Евгений Сухов - Я подарю тебе «общак»
Одним движением Гранит свернул ему шею, оттолкнул мертвое тело и сунул руки в штаны, но не успел. Мгновение спустя его надвое разорвало взрывом.
Стул прятался в подвале особняка с автоматом и пытался сообразить, что происходит. Гремели взрывы, звучали автоматные очереди, но было непонятно, кто их атакует, милиция или кто-то еще. Одно хорошо – у него были заложники. Старуха, которую велел привезти Тихий, и ее дочка сидели связанные у стены на полу. В кладовке был заперт «француз». Если что – есть кем прикрыться.
Вскоре канонада наверху стихла. Стул стоял посреди комнаты, прислушивался и гадал, почему не слышно шагов спецназовцев. Вымерли там все, что ли? Он подождал еще немного и решил, что сидеть так просто в подвале больше нельзя. Скажут потом, что он дал слабину, тарился в подполе, пока другие «юшку лили».
– Эй, леди, подъем! – скомандовал он старухам и угрожающе повел автоматом. – Сейчас пройдемся. – Содрал скотч у них со ртов, разрезал путы на руках и ногах. Затем открыл кладовку и крикнул пленнику: – Эй, придурок, и ты выходи!
Алекс осторожно выглянул из своей темницы, щурясь от яркого дневного света, бившего из окон. Стул навел на него автомат:
– Живо повернулся и к стене! Руки за спину!
Алекс выполнил приказ и почувствовал, как у него на запястьях защелкнулись наручники.
– Так от тебя будет меньше проблем, – сообщил ему Стул, похлопав по плечу, а затем грубо пихнул к двери: – Когда я выйду, держитесь вокруг меня теснее. Кто попробует бежать, схлопочет пулю в затылок. Думаю, все ясно и вопросов нет.
Лизавета Сергеевна насупилась и ворчливо ответила:
– Вопросы есть. Мой внук работает следователем прокуратуры. Если с нами что случится, он вас везде сыщет и в порошок сотрет.
– Ну, это мы еще посмотрим, – раздраженно пробормотал Стул, подумав, что Тихий его конкретно подставил с этими тетками. Сам неизвестно где, а его тут возьмут теперь за похищение прокурорской бабушки. Вот будет потеха, когда его к алтарю поведут. Судья его просто на части порвет.
– Шагайте, и без всяких гнилых базаров! – рявкнул он, подгоняя пленников автоматом.
Они поднялись по лестнице, вышли в холл, где царил полный разгром и валялись трупы. Все его подельники были мертвы. Женщины заахали. Лизавета Сергеевна перекрестилась, глянув в остекленевшие глаза молодого парня с неестественно вывернутой шеей. От этого зрелища кровь стыла в жилах. Алекс, стоявший рядом с ними, лишь тяжело вздохнул. Он и не подозревал, что его парни такие верные, придут его выручать. Теперь все они полегли. Алекс увидел Клода, Пьера, а остальных «замочили» еще на «стрелке» с русскими. Больше никто не придет ему на помощь. Он один.
– Встаньте ко мне ближе, вашу мать! Быстрее! – заорал на них Стул, дико озираясь. Он ожидал чего угодно, только не мертвой тишины. Одни мертвецы вокруг. – Живо топайте к выходу! Шевелитесь!
Тыкая автоматом в спины заложников, Стул выгнал всех во двор. Там все было так же, как и внутри дома, – ни одной живой души, только трупы.
– Да что это за дерьмо такое! – тихо выругался он, ощущая на себе чей-то враждебный взгляд. От этого взгляда ледяной страх пополз по жилам боевика, сердце тоскливо сжалось. Он повидал в жизни многое, но еще никогда не испытывал такого страха. Словно сама смерть смотрела ему в лицо.
– Идем к машине, – приказал Стул дрожащим голосом.
Внезапно его голова взорвалась, словно перезрелая дыня. В середине лба образовался провал, а затылок снесло начисто. Кровь фонтаном выплеснулась в лицо Алекса. Женщины истошно закричали в один голос, а тело убитого с глухим шлепком упало на камни.
– Ложись! – заорал Алекс не своим голосом, сообразив, что это работа снайпера. Бросившись за фонтан, он пополз по дорожке, мощенной камнем, к женщинам, которые спрятались за угол дома. До угла было пять метров открытого пространства. Он рванулся и преодолел их двумя прыжками, свернул и прижался к кирпичной кладке. Выстрелов больше не было. Алекс подумал, что это странно. Будь он снайпером, он бы не упустил такой возможности. Снять его по пути в укрытие не составляло труда для профессионала.
Его взгляд упал на пленниц. Старуха вся тряслась от страха. Другая, что была помоложе, находилась в ступоре. Рядом у развороченной стены лежали трупы охранников, здесь же валялось их оружие. Алекс подобрал пистолет, проверил обойму и передернул затвор, а затем спросил у женщин:
– Как вы? Не ранены?
– Нет, не ранены, сынок, – всхлипнула старуха. – Ты сам-то кто будешь?
– Да я как бы хочу вас спасти, – ответил Алекс, – меня Сашей зовут. За что вас эти нелюди похитили? Что вы им сделали?
– Внук в милиции работает, – пояснила старуха, утирая слезы ладонью, – хотели его запугать, должно быть. Они ничего не говорили, только кричали. А тебя, сынок, чего держали?
– Да я тоже в правоохранительных органах работаю, – соврал он, не моргнув глазом, – в ФСБ. Расследовал их делишки и попался. А как фамилия вашего сына? А то, может быть, мы знакомы.
– Антонов Захар Петрович, он начальником отдела по самым важным расследованиям работает в управлении, – гордо ответила Лизавета Сергеевна и, всхлипывая, спросила: – А вы не можете как-нибудь своих сюда вызвать из ФСБ? Вы же один не справитесь с этими бандитами.
– Сейчас сюда уже едет спецназ и все свободные оперативники, – на ходу придумал Алекс, ободряюще обнимая ее за плечи. Его голос стал ласковым и проникновенным: – Надо потерпеть лишь чуть-чуть. Все будет хорошо. Кстати, я слышал, как двое бандитов болтали между собой. Они говорили, что вы знаете какую-то Кэт или знали в детстве. Вроде бы весь сыр-бор из-за нее.
Лизавета Сергеевна посмотрела на него влажными выцветшими глазами, в которых отражалось непонимание:
– У меня не было знакомых с таким именем, я не припоминаю.
– Ну, может быть, девочка, жившая по соседству, с которой вы играли, – давил Алекс, – постарайтесь вспомнить. Это может оказаться очень важным.
– Нет, не помню никого с таким именем, – упрямо повторила Лизавета Сергеевна. – Мне много лет, но, поверьте, память получше, чем у многих молодых. Говорю вам: нет.
– Что, вообще не возникает никаких ассоциаций с именем Кэт? – разочарованно повторил Алекс.
– У меня в детстве кукла была. Я ее называла Кэтти. Мне ее на день рождения родители подарили. По тем временам она стоила очень много, – вдруг вспомнила Лизавета Сергеевна и улыбнулась воспоминаниям. – Очень искусно сделана, симпатичная, не чета нынешним Барби. Да, как давно это было.
– Кукла, – потрясенно повторил Алекс и запустил в волосы пятерню, – черт, кукла! Двинутый сукин сын!
– Вы о чем? – изумилась Лизавета Сергеевна.
– О своем, – буркнул Алекс и осторожно поинтересовался: – А где сейчас эта кукла? Вы ее сохранили?
– К сожалению, нет, – покачала головой Лизавета Сергеевна, – в доме был пожар, и она сгорела. Помню, я так плакала потом.
– Твою мать! – Алекс от досады стиснул зубы и ударил по стене кулаком. – Ну надо же, все одно к одному!
– Не переживайте, она была старая и истрепалась вся, – вздохнула Лизавета Сергеевна.
Алекс промолчал. Сжимая пистолет, он смотрел в сторону ворот и думал о том, как несправедлива судьба. Этот недоумок, владелец сокровищ, спрятал очередную записку, скорее всего, внутри этой чертовой куклы. В этой записке наверняка говорилось, где искать сокровище, и вот теперь оказалось, что она сгорела вместе с долбаной куклой в пожаре. Мало очень обрадуется этому. Старый дуралей всю жизнь гонялся за пустышкой.
Вдалеке завыли милицейские сирены. Прохлаждаться было некогда. Алекс осторожно приблизился к углу, хотел быстро выглянуть и уперся носом в ствол пистолета.
– Твою мать! – вырвалось у него. – Сдаюсь!
Вслед за пистолетом из-за угла показался Стрелок. Алекс про себя отметил, что Шарль-Анри неважно выглядит. «Неважно» – это еще мягко сказано. Лицо землистого цвета, весь осунулся, черты лица заострились, глаза дико вытаращены. Зрачки, суженные до размера булавочной головки, говорили о том, что Стрелок накачался наркотиками. Взгляд Алекса переместился к пальцу наемника, который лежал на спусковом крючке. В таком состоянии Шарль-Анри мог выстрелить с перепугу, даже если бы рядом негромко застрекотала цикада.
– Опусти пушку, ты чего, – обратился он к нему по-французски.
– Где твое долбаное сокровище? – прохрипел Стрелок, кривя губы в каком-то нервном тике.
– Нету его, – буркнул Алекс и поспешно пояснил, чтобы лишний раз не нервировать вооруженного человека: – В статуэтке была записка о том, что другая записка с указанием места клада находится в кукле. А кукла сгорела во время пожара. Так что клад мы теперь не найдем.
Звук милицейских сирен приближался. Шарль-Анри с тревогой огляделся и спросил с раздувающимися от гнева ноздрями:
