Наталья Солнцева - Золотые нити
«О, Гор, Светлый Сокол, сын Осириса[27] и Изиды, ты – Царь Живых, к тебе обращаем мы свои мольбы, ибо только живой может понять живого и откликнуться на его зов!.. Ты, побеждающий силы мрака, – ты знаешь, что даже самая длинная и подробная повесть о земной жизни, которую мы берем с собой в погребальное путешествие по Дороге Мертвых, – так же далека от самой жизни, как каменный лотос от раскрывающегося на рассвете и источающего аромат цветка…
На дороге жизни мы также нуждаемся в провожатом, чей совет помог бы сделать правильный выбор. Как непросто бывает это сделать, как непросто…»
Та-Кемет,[28] «черная страна», которую назвали так по самому важному цвету – цвету жирной плодородной почвы, испаряющей животворящую влагу, – Страна Олив! Как она любила в ней все – безмолвный мир песков и гробниц, заросли тростника, с бродящими в них цаплями, Барку Осириса, плывущую по зеркальной поверхности реки, пестрых бабочек, серебристых рыбок в прозрачной воде, войны, пиры, охоты, праздничные шествия, прохладные храмы и роскошные дворцы, журчание фонтанов и пение птиц в цветущих садах…
Вовек не найти земли прекрасней! Да и зачем искать ее, когда она твоя – с цветущими акациями; с оранжевым удодом, хохолок которого переливается на утреннем солнце; с хищной грацией дикой пятнистой кошки, охотящейся за своей добычей; с шелестом папируса и шествием красногрудых, переваливающихся с ноги на ногу уток; с тихим журчанием прозрачных вод и запахом ила и рыбы; с девушками, собирающими лотос…
Занимающая необычайно высокое положение жрицы Изиды, обусловленное близким родством с семьей фараона, она могла наслаждаться всеми красотами и дарами благословенной земли, – посвященная в ее самые сокровенные тайны, исполненная мудрости, пронесенной через века, вкушающая от всех возможных источников, кроме, пожалуй, одного, который, она думала, никогда не станет сколько-нибудь значимым для нее…
Негромкий щелчок замка разорвал очарованную тишину, наполненную звуками далекой земли, словно удар грома – грань между сном и явью была слишком тонка, да и была ли?
Именно так – тишина этой жизни всегда наполнена привычными звуками, сливающимися с дыханием и биением сердца настолько, что звуки эти перестают восприниматься как нечто чуждое и постороннее.
Тина приподняла голову: ну да, так она и думала, опять не дома. Довольно быстро удалось сообразить, что уже утро, и она в квартире нового знакомого. Где, кстати, он сам? В комнате никого не было. Она вчера легла, не раздеваясь, подложив под голову диванную подушку и кое-как натянув плед. Плед ночью сбился в сторону, а подушка… Она не поверила своим глазам. Что-то внутри нее тоскливо отозвалось, сковывая медленной болью в груди и под ложечкой, покрывая тело ознобом…
На темно-коричневой велюровой диванной подушке привольно расположилась ее собственная рука… сжимающая полураспустившийся лотос. Откуда бы она могла узнать лотос, если она никогда в жизни его не видела? Хотя в детстве, в ботаническом саду, с отцом – да, пожалуй. Но откуда он здесь? Нежный, с чуть розоватыми у краев лепестками и бледно-зеленый у основания цветка, свежий, как будто только что… Ну да, она же только что его сорвала! На берегу Великого Хапи,[29] подернутого дымкой утреннего тумана… Она сходит с ума. Или уже сошла. Или кто-то намеренно пытается это сделать.
– Доброе утро! Вы уже выспались, а Влад даже не проснулся, когда я вошел. Тоже мне, бодрствующий страж! – Сиур устал, голова после бессонной ночи была тяжелая.
– Злонамеренная клевета. Я уже не спал в ту минуту, когда ключ был вставлен в замок, – послышался преувеличенно возмущенный голос Влада из соседней комнаты, – но не стал подавать виду. Хотел посмотреть, что будет дальше! – он засмеялся. – И не ошибся.
– Ты бы лучше телевизор выключил, о то он всю ночь гудит. Соседи по трубе не стучали? Вот завидую богатырскому сну – это ж надо!
– Так спят люди с чистой совестью. – Влад опять засмеялся.
Сиур, наконец, обратил внимание, что девушка не подает признаков жизни, – просто сидит, уставившись на крупную лилию в руке. Где она, интересно, ее взяла в такую рань? По дороге он хотел купить ей цветы – оранжевые герберы – но так и не нашел подходящих. Слишком рано – продавцы почти все спят. А самые ранние пташки не предоставили достаточного выбора.
Ему хотелось крупные, насыщенно-оранжевые цветы, свежие, лепесток к лепестку. Таких не нашлось. К тому же он спешил, не терпелось расспросить, что за бандероль прислали Тине. Ждала ли она от кого-нибудь посылки? Может, сама заказывала, книги, например?
– Эй, я говорю, с добрым утром! Где это вы взяли такой интересный цветочек?
– Сорвала…
Она посмотрела на него далеко не осмысленным взглядом. Если бы он пришел не в свою квартиру, если бы здесь не было Влада, если бы он не знал этой девушки, если бы… Пожалуй, он подумал бы, что она обкурилась травки. Отсутствие присутствия – так это состояние вполне можно было назвать.
– Сорвала… – Он передразнил ее. – Что ж, понимаю. А где, позвольте спросить?
Она снова посмотрела на него отсутствующим взглядом.
– Н-на берегу Нила… – девушка вздохнула и замолчала. Она поднесла цветок к лицу, словно сама не верила в его существование, и понюхала. – Пахнет!.. – Ее глаза радостно и удивленно засияли, как у ребенка.
– Так. Это что-то новое. На Ниле, значит… По крайней мере, оригинально. – Закипающая было злость его сразу улетучилась, Сиур поискал глазами стул и с облегчением уселся.
ГЛАВА 23
Тина встала с дивана, держа в руках лотос. Ей все казалось, что вот сейчас то ли она окончательно проснется, то ли ей объяснят, наконец, что все это значит, то ли странный цветок каким-то образом исчезнет. Испарится.
Она даже не обращала внимания на свой внешний вид: хорошо, что брюки не мнущиеся. Впрочем, если бы она была раздета, то и тогда это ни в малейшей степени ее сейчас бы не тронуло. Она переложила цветок из одной руки в другую и беспомощно посмотрела на Сиура. Казалось, она его не узнавала.
– Что же это такое, что же… – она чуть не плакала.
– Влад!!!
Молодой человек появился в дверях. Он успел кое-как причесаться и даже улыбался.
– Слушаю, шеф.
Тина с безумными глазами и с лилией в руке, растерянное лицо товарища, – все это, тем более спросонья, ему не понравилось.
– В чем дело, ребята? – он переводил удивленный взгляд то на одного, то на другого. – Да что случилось?
– Влад, никто не заходил сюда, пока меня не было?
– Конечно, нет. Мы поужинали, потом отдыхали, – я смотрел телевизор, ну и задремал. Но я сплю очень чутко – малейший шорох не остался бы незамеченным. Ночью я захотел пить, ходил на кухню, потом заглянул сюда, – он посмотрел на Тину. – Извините, но я должен был. Вы спали. Все было в порядке.
Я вернулся к телевизору, еще показывали это дурацкое шоу. Хотел немного посмотреть, но, видимо, снова уснул. Я слышал, что передачи закончились, но лень было вставать выключать. А потом услышал, как ключ поворачивается в замке, увидел, что свои, – входная дверь отлично видна с того места, где я сидел. Ну и я не стал беспокоиться. А больше никого и ничего.
Он замолчал. Сиур и Тина тоже молчали.
– Что случилось, вы можете, наконец, сказать, или нет?
– Ты видишь вот это? – Сиур взял из руки девушки цветок и поднес его к лицу Влада, как будто бы тот плохо видел.
– Ну, вижу.
– Что это, по-твоему?
– Лилия… большая. – Влад осторожно взял цветок, толстый прохладный стебель приятно лег в ладонь. – Слушай, никогда такой не видел! Красивая… Где ты ее взял?
– Нигде я ее не брал. Не было здесь цветка, когда мы пришли. Я его не приносил, Тина тоже.
– Я не знаю. – Влад с глупым видом уставился на цветок.
Тина начала понимать, о чем разговор, и ей стало смешно.
– Когда я проснулась, лотос был у меня в руке. А перед этим мне приснился сон, что я его сорвала. – Она хихикнула.
– Что-что? – Влад посмотрел на девушку, потом опять на Сиура.
– Ну, чего ты на меня уставился? Не слышал, что ли, она его сорвала на берегу Нила…
– Ребята, я вторую ночь не сплю, как следует. Может, я не врубаюсь? Или вы меня разыгрываете? Боюсь, время не самое подходящее.
– Да нет, Влад, вы не обижайтесь, я сама ничего не понимаю. Я спала, видела сон, – Тина не смогла сдержать блаженной улыбки, – как будто я рву лотосы, вместе с девушками, на нас белые каласирисы… птицы поют…
– На вас – что? – Сиур и Влад смотрели на нее почти с испугом.
– Каласирисы… – она мечтательно вздохнула. – Одежда такая была у женщин в древнем Египте, из тончайшего белого полотна, легкая, как крылья бабочки. Ее на теле не чувствуешь…
