Наталья Борохова - Визитная карточка хищницы
– Послушай, Антоша! – Голос его был мягок и вкрадчив. – Мы с тобой, как друзья Елизаветы, просто не можем оставаться в стороне. Согласен? Так вот, ее стремление найти Лесина по-своему понятно. Ей нужно помочь! Я, со своей стороны, обещаю вам материальную поддержку и полное финансирование идеи с поездкой в Москву. А ты поедешь с ней и не оставишь ее одну ни на минуту. Про мои деньги говорить ей не нужно. Скажешь, что это твоя помощь. Она тебя еще больше ценить будет. Я делаю это бескорыстно, в память о ее отце.
Антон молчал. Затем он поднял глаза на Грановского:
– Семен Иосифович, признайтесь честно, у вас в этом деле собственный интерес? Мне нужно знать.
«Сообразил-таки! Не так наивен этот парень, каким хочет показаться. Интересно знать, не разыгрывал ли он спектакль последние сорок минут, пытаясь предстать этаким наивным простофилей? Ему удалось заинтересовать меня, а теперь остается назначить лишь цену. Ну что же! Возможно, это даже лучше. Использовать его как слепое орудие было бы опасно. Пожалуй, будет проще, если он будет заинтересован в результате», – пронеслось в голове Грановского.
– Да, Антон. Это правда. Я хочу знать, куда приведут ее поиски. Знать все и в мельчайших деталях. Разумеется, при условии сохранения нашей с тобой договоренности в тайне.
– Я согласен. Но мне что за резон носиться за ней по всей Москве?
– Резон будет! Ты деловой человек, Антон. Я думаю, ты не пожалеешь о нашей встрече. Твои услуги будут щедро оплачены.
– Я предпочитаю конкретные цифры.
– Это разумно. Сколько ты просишь?
Через час Антон уже покидал фитнес-центр, удивляясь в душе, насколько удачно бывает порой оказаться в нужном месте в нужное время.
В квартиру на «Щелковской» удалось попасть не с первой попытки. Фотомодель, видимо, вела активную светскую жизнь, наведываясь домой только для того, чтобы переодеться. Наконец терпение Антона и Елизаветы было вознаграждено. За дверью раздались шаркающие шаги, и вскоре перед ними предстала заспанная девица в коротенькой футболке, открывающей взору впечатляющую длину фотомодельных ног. Выслушав цель визита неожиданных гостей, она без всяких эмоций впустила их в квартиру, а сама удалилась в ванную. Вскоре там раздался плеск воды. Девица принимала душ.
Антону и Елизавете не оставалось ничего другого, как дожидаться, рассматривая от нечего делать ее жилище. Квартира была просторной и порадовала бы любого владельца обширными возможностями приложения дизайнерской фантазии. Но она оставалась полупустой и какой-то нежилой. Создавалось впечатление, что хозяйка куда-то в ближайшее время съезжает и основной скарб уже отправлен контейнерами к месту назначения. Зато стены изобиловали плакатами, фотографиями с изображениями красотки-хозяйки в разных ракурсах, на фоне различных пейзажей, в компании звезд некрупного российского масштаба. Было ясно, что девушка снимается в рекламных роликах, работает манекенщицей в каком-то столичном агентстве и является заядлой тусовщицей. Поэтому гостей ничуть не удивило то обстоятельство, что, несмотря на далеко не утреннее время (было уже два часа дня), хозяйка пустой квартиры отсыпалась после ночных бдений.
Наконец на пороге нарисовалась сама красавица с мокрыми черными кудряшками в крошечном махровом халатике, который по длине не уступал прежней футболке. Вопреки нелестным словам Лесина-старшего о внешней неказистости избранницы его сына Елизавете сразу стало понятно, что нашел в ней Игорь Лесин. Высокая, прекрасно сложенная молодая женщина, гибкая, как кошка, относилась к так называемому южному типу. Дубровская сразу представила ее на песчаном золотистом пляже в короткой юбочке на бедрах, танцующей ламбаду. Ярко-черные волнистые волосы, глаза в половину лица, смуглая южная кожа придавали ей латиноамериканскую выразительность.
Скромность, видимо, не входила в число добродетелей прелестной незнакомки, поэтому она, ничуть не смущаясь гостей, с ногами забралась на тахту и, взяв в руки пилочку, начала приводить в порядок крошечные розовые, как у младенца, ноготки на ногах. Антон, сглотнув слюну, вытаращился на ее восхитительные ноги.
– Меня зовут Соня, – пояснила девушка. – Ну, выкладывайте, с чем пожаловали.
– Видите ли, – начала издалека Елизавета, – мы адвокаты. В нашем городе сейчас проходит громкий процесс, о котором вы, может быть, слышали…
– Я не смотрю телевизор, – отмахнулась Соня, продолжая заниматься тем, что имело для нее особое значение.
Елизавета продолжала рассказывать, перегружая свою речь ненужными подробностями, и с грехом пополам наконец добралась до конца повествования:
– Таким образом, Игорь Лесин жив, и мы собираемся его отыскать.
На этой фразе маникюрные ножницы врезались в пальчик фотомодели. Показалась кровь.
– Черт! – Соне с трудом удалось скрыть замешательство.
Она приложила к ране ватку и уставилась на гостей.
– Вы совсем ополоумели, уважаемые адвокаты, если являетесь ко мне домой с подобной чепухой. Я вам говорю, Игорь мертв, а все, что вы мне сейчас выложили, не более чем бред сумасшедшего. Боюсь, вы зря обратились ко мне. Я не смогу ничем помочь.
– Это не чепуха! – возмутилась Елизавета. – Неужели вы сами не видите, что доказательств того, что он жив, достаточно?
– Не вижу, – сказала, словно отрезала, Соня.
– Ну хорошо, – вмешался в разговор Антон. – Возможно, вы действительно ничего не знаете о Лесине, но поделиться с нами обстоятельствами последних дней его жизни вы можете? Вспомните, что у него есть родные и семья. Неужели вы не чувствуете моральных обязательств перед ними?
Как ни странно, последние слова возымели нужное воздействие на Соню. Она помрачнела и после некоторого раздумья согласилась:
– Хорошо. Я расскажу вам то, что знаю. Не возражаете, если я приготовлю кофе?
Разумеется, никто не возражал. Соня ушла в кухню, а Елизавета принялась слоняться по комнате, рассматривая висящие на стенах снимки.
Соня – анфас. Соня – в профиль. А вот она изображена топлесс.
«Ничего не скажешь, фигурка у нее что надо. Неудивительно, что у Лесина от такой красоты снесло крышу. А это что? Стоп! Могу поклясться, что это парк в Барселоне. Если я не ошибаюсь, там выставлены творения Гауди. Но что бы там ни было, у меня есть аналогичный снимок дома. Значит, Соня была в Испании! Хотя, если разобраться, это ничего не доказывает. Побережье Испании, как некогда Сочи, превратилось в национальный российский курорт, где хоть раз в жизни бывают многие. Поэтому утверждать, что она была там с Лесиным, по меньшей мере глупо».
Переходя от снимка к снимку, Елизавета добралась до небольшой фотографии, где запечатлела себя группа людей. Молодые женщины – бесспорно, фотомодели – были разбавлены небольшой компанией мужчин. Вне всякого сомнения, снимок был сделан в модельном агентстве. Четко был виден подиум. Но даже не Соня привлекла внимание Елизаветы. Она, как всегда, была хороша.
«Что это? Какое знакомое лицо… Странно, очень странно. Вот тебе, Елизавета, и новая загадка. Интересно, а Соня сможет мне объяснить это потрясающее совпадение?»
– Кофе готов! – раздался голос.
Соня была уже совершенно спокойна и деловито разливала по чашечкам ароматный напиток. На столе, кроме низкокалорийных крекеров, стояла початая бутылка коньяка. Антон и Лиза уютно расположились на угловом диванчике, но от коньяка отказались.
– Я тоже не буду, – заявила Соня. – Просто угощать больше нечем. Я сижу на диете.
Гости понимающе закивали. Отхлебывая кофе, девушка не спеша приступила к рассказу:
– Я не буду от вас скрывать, что чувства у нас с Игорем были взаимными. Я знала, что у него есть семья, и не особенно строила планы на будущее. Как я узнала от Игоря, в Москве он оказался не случайно. Он называл свое пребывание здесь ссылкой. На Урале, там, где он постоянно жил, у него произошел конфликт с боссом.
– С Суворовым, – подсказала Елизавета.
– Точно, с ним. Суворов был очень зол на Игоря и отослал его подальше решать какие-то малозначимые дела. Тут мы и познакомились. Я с вашего разрешения опущу подробности, касающиеся наших личных отношений, поскольку они не касаются дела… Так вот, Игорь пытался реабилитироваться перед Суворовым. Сутками мотался по Москве, утрясал дела с каким-то благотворительным фондом. Но, судя по всему, о милости своего командира он мог только мечтать. Игорь боялся. Он боялся по-настоящему. Лесин окружил себя массой предосторожностей и постоянно твердил, что Суворов его накажет. А потом в Москву приехали его знакомые: близкий друг Суворова и какой-то громила со звериной мордой. Мы пару раз ходили вместе в ресторан. Мне больно было видеть, как Игорь пытался вывернуться перед ними наизнанку, стремясь доказать свою преданность общему делу. Но однажды он вернулся домой в приподнятом настроении, сказал, что Суворов дает ему шанс исправиться. На следующее утро ни свет ни заря он уехал с ребятами встречать кого-то в аэропорту, и больше я его не видела.
