Анна Малышева - Никогда не заговаривайте с неизвестными
— Тань, я не верю, что ты выбросила вилку. Ты ее спрятала.
Она не ответила.
— Дай мне, я починю.
Таня молча рванула на себя дверцу кухонного шкафчика и швырнула на стол пластиковую телефонную вилку:
— На, гад! Чини! Чтобы она тебе смогла дозвониться!
Иван молча принялся за ремонт. Закончив, еще с минуту сидел на полу, возле подключенного телефона, и думал, как быть дальше? Работать, имея под боком Таньку, нельзя. Она рано или поздно обо всем догадается. О любви речи быть не может.
Таньке надоело сидеть одной. Он никуда с ней не ходит, ничего не дарит… Иван достал из кармана куртки три сотенные долларовые бумажки и позвал ее:
— Иди сюда.
Она прибежала, как будто предчувствовала подарок. Увидев деньги, немного поморщилась:
— Это что?
— На платье.
Таня взяла и пожала плечами:
— Ты какой-то дикий. Лучше бы цветов принес. На ужин пельмени.
— Сварила?
— Варю…
Он побежал мыть руки. Вскоре зазвонил исправленный телефон. В ванной шумела вода, и Иван не мог слышать, о чем говорит Танька. Потом она открыла дверь и со слезами на глазах крикнула:
— Тебя!
— Черт, наверное, ошибка. — Иван обнял Таньку за плечи и втолкнул на кухню:
— Сейчас разберусь.
Взял трубку:
— Да?
И в ответ раздался знакомый голос — негромкий, нежный, очень спокойный:
— Ваня? Ты меня узнаешь?
Он ее узнал. Еще позавчера он сказал бы:
«Алия, где же ты?» Но сегодня у него язык не поворачивался называть ее так.
— Привет, Муха. — сказал он.
Она тихо рассмеялась:
— Какой умный…
— Не такой дурак, как ты думала. Ты где? Как узнала телефон?
Муха все еще улыбалась — это было слышно по ее голосу:
— Понимаешь, я стала думать — как ты нашел Дану? И поняла, что ты никак не мог ее найти, кроме как через Майгуль. Поняла, что ты был в общаге. Значит, сдавал паспорт на вахту. А на вахте, Ваня, есть журнал, куда записывают имена и паспортные данные всех, кто посещает студентов. И твои данные тоже записали. Глупенький, ты не знал?
Ивану не понравилось, что его паспортные данные записали в какой-то журнал. Конечно, если бы это было заранее известно, он бы еще подумал, проходить ли через вахту или найти другой путь.
Муха продолжала:
— Я туда съездила, поговорила с вахтером, просмотрела журнал, узнала твои данные. Ну, а потом нашла адрес, где ты прописан. И твой телефон. Поговорила с твоей мамой. Она мне сразу дала этот номер. У тебя очень вежливая мама. Потом позвонила сюда. Поговорила с какой-то милой девушкой. Вот и все, Ванечка.
— Как ты старалась, чтобы меня найти, — сказал он, стараясь съязвить.
— Очень старалась,. — невозмутимо подтвердила Муха.
— Вернули машину, которую ты угнала.
— Это хорошо. Ты меня должен простить, но я… — Муха запнулась. — Ваня? Мы должны увидеться. Ты мне нужен.
Он не знал, что сказать. Спустя полминуты выдавил:
— При встрече ты мне ответишь на пару вопросов. Сама знаешь каких.
— Я отвечу на все вопросы, — напряженно сказала она. — Ванечка, ты мне нужен. Я попала в неприятное положение. Даже говорить с тобой боюсь. Понимаешь?
— Где ты?
Та помолчала, потом предложила:
— Если ты на машине, выезжай из дома и кати к метро «Новослободская». Как поедешь?
— Погоди, дай сообразить… — Иван задумался, потом ответил:
— Через центр.
— Значит, немного не доезжая до метро, тормознешь и подберешь меня. Я тебе проголосую.
— Ты будешь одна?
— Да, — ответила она, чуть запнувшись. — Да, я буду одна. Я осталась совсем одна.
И повесила трубку. Иван бросился на кухню, присел к столу, придвинул тарелку с пельменями. Таня к своей тарелке не прикасалась. Сидела, вертя в руке баночку горчицы, прикусив нижнюю губу, не глядя на Ивана. Тот торопливо поел, обжигаясь, не успевая подуть на ложку, вскочил, напился холодной воды из чайника и заявил:
— Еду по делу, когда буду — не знаю.
— Ты меня погубил, — с надрывом произнесла она. — Зачем ты меня опять позвал?
— Тань, хватит.
— Мама мне сказала, чтобы я не возвращалась… Что мне теперь делать? Остаться здесь? — Она вышла вслед за ним в прихожую и смотрела, как сожитель шнурует ботинки. — А что мне делать? Ждать тебя? Мыть полы, после того как ты по ним пройдешься в уличной обуви? Стирать рубашки? Еще что? Искать для тебя каких-то баб?
Отвечать на их звонки?
— Пока! — Он открыл дверь, но девушка подбежала к нему и крикнула:
— Приведи ее сюда ночевать! Ляжем все втроем на диване, этого хотел? Сознайся!
— Дура!
Танька со слезами распахнула дверцы шкафа и достала оттуда комок желтого шелка:
— Вот! Ты спрятал, но я нашла! Когда меня не было, она тут ночевала! На подушке ее волосы! Она брюнетка, да?! Красивая?!
Иван узнал рубашку, которую нашел в коммуналке. Протянул руку:
— Отдай.
— На, подавись!
Рубашка полетела ему в лицо. Он успел ее перехватить в полете, скомкал, сунул в пакет и выбежал к лифту. Дверь квартиры хлопнула так, что стены содрогнулись.
Через час он подъезжал к «Новослободской».
Уже метров за двести заметно сбавил ход и вел машину вдоль бровки тротуара, вглядываясь в прохожих. Погода была мерзкая — в оранжевом свете фонарей крутился мокрый снег, «дворники» едва справлялись с работой. В довершение всего руки слегка дрожали. Он и сам не знал почему. Наконец заметил на краю тротуара фигурку в длинном черном пальто. Откуда она появилась, Иван проглядел. Наверное, Муха ждала его в подворотне или за каким-нибудь киоском. Девушка резко подняла руку.
Иван отпер дверцу.
— Давай скорей, — пробормотала Муха, впрыгивая в салон и хлопая дверцей.
Она съежилась в углу сиденья, как и тогда, в первый раз, когда он вез ее в город из аэропорта.
Подняла воротник пальто, уткнулась в него носом и смотрела вперед, на дорогу, не шевелясь, не произнося ни слова.
— Куда едем, сударыня? — спросил он через некоторое время, когда справа появился ярко освещенный Савеловский вокзал.
— Куда хочешь.
Девушка посмотрела на него. Он затормозил возле коммерческого ларька, обрамленного мерцающими гирляндами:
— Выпить хочешь?
— Армянского коньяка? — слабо улыбнулась она. — Не откажусь. Ванечка, я попала в беду.
— Погоди, надо сперва сообразить, куда ехать, — сказал он, закуривая.
Та тоже закурила, искоса взглянула:
— Сердишься?
— Мягко сказано.
— А за что?
— За все, Муха. За вранье, за удар по почкам.
Этого мало? За машину. И.., за Серегу.
— Ты о чем?
Она смотрела на него так ясно и невинно, что у него горло перехватило от ярости. Надо же! Искать эту дрянь, чтобы избить ее до полусмерти, чтобы она призналась в убийстве, а теперь?! Он включил зажигание.
— Ты придумал, куда ехать?
— К другу.
— Нет, лучше туда, где мы будем вдвоем… — попросила она.
— А если в ментовку сдам? — резко повернулся он.
— Тогда ты им окажешь большую услугу. Я в розыске.
— А я нет.
— Я тебе все расскажу. Правду. Тогда ты сам решишь, виновата я или нет.
— Серегу убила?
Она молчала, а парень предпочитал на нее не смотреть. Наконец Муха слегка кивнула.
— За что?!
— Ваня, смотри на дорогу… — Она положила теплые пальцы ему на запястье, придвинулась, вкрадчиво вздохнула:
— Он хотел меня изнасиловать.
— Врешь! Как это случилось?
— Я хотела тебя найти, вернуть машину, — торопливо заговорила девушка. — Я пришла на ту квартиру, утром… Он был там. Позвонила, он открыл. Ни слова мне не сказал, втащил в квартиру, потом в ту комнату. Велел раздеваться. Я поняла, что тебя там нет! Я хотела уйти, сказала, что верну тебе машину, просила твой адрес… Но он раздел меня насильно, потом стал ломать руки, завалил на постель… Потом избил!
Иван издевательски усмехнулся:
— Он — тебя?! Он тебя избивал?! Ты же у нас большая специалистка по избиванию парней!
— Ванечка, прости, но тогда надо было сбежать! Поэтому я и ударила! Я не со зла! А он… Он был очень жесток… Бил по голове.
— Как ты меня!
— Но ты парень! Я почти потеряла сознание.
Он увлекся, еще бы немного — проломил бы череп… Когда я пришла в себя… — Муха погасила окурок. — Подонок, мразь! Тогда я…
Она всхлипнула:
— Ударила его… По голове…
— Чем?
— Рукой.
— Я осмотрел голову.
— Я же говорю — била кулаком. Он немного ослабил хватку, тогда я вырвалась, вынула из куртки шприц и всадила ему укол…
— Врешь! Все было не так! Ты его уколола, когда он еще был на тебе!
Муха вытирала слезы. Плакала она неподдельно — злобно, униженно, задыхаясь от ярости.
— Ну, а если так? — выкрикнула она. — Если он меня не бил, а просто пригрозил, что побьет?
Если он затащил меня в постель и обещал потом отпустить? А выхода у меня не было! И если я не стала ждать, уколола его еще до оргазма?! Почему я должна делать аборт от какого-то гада, которого второй раз вижу?!
