тургеневскими вешними водами, а кое чем покрепче. Мои опасения, увы, немедленно оказались подкреплены решительными действиями студенток.
Не смушаясь, словно у себя на кухне, они окинули взглядом стол и, не долго думая, быстренько вышвырнули на скатерть салфетки из хрустального стакана, сочтя его единственно достойной водочной тарой. Затем одна дунула в него, непонятно впрочем для чего, и налив до краев водкой, шустро сунула опорожненную бутылку под стол, словно заправский советский бухарик. Видимо, это входило в их представления о культуре и обычаях аборигенов. А может наоборот, аборигены преподали уроки девицам?
Подняв готовый к употреблению стакан на уровень глаз и еще раз широко улыбнувшись, студенточка произнесла тост:
- За великий Советский Армий!
Отступать стало совсем некуда. Вежливо поднял свой стаканчик с пивом и не чокаясь отпил половину. Визави не страдала от скромности и будто воду выцедила почти всю водку, не сводя с меня взгляд хорошеньких голубеньких глазок. Допив, закусила кусочком, отщипнутым от черной горбушечки, к которой, честно сказать, я уже и сам намеривался приложиться, да она опередила. Делать нечего, пришлось еще раз приподнять свою тару и допить пиво. И улыбнуться в ответ. Что и сделал. Продолжение последовало и оказалось несколько странным....
Пока я вновь наклонился к сосискам и картошечке, пытаясь как можно интеллигентнее подцепить вилкой и отправить в рот лакомый кусочек, девица исчезла. Секунду назад сидела под пальмой напротив меня со своим стаканом, а теперь ее нет. Словно привидение! Цирк! Никакой Кио не нужен!
Подружка сидит как ни в чем не бывало и улыбается мне, так ласково-ласково, ну прямо домашняя кошечка когда ей хозяйка несет молочко на блюдечке.
От подобных фокусов сосисочка с картошечкой стали поперек горла. Но это еще цветочки. Только начал приходить в себя и вновь принялся пережевывать пищу, как внезапно понял куда делась молодая пройдоха. Она нырнула под стол, пользуясь тем, что тяжелые белые скатерти свешивались почти до пола. Не знаю, оказался это экспромт, или хорошо отработанный трюк, но проделала она его классно. Никто в зале, ни официантки, ни метродотель, не заметили и не среагировали на исполненный фортель.
Понял всё только я один, внезапно ощутив нежные пальчики на своем спокойно отдыхающем члене. Пальчики словно по клавишам рояля прошлись по пуговкам парадных брюк и в результате этого аккорда я оказался лишенным первой, самой главной линии обороны.
Что делать? В голове каруселью неслись страшные предположения. Можно поднять скандал и вытащить паршивку из под стола. Но лишний шум прежде всего не на руку мне самому. Прибежит милиция, контрики... Во век не отмоешься... Осмотрелся по сторонам. Вроде никто ничего не заметил. Тогда спокойно продолжим процесс... принятия пищи.
Студентка между тем продолжала начатое. Думаю, девица скромничала в этом деле она была как минимум аспиранткой... Преодолев, скажем так, не очень активное, сопротивление колен и бедер, ей удалось выпростать добычу из складок простых, скромных семейных трусов. А какие еще трусы должн носить офицер Советской Армии? Какие давали в Военторге, такие и носил. Расположившись поудобнее между ног, она быстро привела пальчиками и ладошкой свою добычу в полне пригодное к употреблению состояние. А затем мне понадобилась вся моя выдержка и стойкость. Эта дрянная девчонка оказывается проглотила не всю водку! И перед употреблением, не доверяя чистоплотности советского военного человека, предпочла таким зверским образом продезенфицировать инструмент!
Боже ты мой! Чего мне стоило это вытерпеть, а не выскочить из-за стола с недожеванной сосиской во рту и торчащим из штанов, полыхающим от водки оружием пролетариата. Нежная кожица горела, ее щипало и пекло от невиданного ранее наружного применения благородного напитка.
Но перетерпел, не охнул, только слезы немножко брызнули, незаметно для окружающих. Как будто острый грузинский перец не в то горло попал. Промакнул я лицо салфеткой и ненароком взглянул на оставшуюся на верхней палубе сучонку-студенточку. Смотрю, а та изучает так скромненько свой стаканчик, как будто там внутри не водка, а брильянты на дне. Водит по ободку пальчиком. Глазки потуплены, вся из себя скромненькая-скромненькая...
В трюме тем временем, враг не дремал и перешел к главной части программы. Горящая и щепящая часть моего тела внезапно оказалась поглощена чем то сметанно-мягким, атласно-нежным и прохладным, мгновенно отключившим боль. Нежный, какой-то сладкий язычок пробежал по напряженному краю, лизнул впадинки, пронесся прохладным ветерком по напряженным мышцам и сдвинутой коже. Пальчики тоже не ленились, а выпустив наружу мячики затеяли ими игру в подстольный биллиард.
Постепенно в работу включились нёбо, гортань, щечки и принялись старательно и споро забирать в себя, затягивать и выпускать ненадолго, и снова вбирать мощно и глубоко...
Новые, неиспытанные прежде, никогда не предполагаемые в мечтах и подсознании, острые ощущения закрутили мозг, пронзили теплой волной желания и наслаждения всё тело от кончиков ногтей до волос. Не удивлюсь если и волосы вдруг встали дыбом.
Что же в этой пикантной ситуации оставалось делать? Стараясь не выдать себя соответствующими ситуации звуками, я мужественно ел, тщательно пережевывая, нет перетирая, крепко стиснутыми зубами нежные, покрытые коричневатой корочкой сосиски, прекрасно прожаренный в оливковом маслице, чуть похрустывающий картофель фри, периодически, в самые героические моменты добавляя к букету соленый огурчик.
Напряжение нарастало, вставало будто волна. Это, естественно, не могло продолжаться бесконечно. Все окончилось как и предполагалось природой. Так, теперь ясно, по крайней мере, чем они закусывают водку.
Скромница с верхней палубы, не поднимая глаз от стола, подала в трюм чистую солфетку. Все было нежно промокнуто и осторожно вытерто. Да, Запад есть Запад, черт возьми. И не расскажешь в курилке никому - не поверят. А поверят, еще хуже, вдруг найдется высоконравственный стукачок-моралист и настучит рапорток контрикам... Тогда совсем дело дрянь. Жаль, но прийдется молчать.
Девица выскочила из под стола словно поплавок из воды и сразу, как ни в чем не бывало, без шума уселась на стул. Трюк явно требовавший домашней тренировки.
