Стивен Котлер - Азимут бегства
Вернувшись домой, Анхель садится на стул и ест картошку с острой приправой и сытные пончики, которые Габриаль печет по рецепту своей семьи.
Стоя у доски, покрытой уравнениями, графиками функций и какими-то непонятными математическими значками, Габриаль подбрасывает на ладони кусок мела и рассказывает. Движения его быстры, и со своего места Анхель видит только текучую белую параболу.
— Делом Кантора было разработать теорию: целые числа и все такое, но стремился он к бесконечности.
Габриаля притягивает образ Кантора и притягивал всегда. Может быть, поэтому Койот нашел его, может быть, Габриаль знает или по крайней мере сможет вычислить соответствие. Койот считает, что способности альбиноса обусловлены тем, что Габриаль скалолаз и спелеолог, но сам он думает, что причиной всему — Кантор. Все они без исключения очень близки к бесконечности.
— Кантор сумел преодолеть самое главное препятствие: он полагал бесконечность ограниченным множеством. Возьмем натуральные числа, счетное множество: 1, 2, 3, 4 и так далее — он подразумевал, что, несмотря на бесконечность этого ряда, он ограничен. После этого он сказал, что бесконечные множества могут иметь однозначные соответствия; возьмем для примера натуральные числа, а потом четные натуральные числа: 2, 4, 6, 8, 10… каждому из них всегда можно поставить в однозначное соответствие натуральное число. Мы обязательно получим взаимно однозначное соответствие. В своей бесконечности эти множества равны друг другу. Это также означает, что есть множества, которые проявляют неравенство в бесконечности; бесконечность одних больше, чем бесконечность других; множество, которое включает все положительные и отрицательные числа, также является бесконечным множеством, но оно мощнее, чем множество натуральных чисел.
В таком духе Габриаль мог распространяться до самого утра.
Сам Габриаль пришел к этому простому уравнению почти десять лет назад в продуваемой всеми ветрами палатке у подножия высокой горы Канченджунги в Гималаях. Габриаль нашел там водонепроницаемый пластиковый мешок с книгой по бесконечной математике. Кто-то забыл мешок в снегу, потому что все пять участников экспедиции открестились от находки. Габриаль так и не поднялся на вершину, пять недель он сидел в крошечной палатке, курил непальские сигареты из картонных пачек, слушал завывание бури и читал, а за пологом палатки падал и падал снег.
Утром Анхеля поднимает с постели бульканье кофейника. Звук вызывает щемящее чувство. Окна кухни покрыты толстым морозным узором. Габриаль и Койот сидят у стола и безмятежно курят. Амо уже оделся и ушел. В последнее время он уходит по утрам почти каждый день. На дальнем конце стола — груда оружия. Пистолеты на чистой салфетке. Койот разбирает, чистит и собирает оружие. Работает он медленно и с душой, полируя металлические части до зеркального блеска. Койот сидит возле пистолетов, левый локоть упирается в рукоятку «глока», Койот решает кроссворд в «Тайме». Крыльцо скрипит под порывами ветра, сучья скребут крышу. Койот откладывает газету, прислушивается, потом снова раскрывает газету, вписывает два ответа, встает и идет к входной двери. Анхель почему-то отчетливо замечает, как Койот входит в густую тень. Дверь он распахивает быстрым и резким движением. Анхель видит, что у входа стоит какой-то человек. Кажется, Койот не замечает его. Он лишь выбрасывает вперед правую руку и подается вперед — движение неторопливое и грациозное, и Анхель видит, как скользят ноги Койота, словно автоматы, словно шахматные фигуры по гладкой доске, и только чуть позже до слуха Анхеля доносится треск носовых костей незнакомца. Человек падает на колени. Койот наклоняется и извлекает что-то из-за пояса своего противника, потом выпрямляется и поднимает ногу, как встающая на дыбы лошадь, и бьет человека ногой в грудь. Все выглядит так, что незнакомец на короткое мгновение погружается в глубокую задумчивость, время как будто останавливается, а потом снова начинает свой бег, но в противоположном направлении. Человек взлетает в воздух, а ступени, спускающиеся от крыльца, вдруг вздымаются вверх, чтобы прервать этот полет, и в какой-то миг они встречаются — человек и ступени, и только тут слышится шум, крик, стук. Звуки смешиваются и неразличимы в отдельности, все сливается в какофонию. Койот закрывает дверь и возвращается в кухню, прежде чем человек, падая, успевает коснуться спиной земли. Теперь к груде прибавился еще один пистолет, который к тому же нуждается в чистке.
Все стихает. Койот вновь берет ручку, но в этот момент задумывается, качая ручку за кончик. Веревка как змея лежит у ног Габриаля, руки его, как поршень неторопливой машины, снуют взад и вперед, сматывая веревку в моток, который он намеревается положить в нейлоновый пакет. Веревка черная, с вкраплениями темно-зеленого и светло-голубого цвета, как будто сочетание национальных цветов переставшей существовать страны, флаг которой за ненадобностью пустили на пряжу. Габриаль заканчивает моток, кладет его на место и бросает пакет на пол. Он закуривает сигарету, и Анхель следует его примеру, а потом и Койот меняет газету на сигарету, все они сидят, молча вдыхают и выдыхают дым, смотрят друг на друга и вдруг начинают громко хохотать.
— Думаю, что мы с полным основанием можем утверждать, что наше убежище обнаружено, — объявляет Габриаль.
— А мои чертовы ребра сильно болят. Никогда никого не бейте, если у вас сломаны ребра.
— Хороший совет. — Анхель улыбается во весь рот.
У них действительно нет иного выхода, Исосселес найдет их рано или поздно, и на этот раз кажется, что это произойдет рано. В дальнем конце комнаты Койот извлекает из бархатного мешочка две матово поблескивающие игральные кости. Все умолкают. Койот бросает кости, подсчитывает очки. Позже он говорит Анхелю, что некоторые решения надо принимать, твердо положившись на случай. Потом Койот проводит час на телефоне, а потом все они проводят утро, переезжая в район к югу от парка Голден-Гейт. Койот называет этот район таинственным, говорит, что никто толком не знает, как он называется, потому что отцы города постоянно его переименовывают. Нулевое пространство, место, где даже эхо не такое, как в других местах.
— Пустое множество, — говорит Габриаль, стараясь одновременно удержать под мышкой шестифутовую грифельную доску и не уронить с плеча мешок, набитый походным снаряжением.
Койот очень встревожен тем, что Исосселес может их найти, и тогда они точно выбьются из графика. Он уже позвонил человеку по имени Луиджи и начинает гадать, когда же тот наконец появится. Этот Луиджи — своего рода курьер. Пора собирать манатки и уезжать в Италию. У него не осталось надежных связей в Европе — он бывал там слишком давно, и теперь на театре военных действия полная пустота, положиться не на кого, если только речь не идет о деньгах.
— Перу. Уругвай. Таиланд. Бирма, — говорит Койот, делая долгие паузы между словами. — Индия, — качнув головой, произносит он напоследок. — Однажды я имел дело с человеком, который провел там десять лет, учась зарывать голову в песок — в буквальном смысле, а потом он провел там еще пять лет, и на этот раз он учился плоско ставить стопы на землю по обе стороны от того места, где его плечи торчали из песка, закидывать руки за спину и в таком виде ходить кругами вокруг кучи песка. Он утверждал, что это самая лучшая техника медитации, и предлагал научить меня, если я соглашусь ему помочь. Он хотел отправить дочь в Америку и перевезти туда свое имущество. Жена его давно бросила, и он не желал, чтобы его дочь воспитывалась, как он выражался, в свамской нищете. Я спросил, почему он решил, что я подхожу для такого дела, и он ответил, что ему рассказала обо мне Земля.
Анхель улыбается.
Койот пожимает плечами.
— Как можно спорить с целой планетой?
— Ты научился? — спрашивает Анхель.
— Его дочь живет теперь в Ивенстоне, штат Иллинойс. Я сделал крюк на обратном пути в Индию и заехал в Иерусалим, познакомился там с Ионией, и в результате я оказался здесь. Но когда все кончится, то я обязательно поеду в Индию к тому парню и проведу десять лет, зарыв голову в песок.
39
Почти шесть. Рассвет тоже наступил только почти. Анхель просыпается резко, как от толчка, садится и прислушивается. В доме тихо. Слышно, что здесь спят люди.
Из соседней комнаты доносится ровное дыхание. Он уговаривает себя, что беспокоиться не о чем — по крайней мере пока.
Сон не возвращается. Анхель поднимается, ставит кофе и ждет с пустой чашкой в руке. Дом ему нравится, хотя полы скрипят и нет крыльца. Но зато перед домом маленький пятачок травы — что-то вроде внутреннего дворика. У Анхеля вошло в обычай пить кофе в дверях, прислонившись спиной к косяку и глядя в пространство. Кухня, даже краска, какой выкрашен дом, напоминают ему о доме, в котором он вырос. Он редко вспоминает о своих родителях, да и то только когда говорит себе, что редко о них думает, но все дело этим и ограничивается. Кофе готов, он наливает себе полную кружку и медленно идет к задней двери, открывает ее и видит голого Амо, который стоит на коленях посреди двора.
