Наталья Андреева - Нагадали мне суженого
Мой взгляд уперся в висящее на стене огромное зеркало в массивной позолоченной раме. От позолоты мало что осталось, а само стекло было мутное, сплошь засиженное мухами, в самом низу зияла трещина. Казалось, что через эту прореху в чреве зеркального монстра сейчас полезет прошлое, от которого мне станет не по себе. Я почувствовала тошноту и невольно закрыла ладонью рот. Меня трясло от ужаса и зловония. Такие сеансы ясновидения не по мне, увольте!
Мне показалось, что зеркало висит криво, и я забеспокоилась. Ему было столько же лет, сколько этому дому, или даже больше. Возможно, оно досталось старухе в наследство от отца, загадочного Пиона. Мама мне говорила (она обожает вспоминать прошлое), что до того, как заделаться главной в городе нищенкой, Пиониха работала на проходной. Когда-то в нашем городе был завод, который, как и все заводы в стране, работал. И для него строили жилье, а рабочим давали квартиры, на этот сюжет нынче можно написать неплохой фантастический роман. О работающем заводе и рабочих, не стесняющихся своей профессии. Даже Пиониха получила свою однушку, которую теперь пытаются мне впарить. Иного слова не подберешь.
– Новая хозяйка отнесла все, хоть чего-нибудь стоящее, на барахолку, – со вздохом сказала Настя, поймав мой взгляд. – А зеркало больно уж тяжелое. Наверное, его пытались снять со стены, но потом плюнули. Криво висит, кто-то над ним пыхтел. Представляете, тащить на рынок такую тяжесть! И потом кому оно нужно?
– Что здесь вообще можно было продать? – пробормотала я.
– Я же говорю, что бабка выжила из ума, – возмущенно сказала Настя, имея в виду семидесятивосьмилетнюю племянницу Пионихи. – Так обрадовалась наследству! Сгребла со стола барахло, по шкафам пошарила и понеслась на рынок. Кстати, она мне хвасталась, что аж тысячу рублей в тот день заработала!
Картинка сложилась. В пятницу дрались в парке, и натюрморта с ключами и ржавой гирей еще и в помине не было. А появился он в понедельник. Сначала в доме у Зимы. А в субботу в музее. Или даже раньше, потому что картины надо было развесить по стенам и оценить общий вид экспозиции. Вот чего мне не хватало! Двери, к которой подходят ржавые ключи! И только я знала наверняка, что под ржавчиной скрывается металл высшей пробы! Я, не отрываясь, смотрела на зеркало.
– Кухню посмотреть хотите? – вяло спросила Настя. Когда потенциальный покупатель смотрит на квартиру без энтузиазма, у продавца огонек в глазах пропадает. На кухне меня не ждали райские кущи, тот же потолок цвета кошачьей мочи и отошедшие от стен обои.
– Что? Да, неплохо бы, – машинально ответила я. Мне следовало развести риелторшу на ключи от квартиры.
– Так что вы надумали? – спросила она, прерывисто дыша у меня за спиной. Я стояла в крохотной кухне и смотрела в окно, из которого открывался потрясающий вид на развалины градообразующего предприятия. Здесь можно смело снимать кино о трудном послевоенном времени, когда в стране, отдавшей все силы фронту, царила разруха. Интересно, какому фронту отдал силы этот несчастный завод? Фондовой бирже?
– Видите ли. – Я обернулась. – Я здесь буду жить не одна. Вдруг моему мужу не понравится? И потом, ремонт делать ему. Он должен оценить масштаб работы. Вы не могли бы оставить мне ключи? Клянусь, я верну вам их завтра в целости и сохранности и ничего отсюда не возьму!
– Да что здесь брать-то? – рассмеялась Настя. – Остались только стены.
– Стены я не трону, – пообещала я.
– Вот. Берите. – Настя протянула мне ключи. – Я вас прекрасно понимаю. Посоветуйтесь с будущим мужем и приходите ко мне завтра с ответом.
Мы вышли на лестничную клетку. Дверь запирала я. Тренировалась. Настя в это время смотрела на соседнюю дверь, и мне показалось, что щеки ее зарумянились.
– Послушайте. – Она неожиданно крепко вцепилась в мою руку. Я даже испугалась. – Правда, что вы ясновидящая?
После откровения, которое посетило меня с полчаса назад, я сказала чистую правду:
– Да.
– Погадайте мне!
– На жениха, что ли? – невольно улыбнулась я. – Сказать, будет ли свадьба?
– Ой! Вы и правда ясновидящая! Он такой хороший… Я не понимаю, что случилось! – отчаянно сказала Настя. – Вот уже месяц он не приезжает, не дает о себе знать…
– Все будет хорошо, – постаралась я утешить милую девушку. У меня в руке был ключ от тайны, и мне не терпелось вставить его в замочную скважину. Но сначала надо позвать сюда Арсения, чтобы он тоже убедился, что я ясновидящая. Хорошо бы позвать и Нила. Я ведь ему должна.
– Все было так хорошо… – Она всхлипнула. – Он мне и в работе помогал, и по дому. Прямо не отходил от меня! Мама была так счастлива! Я вас умоляю, скажите, что с ним случилось?! Я прямо места себе не нахожу!
– Видишь ли, Настя, я так сразу не могу. Мне надо сосредоточиться. И это не лучшее место. – Я взглядом указала на исписанные стены.
– Но ведь вы мне поможете?
– Хорошо, – сдалась я.
– Я знаю, что экстрасенсы отыскивают пропавших людей. А вдруг его убили? – Настя чуть не разревелась. – Или избили, и он память потерял. Бродит где-то, неприкаянный. Я только хочу знать, жив ли он? Он не мог меня вот так бросить после всего, что у нас с ним было!
– Переспали, что ли?
Настя вспыхнула, как многоглазая лампа, словно я ненароком задела плечом выключатель в операционной. Вскрытие состоялось, и я поспешила взяться за нитку с иголкой. Эту рану срочно надо сшивать.
– Найду я твоего жениха. Завтра приду с ключами и… Что-нибудь придумаю, в общем.
– Вот спасибо! – Настя вытерла слезы. – А говорят, вы злая.
«Правильно говорят. Беги от меня, девочка. Ибо я буду отговаривать тебя выходить замуж «хоть за кого-нибудь», как сделала в свое время сама. А тебе меж тем будут нашептывать на ухо подружки, зудеть мать, терзать намеками родственники: ну когда на свадьбе погуляем? Я лучше скажу, что он умер… А с чего я взяла, что ее жених – плохой парень? Вдруг с ним и впрямь что-то случилось?»
Но думать об этом мне было некогда. Как только Настя ушла, я позвонила Арсению. Сначала ему.
– Список раздобыл?
– А как же!
– Неси. Стой! Не ко мне. А по адресу: улица Заводская, дом девять. Я буду ждать тебя у второго подъезда.
– А за каким мне на Заводскую?
– Здесь находится дверь, к которой подходят ржавые ключи с картины Зимы. Я ее нашла.
– А картину?
– Картину пока нет.
– А убийцу?
– Убийцу я тебе назову, как только увижу список.
– Лечу!
Потом я позвонила Нилу:
– Я нашла квартиру.
– Достала ты меня, – зевнул Аксенкин. – Я тебе что – сваха? Нашла – покупай!
– Ты не понял: я хочу вернуть тебе долг.
– Какой долг?
– Ты ведь заплатил шантажистке?
– Ах, ты об этом… Что, картину нашла?
– Лучше. Я нашла замок, который отпирают ржавые ключи. И узнала, почему эта картина стоит бешеных денег.
– А что, в самом деле дорого? – оживился Аксенкин.
– Думаю, да. Целое состояние.
– Еду, – тут же сказал Аксенкин. Я всегда знала, что он жадный.
– Ты даже не спросил куда?
– И в самом деле, – рассмеялся он. – Куда?
– Улица Заводская, дом девять. Я буду ждать тебя у второго подъезда.
– Что за хрень? Это же тупик эволюции!
– Тебе будет любопытно это увидеть. Приезжай, не пожалеешь.
Он хмыкнул, но промолчал. Я же дала отбой и стала ждать, параллельно собираясь с мыслями. Мне надо было преподнести это красиво, иначе эффект пропадет.
Первое гениальное пророчество
Они приехали почти одновременно. Сене было ближе, но он шел пешком, а Аксенкин даже в булочную ездил на машине, она всегда находилась у него под рукой, так что долетел Нил Стратонович на Заводскую пулей. Таким образом я совершила свой подвиг при двух свидетелях. Капку я решила не звать, вдруг она опять начнет блевать? Они, свидетели моего подвига, друг другу правда не обрадовались.
– А этот что здесь делает? – хмуро спросил Аксенкин, кивнув на Сеню.
– Аналогично, – мрачно прокомментировал тот.
– Хватит ругаться, – остановила я назревавшую ссору. – Идемте.
Мы поднялись на пятый этаж. Аксенкин с интересом читал надписи на стенах. Пару раз он хмыкнул и один раз заржал. Я так и не поняла, что конкретно его развеселило, сердце со стрелой или похабная надпись?
– Когда я увидела эту дверь, меня словно молнией ударило, – сказала я, кивнув на отливающую бронзой железяку.
– Дверь новая, а ключи старые, – возразил Аксенкин.
– Правильно. – Я достала ключ и вставила его в замочную скважину. Он повернулся без усилий, поскольку дверь была новенькая, и мы вошли.
– Ф-фу! Вонища! – Нил Стратонович зажал нос. – Вечно ты таскаешь меня по каким-то помойкам, Анька! В прошлый раз я едва не блеванул! А сейчас что? Крыса подохла, что ли?
– Здесь жила Пиониха. – Я шла прямиком к зеркалу. Пошарив за ним, нащупала пружину, нажала и легко отодвинула зеркало в сторону. Пружина была щедро смазана машинным маслом.
Оба мужчины, не дыша, смотрели на сейф, который был за зеркалом. Дверца оказалась ржавой, как будто этому сейфу не меньше сотни лет. Может, так оно и было.
