Виктор Меньшов - Белая кобра
Еще раз осмотревшись, я воровато заглянул в пакет, потом достал оттуда обувную коробку и сделал вид, что хочу открыть её, но вдруг передумал и зачем-то приложил её к уху. Потряс эту коробку и опять приложил к уху.
И сделав недоумевающую рожу, обернулся к сидению за моей спиной и протянул, почти что сунул коробку под уши сразу двум сидящим рядом пожилым людям.
- Слышь, чего там в коробке стучит? - доверительно спросил я ближнего ко мне..
У пассажиров округлились глаза. Как я и рассчитывал, они наверняка смотрели по телевизору все криминальные хроники.
- Там что-то тикает, - побелевшими губами прошептал один из них, озираясь по сторонам, а второй в это время отползал и отползал по сидению подальше от меня и от этой тикающей коробки.
И как только он достиг противоположного края сидения, он вскочил и бросился к переговорному устройству, задыхаясь от испуга и волнения, и бестолково пытаясь нажать трясущимися руками кнопку вызова машиниста.
Весь вагон пришел в движение, сквозь стекла было видно, что происходящим в нашем вагоне заинтересовались и в соседних вагонах, пассажиры переспрашивали друг друга что случилось, когда же слышали про тикающую коробку, бросались к дверям и подальше от меня, сгрудившись в противоположном конце вагона.
Я терпеливо дождался, когда все соберутся поближе к концу вагона и попер к ним, держа коробку перед собой, спрашивая всех, изображая дурачка, что при моей внешности было совсем не трудно.
- Чего это тут в коробке тикает? Это что - ботинки тикают?
На меня смотрели с тихим ужасом, как кролики на наползающего удава. Судя по звукам, поезд подходил к платформе. И как только вагон остановился, и двери зашипели, в коробке раздался резкий звон будильника. Этот будничный звонок будильника был последней каплей.
- Бомба! - истерично завопил высокий женский голос, тут же подхваченный десятками голосов.
Под дикий визг и крики ужаса народ вымело из вагона, и они вылетели на платформу, сбивая с ног пассажиров, устремившихся на посадку, которые тут же разворачивались обратно, услышав дикий вопль, размноженный сотнями глоток:
- Бомбааааа!!!!
Моментом выдуло, как сквозняком бумажки со стола, пассажиров соседних вагонов, и паника перекинулась на противоположную платформу. Народ устремился к эскалаторам, обрушившись на них, как стая диких, голодных обезьян на бесхозную банановую плантацию. Этот людской водоворот по моим расчетам должен был утащить с собой всех наших соглядатаев.
Любой профессионализм бессилен против паники и натиска толпы.
Я кивнул своим компаньонам, и мы рванули по опустевшему вестибюлю станции метро, где в самом конце, возле опустевших эскалаторов испуганно жалась в углу дежурная по станции, пытаясь созвониться с кем-то по телефону.
Я шел по вестибюлю важно, степенно неся картонную коробку на вытянутых руках. Поравнявшись с дежурной, я сказал, глядя ей в перепуганные, покрытые инеем страха, глаза:
- Где тут у вас находится туалет?
- Зачееем? - проблеяла она, с перепугу ничего толком не соображая, как видно страх отморозил ей мозги.
- Описался я с перепугу! - гаркнул я. - Бомбу я нашел, несу вот, надо её куда-то девать?!
- Ну? - шепотом спросила она, отодвигаясь и схватившись за ворот форменной рубашки, наверное, испугавшись, что я сейчас же засуну эту самую бомбу ей за пазуху.
- Что - ну?! - заорал я на её бестолковость. - Обезвредить бомбу надо! В унитаз спустить.
- Аааа! - радостно протянула она, с перепугу ничего не соображая и принимая мой наглый бред за чистую монету, она не могла представить себе, что в такой момент кто-то может шутить. - Так это в конце правой платформы будочка, там открыто, а тама, в будочке этой, ступёночки вниз, и по лесенке спуститесь, как раз справа будет комнатка. Там вот это и есть то, что вам нужно. Только прямо по коридорчику не ходите, это вы на другую станцию попадете.
Внутренне я ликовал, но постарался ничем не выдать своей радости. Я озабоченно прислушался к коробке и сказал с сожалением:
- Нет, до другой станции мы не дойдем, - скорбно сообщил я ей. - Она сейчас жахнет. Слышишь, как тикает нервно?
И я сунул коробку под ухо и без того перепуганной дежурной.
- Ой, батюшки! - присела она, услышав тикакнье. - Они же совсем взбесились! Так часы не ходют! Это же точно бомба! Что ты стоишь?! Она же сейчас взорвется! Бежи скорее уже в уборную!
Я посмотрел на неё и испугался, что сейчас взорвется она. Во избежание несчастного случая с дежурной решив больше так не шутить, я повернулся и заспешил в указанном направлении. Мои спутники молча развернулись за мной.
- Эй! - окликнула нас дежурная, когда мы уже заворачивали на указанную ей платформу. - А как же это, ну, что вам нужно, этот, как его, ну во что ходют!
От волнения она позабыла как называется унитаз. Понимая, что её волнует судьба этого сантехнического устройства, я решил больше не нервировать и не огорчать зря человека. Не загружать ей мозги сложными математическими расчетами, как успеть сбегать до ближайшего туалета на улице в интервале между двумя поездами. Тем более, что при интервалах метрополитена ей пришлось бы делать свои дела в несколько этапов.
- Ты не горюй, тетенька! - прокричал я ей. - Все будет в порядке! Унитаз так специально сконструирован, чтобы в нем можно было бомбы взрывать! Видала, как он загнут?
- Видала! - радостно отозвалась тетка. - То-то я все время думаю, чего это он чудной такой, какой-то весь выгнутый во все стороны...
- Теперь будешь знать! Только не говори никому, это секрет! - важно посоветовал я. - Военная тайна! И не пускай никого, пока не услышишь "бум!".
- А сильный "бум" будет?! - заволновалась дежурная.
- Это уж как получится! - развел я руками. - Не пускай никого, отвечать будешь, если что случится с кем!
- Так я кого и пустила! - отважно выпятила грудь доблестная дежурная.
Я ей поверил. Что, что, а держать и не пущать у нас на Руси умеют отменно.
Дежурная по станции заковыляла на явно больных, опухших ногах, в нашу сторону, чтобы встать на посту возле платформы и никого не пускать, как ей велели. Я смотрел, как она вперевалку идет по длинному коридору, и мне вдруг стало стыдно за то, что я издеваюсь над пожилой женщиной. Она и так весь день проводит на ногах, терпит, да ещё трясется ежедневно в страхе потерять из-за больных ног своих работу в такое время.
- Ты стой там! - прокричал я ей. - Сюда не нужно ходить! Если милиция, или ещё кто из органов спрашивать будут, скажешь, майор Юлдашев приказал, из ФСБ. Запомнишь фамилию?
- Конечно, запомню, - важно отозвалась тетка.
Конечно, запомнит, был уверен и я. Принимай подарочек, майор Юлдашев. Если ты когда-то был в любых органах, тобой заинтересуются. Так что пятки я тебе подпалил. Подожди, отковырок, то ли ещё будет.
Тетка что-то ещё пыталась сказать, но я уже повернулся к ней спиной и рванул в конец платформы, к ведущим вниз ступенькам, ведущим в таинственные глубины метрополитена, по которым мы должны были уйти от ищеек Юлдашева. Мы устремились туда, к спасительным ступенькам, как Буратино к заветной дверце.
Скатившись по ступеням узкой, почти вертикальной, железной лесенки, мы остановились в узком коридорчике возле железной дверцы. Мы растерянно переглянулись, не бежать же обратно к дежурной, чтобы попросить ключи. Вся моя хитро построенная конструкция нашего спасения рушилась обломками мне на плечи, погребая меня под этими обломками. От отчаяния и злости на собственное бессилие, я ударил ногой по железной двери, и она неожиданно легко открылась. Оставалось только руками развести от такой беспечности.
Я уже сделал шаг в длинный таинственный коридор, который должен был вывести нас на соседнюю станцию, но услышал за своей спиной резкий голос Гали, в котором звучала угроза:
- Всем стоять на месте!
Обернувшись, я увидел, что Галя стоит ко мне спиной, лицом к остальным, направив на них автомат. Лица у моих партнеров поневоле были те еще, они у них вытянулись на длину туловища, особенно у Лешки. Они все не понимали, что она от них хочет. Я тоже был удивлен не меньше других.
- В чем дело, Галя? - осторожно спросил я. - Мы время теряем, что за дикие выходки?
- Это не выходки, - не оборачиваясь ко мне бросила Галя. - Ты что, не понимаешь, что ты здесь лишний? И я лишняя. Нас обберут и выбросят, как только представится подходящий случай. Мы среди них белые вороны. Ты что, не понимаешь этого? Они никогда не поверят ни мне, ни тем более тебе. Да нечего таскать за собой этих хлюпиков. Без них мы уйдем. Быстро кладите сумки и уходите отсюда!
- Галя, дорогая, что с тобой случилось? - попытался шагнуть вперед Леша, но его остановил резкий лязг затвора.
- Да пошел ты! Деньги на пол! - крикнула Галя.
Я понял, что сейчас произойдет что-то нехорошее.
Глава двадцать первая
Юлдашев вышел из дома, вслед за своими людьми, сел в машину и выехал со двора, медленно проехав мимо до сих пор топтавшихся на месте бойцов Корнея, которые никак не могли определиться, где же находятся оставившие микроавтобус люди Трифона.
