Эдна Бьюканан - Тени прошлого
Тетя в ужасе закричала: «О нет! Только не это! Что с детьми?» Она бросилась в детскую, но было уже поздно. Все младенцы умерли. Она вытащила меня из кровати и отвела во двор. Потом вернулась в дом и открыла все окна.
— Угарный газ? — предположил Назарио. — В гараже стояла заведенная машина?
— Нет, это был бытовой газ. Газовая компания меняла трубы. В тот день приходили их рабочие. Они что-то там делали, поменяли подводку к холодильнику. Тогда у нас был газовый холодильник. В общем, они что-то сделали не так. Не знаю, в чем там было дело, но младенцы отравились газом. Я бы тоже умерла, если бы тетя вернулась домой чуть позже. Она выключила холодильник, включила вентиляторы и открыла окна.
Я была так слаба, что не могла даже одеться. Три дня меня тошнило, голова раскалывалась от боли. Тетя Лиз просто не знала, что делать. Младенцы, за которыми вот-вот должны были приехать приемные родители, умерли. Полицейские требовали денег. Тот молодой человек продолжал приходить, колотил в дверь и кричал, что хочет видеть сына. Мы оказались в ужасном положении.
— Вы могли вызвать полицию, — заметил Берч.
— Мою тетю отдали бы под суд, дело получило бы огласку. В общем, полная катастрофа. Она сказала, что все надо сохранить в тайне. Завернула младенцев и сложила их в сундук. А ведь стояла летняя жара.
Она была в отчаянии. А потом решила позвонить Пирсу Нолану. «Старые друзья самые надежные», — сказала она мне. Она попросила его приехать, говорила, что нам нужна его помощь, что он единственный, кому она может доверять, умоляла его не бросать ее в беде ради их старой дружбы.
Нолан приехал и был потрясен увиденным. Он согласился, что огласка погубит и мою тетку, и всех тех женщин, которые оставили у нее малышей, надеясь, что их ожидает достойное будущее.
Мы были в страшной опасности. Вот-вот могла нагрянуть полиция или приемные родители младенцев. Нужно было срочно избавляться от тел. Пирс Нолан погрузил сундук в багажник своего автомобиля. Он сказал, что спрячет его где-нибудь, а потом вывезет на своей яхте в море и утопит.
Он просил нас забыть об этом и никогда не упоминать его имя. Мы были так ему благодарны, что не могли сдержать слез. Но оставалось еще решить финансовые проблемы и как-то успокоить приемных родителей. Тетя Лиз придумала, как это сделать, не возвращая им денег. Каждой паре она решила сказать, что предназначавшийся им ребенок неожиданно умер. И пообещать, что через несколько месяцев они получал другого малыша. Конечно, все они будут расстроены, но наверняка согласятся подождать еще немного.
Первая пара приехала на следующий день. Жена стала плакать, муж пришел в ярость. Он потребовал деньги обратно и пригрозил сообщить обо всем в полицию и в газеты. Обвинил ее в вымогательстве и в том, что она продала их ребенка тем, кто предложил больше денег. Тетя Лиз больше часа уговаривала его успокоиться. По-моему, ей это удалось.
Теперь, когда в клинике не было ни рожениц, ни младенцев, у меня появилось много свободного времени. Я приходила в детскую и потихоньку плакала там. Наследующий день, чтобы хоть немного развеяться, я пошла в кино, где шел вестерн с Джоном Уэйном.
Сейчас уже не помню, о чем был этот фильм. То, что я увидела, вернувшись из кино, полностью стерло его из памяти. Тетя Элизабет была мертва, все вокруг залито кровью. Жуткое зрелище. Кто-то зверски убил ее. Я не знаю, кто это сделал — несостоявшиеся родители, полиция, тот сердитый молодой человек или грабители. Она всегда платила наличными и держала деньги под рукой, чтобы расплачиваться с полицейскими. Кто-то мог узнать, что в клинике хранится большая сумма. Однако в тот момент денег у нее не было. Кроме ее записной книжки, из дома ничего не пропало, но ее могла забрать полиция.
— А кто, по-вашему, убил Пирса Нолана?
— Не знаю, — устало произнесла она. — Он был хороший человек.
— У вас было много лет, чтобы поразмыслить об этом, — сказал Берч. — Как вы думаете, кто убил вашу тетю?
— Не знаю. Знаю только, кто убил новорожденных. Я. — Ее лицо исказилось. — Это я их убила. Когда я почувствовала себя плохо, мне надо было догадаться, что в доме что-то не так. Это моя вина. И только моя, — прошептала она.
— Нет, — решительно сказал Берч. — Не ваша.
Глава 29
Сдав в управление заявление Полины Раминг, сделанное под присягой, детективы разъехались по домам. Райли торжествовала, Берч же выглядел обеспокоенным.
Войдя в свой дом, он натолкнулся на что-то громоздкое. Раздался звук, напоминающий гонг, и голень пронзила острая боль.
— Что это за хреновина? — завопил Берч, прыгая на одной ноге.
— Собака Мин, — объяснила Конни, поцеловав его в губы.
— А овчарки нам недостаточно? У нее что, железные зубы?
— Наверное. Она защищает дом.
— Но только не меня, — проворчал Берч, потирая голень.
Из комнаты выпорхнула Дженнифер.
— Привет, папочка. Пока, — прощебетала она, на ходу целуя его в щеку.
— Куда это она пошла? Что это за наряд? Купальник и шорты.
— Она едет в городской бассейн, — сказала Конни. — У нее там какие-то дела.
Берч выглянул в окно.
— По-моему, это здесь творятся какие-то дела. Она только что запрыгнула в машину к незнакомому парню. В старый «вольво».
Конни подошла к окну.
— Почему к незнакомому? Это Зелл.
— А сколько ему лет?
Берч высунулся в окно, чтобы посмотреть на номер машины, но та уже уехала.
— Кажется, семнадцать.
— И что ты о нем знаешь?
— Хороший парень. Не о чем беспокоиться. К ужину она будет дома.
— На всякое хотенье находится уменье.
— Что ты сказал, дорогой?
Вздохнув, Берч пошел за Конни на кухню. Он хотел помочь ей с ужином, но сердце у него было не на месте.
— Куда ты идешь, милый?
— Надо кое-что проверить. Я скоро вернусь.
Городской бассейн находился в восьми кварталах от их дома. Берч был удивлен, заметив у входа старый «вольво». Дженнифер поблизости не было.
Пройдя через раздевалку, он вышел к воде. Никого. Закипев от негодования, повернулся, чтобы выйти на улицу и заглянуть в машину. И тут же увидел их. Они плескались в детском бассейне в окружении целой ватаги ребятишек. Берч подошел поближе и вдруг почувствовал, как внутри у него все оборвалось. Дженнифер поддерживала на воде девчушку, которая не могла плыть самостоятельно: у нее не двигались ноги.
К Берчу подошла приветливая женщина средних лет.
— Здесь купаются дети с различными отклонениями. Ваш тоже там?
— Нет. Это у меня отклонения.
— Простите?
— У меня такая работа, что я не доверяю даже собственным детям.
— Она уже смотрит телевизор, — радостно объявила сиделка, расположившаяся у кухонного стола со спицами.
Флер лежала в комнате на кровати и смотрела какой-то фильм.
— Как самочувствие? — спросил ее Назарио.
Она даже не повернула голову в его сторону.
— Что смотришь?
Взглянув на экран, Назарио остолбенел. Девушка смотрела жесткое порно.
— Эй, откуда это здесь? — изумленно спросил он.
— Сегодня днем принесли, — каким-то бесцветным голосом ответила она.
— Dios mio!
Еще раз взглянув на экран, Назарио заметил на ноге порнозвезды знакомую татуировку в виде полумесяца.
— Это ты?
Она кивнула, прикусив нижнюю губу.
Назарио вздохнул.
— Чего он хочет?
— Пятьдесят тысяч долларов, — медленно произнесла она.
— А кто он?
— Я… Мы учились в одной школе. Я так обрадовалась, когда увидела его на вечеринке. Все-таки знакомое лицо.
Сложив руки на груди, Назарио какое-то время смотрел на экран.
— Ты была без сознания, Флер. Посмотри. Ты же полностью отключилась. Ese hijo de puta. Вот сукин сын. Это же просто изнасилование.
— Я ничего не помню, — вяло сказала она. — Я поняла, что что-то случилось, потому что на мне не было нижнего белья… только платье… платье Шелли.
— Чем он угрожает?
— Отослать это моему отцу и выложить в Интернете.
— Мы сообщим о нем в отдел преступлений на сексуальной почве. Этот подонок загремит в тюрьму. И надолго. У них там есть следователь по особо важным делам…
— Нет, не надо! — отчаянно закричала она, натягивая простыню на голову. — Я не хочу.
В ее голосе звучала такая боль, что Назарио не стал продолжать.
— Это не твоя вина, — сказал он, погладив ее по плечу.
— Я хочу с этим покончить.
— А у тебя есть деньги?
— Нет. С таким же успехом он мог бы потребовать пятьдесят миллионов. Он думает, что раз у меня богатый папаша, я прямо купаюсь в деньгах. Он не верит, что у меня ничего нет.
— Ты с ним говорила?
— Вместе с пленкой он прислал номер телефона.
— Адрес тоже?
— Да. Его квартиры. Он велел принести деньги туда.
— Я всего лишь полицейский, — вздохнул Назарио. — Таких денег у меня нет.
